Из пепла второго

помощь.
–Глупости, – посуровел Карлини и призвал профессора Орвуро. Тот явился незамедлительно, взглянул на меня как я того заслуживала и, получив указание, накормить девочку и найти ей место, вышел с абсолютной покорностью.
Помолчали.
–До конца года, профессор, – попросила я, – сейчас нельзя бросать учеников, а я преподаю, но заниматься её устройством…
–На вашу совесть, – сказал Карлини, не позволяя мне рассыпаться в благодарностях. – Найдите ей дело. Пусть носит бумаги или ещё что.
–Коренья пусть мне режет. У меня уже пальцы не те, – вмешательства Франчески я не ждала. Суровая горгулья всея Академии снизошла до неприкаянной. Потому что ребенок не был виновен в том, что у него такие родители. И пусть в голосе её ворчание – ее предложение – это выход.
–Решено, – заключил Карлини и покинул кабинет, чтобы распорядиться о пропуске неприкаянной девчонки, которая когда-то училась тут, ну как училась… не имея способностей, отчаянно прячась в книги. Теорию она знала, но практика ей так и не улыбнулась. И не улыбнётся. Удел Каталины смотреть на недавних сокурсников и знать, что ей не стать такими как она. И они будут смотреть на неё, тыкать в неё пальцами, обсуждать, шутить.
Но это лучший выход, да? Лучше, чем Серый Дом.
–Ей будет нелегко, – Франческа угадала мои мысли, – пусть отращивает шкуру носорога на своей душе, пусть не попадается на глаза студентам. А мы…
Она махнула рукой. А что мы? Мы сделали больше, чем имели право сделать. И мне это расхлёбывать. Ну куда я теперь? Что я теперь? Сила, когда ты научишь меня сначала думать, а потом делать?
–Будешь киснуть – отравлю! – пообещала Франческа и тоже пошла прочь, но я её остановила.
–Профессор, я…я должна Флавию. Вы не могли бы меня выручить? Я вам верну с жалования?
–Со своих грошей? – поинтересовалась Франческа. – Бросьте. Я вам подарю. Скажете только сколько.
–Это слишком щедро, я просто не могу принять.
–Это не вам – это раз, – она перебила мои нелепые попытки отбиться. – Это не для вас – это два. Вам надлежит стать ответственнее, Магрит, вы хоть и дура, но добрая, а за доброту спрашивают вдвойне.
Она ушла, грохнув дверью. Дверь заворчала, но я не стала её успокаивать. Ужас подступал ко мне и всё отчётливее я понимала, что не представляю как поступать дальше с собой и не только уже с собой. Нормальный же был день, какого я полезла-то?
Магрит, когда ты станешь уже ведьмой, а не лужицей из сочувственно-разбито-злобно-наивных чувств?
(*)(История Магрит в рассказах «Об одном доме», «Благое дело», «Чёрный Сад», «Спящее сердце», «Разочарование», «Без вины»,  «Руины», «Неудачница», «Искушение», «О терпении», «Метла», «Без надежды», «Неправда», «Из первого пепла» и «Лучше промолчать»)