Из пепла второго

(*)
–Что, даже зайти не решаешься? – я мучительно думала, что сказать Ричарду, когда его увижу, но не придумала ничего стоящего. Первым вариантом было и вовсе промолчать – явиться перед ним, демонстрируя молчаливое презрение. Но я не умею молчать – я всегда говорю, особенно тогда, когда не надо.
Вторым вариантом было гордое появление, преисполненное ведьмовской стати, и фраза: «Я пришла спросить с тебя, мерзавец!»
Но гордое появление – это тоже не в моём духе. Я хоть и ведьма, а показывать это не очень-то и умею.
Были, конечно, и третий вариант, и четвёртый, но все они остались позади, когда я увидела у Серого Дома Ричарда. Не осталось во мне ни гордой ведьмовской стати, ни молчаливой демонстрации, только злость кольнула.
Ну и жалость ещё, это да.
Серый Дом – пристанище для неприкаянных, для рождённых в мире магов, в семье магов, но магии не имеющих. Приют для отверженных и лишних, приют для тех, кто стал позором. Лучше места и не придумаешь – не убивать же? А тут хоть какая-то польза: существование неприкаянных хоть как-то оправдается, они перед тем, как уйти из этого мира, успеют на себе испытать зелья или артефакты, а может и заклинания, которые потом пригодятся настоящим магам.
Да и обслуживать их не надо – они сами себе на хозяйстве. Ползают, изменённые, шатаются тенями после тестов и экспериментов, а куда деваться? Стараются, чтобы хоть как-то доказать свою полезность.
Страшное место для каждого мага и ведьмы, безысходное,  но ещё куда более гиблое, если там кто-то есть из твоих близких.
Он не удивился, увидев меня. Стоял у ворот, глядя через кованую решётку, обитую магическими заклинаниями, на захудалый убогий дворик и серую стену…
–Здравствуй, Магрит, – голос его был лишён жизни, цвет лица близился к такой же серости, что и дом, но хуже всего был взгляд – очень злой взгляд, яркий, полный магической силы.
–Что, даже зайти не решишься? – повторила я, приближаясь. – Или тут обзор лучше?
–Это тяжело, – ответил Ричард. Он не оправдывался, хотя я бы этого очень хотела. Ладно я, тьма со мной! Он сжёг моё агентство, и в этом была часть моей вины – я его тоже обидела, но Каталина-то! Она его дочь! Родная дочь,  ребёнок, который не мог понять, почему его вдруг из семьи и дома выкинули в Серый Дом, который и на дом-то не похож.
Да, она родилась без магических способностей, но её мать – Илди – скрыла это, и скрывала бы дальше, пока могла, накачивая дочь своей силой, словно сосуд. Надеялась, что у девочки проснутся способности, пусть с запозданием и самые посредственные, но хоть какие-то! Или не желала признавать, что произвела на свет неприкаянную. Но её возможности кончились, и я вскрыла правду…
Они думали, что Каталина больна, а я докопалась до истины. Я не думала, что правда будет жечь их так, что они откажутся от дочери. Но сейчас это и моя вина – что мне стоило не думать, не лезть? Чего я добилась?
–Ричард, – я позвала его, и когда он взглянул на меня, осеклась.
А что я ему скажу?
–Неужели Илди согласилась? – я всё-таки подобрала хоть что-то. – Это же её дочь.
Ричард усмехнулся:
–Магрит, ты точно ведьма? Ну откуда у тебя такая вера во всех? Она куда хуже, чем ты думаешь.
Может быть! Я уже и сама пришла к выводу, что Илди – истеричка, как минимум. Но она же мать.
–Может ты и прав, но это её дочь.
Ричард снова взглянул на меня, на этот раз без злости или насмешки, а с тоской. И мне самой стало тоскливо. Ладно я, ладно Ричард-подлец, ладно и Илди…но девочка? Её мир качнулся и лопнул, и она брошена.
Всеми брошена. И за что? за то, в чём даже не виновата!
–Это была её идея, – тихо сказал Ричард. – Её уже нет в городе, а может и в стране.
Слова потерялись. Да, мои родители тоже забыли меня в пылу догорающей войны, которая сходила в ничто, но ещё пылала островками в провинциях, и не заботились обо мне, но одно дело – оставить на попечении академии и другое – отдать в Серый Дом, вычеркнуть в никуда.
–А ты?.. – вопрос утонул. Мне не хватило воздуха.
–Если бы она сказала мне правду, если с самого начала сказала бы, всё было бы по-другому, – он отвернулся от меня, впился взглядом в кованые ворота. – Если бы я знал, что моя дочь из неприкаянных, я бы нашёл способ учить её в мире людей. Денег бы хватило, связей тоже. Но что вышло? Она не сказала мне, пыталась прятать правду. Надеялась? Стыдилась? Я не знаю. И уже не узнаю. Да оно и неважно, Магрит.
Я шла спросить с него, спросить за девочку, которая осталась в пустыне; за себя, взрослую ведьму, которая всё же поднималась, а в итоге – не могла.
Жалость едкой горечью затопила меня, во рту тоже стало почему-то горько.
–Ричард, – я потянула его за рукав, – поступи правильно. Ну ты же можешь! Забери её домой. Воспитывай. Найми учителей из людей, деньги у тебя есть. А деньги стирают границы. Да, конечно, о тебе будут говорить, шептаться, но…это же твоя дочь!
Он молчал, склонив голову.
–Ну или отправь её в пансионат какой-нибудь. В людской. Там она получит образование, профессию. У тебя-то точно хватит возможностей!
Вот что я делаю, а? ну какое мне дело-то, собственно? Каталиной больше, Каталиной меньше! Ан нет, дурной Магрит надо стоять, уговаривать, накидывать варианты.
Ричард выдернул рукав у меня из рук и поинтересовался:
–Как бы ты поступила на моём месте?
Следовало заорать, возмутиться, сказать, что я бы не оставила свою дочь в таком ужасном месте, что я приняла бы её вопреки всему..
Следовало, да. Но я это было бы ложью. Я не была на его месте. Мне не лгали о моём ребёнке. У меня и ребёнка-то не было. Да и чего таить – я ведьма, и я Магрит, я сильнее Ричарда в одном, но слабее в другом – мне проще подняться, проще принять какой-то удар.
Но я всё равно наблюдатель.
–Я не знаю, Ричард. Но надеюсь, что не так как ты.
Он кивнул, принимая мой ответ.
–Я знаю, что ты права, Магрит. Следует поступить так и эдак, следует забрать её, отправить, выслать… ты бы, наверное, так и поступила. Но я не могу. Я трус, знаешь?
Знаю, Ричард, знаю.
–Она твоя дочь. Ей тоже страшно!
–Она ещё мала. Она не знает жизни. И потом, думаешь, это так просто? Просто взять и забрать её? Отправить? Выкинуть из жизни?
–Это сложнее, чем отправить своего ребёнка в пыточную, – согласилась я, – но это всё ещё возможно.
Он улыбнулся – как-то рассеянно и светло, словно не о его дочери мы говорили, а о погоде на завтрашний день.
–Ты думаешь с точки зрения правильности, а я…– Ричард махнул рукой. – Ну представь, у меня есть враги. Они у всех есть, а уж у меня-то и подавно. Я не смогу опекать её, у меня дела, работа, моё агентство, Совет. А враги есть. И они из нас, магов. Я много зарубил проектов, много выступал свидетелем…сама знаешь!
–Причём тут…
–Не перебивай, это невежливо! – Ричард был строг, – и тут уязвимость. Дочь. Человек. даже ты  хочешь мне отомстить, и у тебя была возможность навредить моей дочери.
–Напомню, – теперь я обозлилась по-настоящему, – что я не тронула твою дочь. К тому же, она уже достаточно наказана тем, что родилась у таких как вы.
Ричард моргнул. Он понял, что хватил лишнего. Да, я могла убить его дочь, она была у меня во власти, и он не помешал бы мне, и я бы ему отомстила. Так поступила бы ведьма. Но я, наверное, просто слабачка, потому что не смогла навредить ребёнку. Да, это было бы местью, но мне с этим оставалось жить!
Я прикидывала, представляла, искушалась, но не тронула её.
–Ну ты – да…другое дело! – неохотно признал он. – Но не все же такие как ты. Не все бесхребетные.
–А в морду? – поинтересовалась я мрачно. – Я хоть и ведьма, но врезать могу и по-людски, даже с большим удовольствием!  Хочешь?
–Мои враги её достанут. А так она исчезла для меня. И для них тоже. Если я отказался от неё, значит, я неуязвим.
–Придурок ты, Ричард, – я вздохнула, – уязвим. Ещё больше уязвим. Потому что враги приходят и уходят, враги исчезают, меняются, становятся друзьями, а твоя дочь… люди и без того живут мало, а она человек. Ты будешь ещё молод, когда её не стало бы. Но сейчас, конечно, она умрёт ещё раньше. Может быть сегодня или завтра. Может через месяц – в Сером Доме разные зелья испытывают. Сам знаешь. И что, тоже враги? Очнись, Ричард! Она не игрушка, а ребёнок. Она не виновата в том, что ты не сможешь принять её.
–Да, она не виновата, – согласился Ричард, и голос его стал спокойным и тихим, – но кто-то должен быть виноват.
Он махнул рукой, резко, рассекая воздух. Земля вздыбилась между нами, формируя уродливые изгибы заклинания.
–Обалдел?! – возмутилась я. я не ждала нападения, отвлеклась. Я шла спросить с него и была готова к драке, но отвлеклась беседой и потеряла бдительность. За что едва не поплатилась – равновесие удалось чудом сохранить, а медальон, висевший на шее уже не первый год, треснул и укрыл меня магическим щитом.
Ричард не стал отвечать. Он уже плёл заклинания. Мелкая сеть ярко-зелёных и синеватых огней оцепляла мою магическую защиту.
Но я уже собралась. Алое полыхнуло вокруг меня, проламывая с моей стороны защиту, и забирая энергию от сине-зелёных заклинаний.
–Ричард! – я снова позвала его, продолжая давить силой.
Редко приходилось мне драться, но метко.
Он тряхнул головой, но снова не отозвался, не желая тратить на разговоры концентрацию. Заклинание уже вихрем собиралось у его ног, хлестануло по мне – я увернулось с трудом, обошлось без потерь, только алое дрогнуло и истаяло.
–Да какого ты творишь? – я запустила в него шесть заклинаний сразу – не убивающих, не ранящих. В миру ведьмы и маги называют этот поток «чемодан для истерички». Первое заклинание навроде пощёчины – воздух хлещет тебя по щекам; второй – воздух перехватывает тебе дыхание, потом, не успеешь ты начать задыхаться – отступает; третье – поток свежего ветра; четвёртое – успокоение; пятое – полусонное забытье, ну и шестое – это на очистку разума.
Очень хорошая серия заклинаний. В отличие от боевых, мне этот «чемодан для истерички» помогал часто. Если вывести врага из состояния нервозной возбуждённости, сбить его с толку, потом накачать полусонным успокоением, то маг или ведьма потеряют боеспособность хотя бы на время и можно будет перейти к диалогу.
Но не помогло. Все шесть заклинаний поразили Ричарда, я видела, как воздух посерел у его лица, навешивая ему пощёчин, а потом отступил и посветлел, позволяя вдохнуть, и потом расступился…
Не помогло. Это не было нервозностью и истерикой тоже не было.
–Ричард, давай поговорим? – это наводило меня на уже пришедшую в голову мысль, ту самую, которую я так хотела прогнать.
Но Ричард промолчал, и меня едва не снесло синим всплеском огненного дождя. Я выругалась, с трудом успела скрыть лицо в ладонях, пока капающие с небес синие горящие капли прожигали мне плащ и пощипывали, достигая кожи.
Ну всё. Это уже слишком, дорогой мой!
Я свела пальцы в новый знак. Хочешь драки? Сейчас тебе будет настоящая драка. Прежде я пыталась лишь сбить Ричарда с ног, лишить его настроя на драку, но не калечить, не ранить и уж тем более не убить. Хотя и обещала я себе, что убью его, но не хотела этого делать сейчас – он должен передумать по поводу Каталины!
Жемчужным порошком развеялось вокруг меня заклинание, неумолимо и стремительно приближаясь к Ричарду. Он понял, что я что-то сделала, но не понял, что именно и выставил щитовое, но…
Маги сильнее ведьм, но