Несколько лет назад Олеся, к огромному удивлению для самой себя, узнала одну очень интересную вещь. Оказывается, ее отец, который всю жизнь безумно любил своего сына и терпеть не мог дочь, при этом искренне полагает, - и уже довольно давно, похоже, - что на самом деле сын-то ему, увы, и не родной. Разумеется, это было полным бредом. Но вот только это странное предположение отца опирается, как ему кажется, на вполне даже научную теорию, а не просто является плодом глупой ревности и разыгравшейся фантазии.
Дело в том, что у обоих Олесиных родителей, согласно неоднократно проводимым анализам крови, резус-фактор положительный. У самой Олеси, кстати, тоже. А вот у ее братца он был отрицательным. Причем, это было известно, можно сказать, с момента зачатия. При постановке на учет по беременности мама сдавала кровь, прекрасно зная, что у нее первая группа, резус положительный. И вдруг ей приклеивают на карточку красную наклейку и объявляют, что она в группе риска из-за отрицательного резус-фактора.
Поскольку с первой беременностью мама тоже наблюдалась в этой же поликлинике, то она сразу же настояла на том, чтобы врачи подняли все документы и взяли кровь на анализ еще раз. Что и было сделано. И, да,- повторный, какой-то уже более углубленный анализ показал, что резус-фактор у нее действительно положительный. А когда у родившегося ребенка определили отрицательный резус-фактор, то предположили, что это именно его кровь так повлияла на первоначальный анализ, и он выдал неправильный результат.
Так что, все это было известно с самого начала. И мама никогда даже и не пыталась скрывать это, что было бы, например, вполне естественно, если бы у нее действительно рыльце было в пушку. Но она не видела оснований для этого.
На самом деле удивительный резус-фактор Олесиного братца вовсе не был чем-то загадочным, необъяснимым или подозрительным. Если почитать медицинскую литературу на эту тему, то сразу же становится понятно, что подобное явление хоть и не слишком распространенное, - но и не редкое, в то же время. И даже тогда, во времена дремучего средневековья, - коим являлись восьмидесятые годы прошлого столетия в небольшом провинциальном городке, - исследования на эту тему уже существовали. Отрицательный резус-фактор может передаваться через поколения и, рано или поздно, вот так вот всплыть у потомков резус-положительных людей.
И в их семье это, кстати, действительно было, похоже, наследственное. Точно так же у Олесиной тети, - маминой младшей сестры, - при резус-положительных родителях, тем не менее, свой резус-фактор отрицательный. Но там, слава богу, никаких сомнений в отцовстве никогда не возникало. То ли Элин отец был не настолько любопытным, просвещенным и подкованным в медицине, то ли внешнего сходства ему было вполне достаточно. Но все восприняли этот факт, как нечто совершенно естественное, и успешно позабыли об этом.
В Олесиной семье тоже, вроде бы, никаких поводов для сомнений, - до поры, до времени, как оказалось, - никогда прежде не возникало. Младший братец всегда был светом в окошке для обоих родителей. И про тот же резус-фактор знала даже сама Олеся. А кроме того, она в подробностях была ознакомлена с самой историей зачатия обоих детей своей мамы в самых жутких интимных подробностях. Не спрашивайте, зачем, - даже для самой Олеси всегда было необъяснимой загадкой, зачем мама рассказывала ей такие вещи, о которых все-таки, наверное, не должен был знать никто посторонний, - а уж, тем более, они были совершенно не предназначены для ушей ребенка. Но факт остается фактом, - Олеся знала все, и поэтому ей на сто процентов было известно, что тогда ее мама отцу не изменяла. Тогда она его еще любила и планировала жить с ним долго и счастливо.
Это во-первых. А во-вторых, - Олесин братец был похож на своего отца настолько сильно, что это аж пугало до жути. И речь тут даже не только о чисто внешнем сходстве, - тут он взял от обоих родителей примерно поровну, - но все равно ошибиться было просто невозможно. Но и внутренне Олесин братец был просто клоном своего папаши. У них были совершенно одинаковые взгляды на жизнь, интересы, повадки, привычки. Они с ним понимали друг друга без слов и реально были единым целым.
До поры, до времени.
Тут уж, скорее, в родстве с Олеськой ее родители, - причем, оба, - могли бы усомниться, потому что она всегда была в их семье неким чужеродным элементом: ни на кого из них не похожая ни внешне, ни внутренне.
Отец всегда любил в их семье только брата. Саму Олеську он вообще, по большому счету, не признавал, не видел в упор и не считал за человека. К маме у него отношение было ничуть не лучше; они общались только матом и посредством регулярных почти нечленораздельных воплей. Но сына он любил. Сын действительно значил для него все.
С тех пор прошло уже очень много лет. Олеся с братом уже давно выросли и сами стали родителями. При этом Олеська, несмотря ни на что, так и осталась нелюбимым ребенком, до которого никому нет дела, - но, наверное, из-за этого теперь переживать было уже попросту поздно. Хотя, как сказать… Ей до сих пор было обидно за собственного сына, потому что равнодушие, - если не сказать больше, - ее родителей распространилось и на него тоже. Например, тот же дедушка относится к нему совершенно параллельно, как и к дочери всю ее жизнь. Он по-прежнему признает только своего сына и его семью.
Он до сих пор много помогает им, - в том числе, и материально, - хотя его сынишке уже пятый десяток пошел, и у него самого, возможно, скоро уже внуки появятся. По крайней мере, их старший сын дает все основания на это надеяться. Олесин отец практически вырастил и вынянчил всех троих детей ее братца, - да и до сих пор постоянно сидит с младшей, пока родители на работе. Тогда как о существовании четвертого внука, - того, который от дочери, - он может не вспоминать годами. Ну, что ж, насильно мил не будешь!.. - вырос и без его помощи, не пропал… Правда, о том, что данный человек является его родным дедушкой, Олесин сын, как выяснилось уже позже, узнал только лет в пять-шесть. А до этого даже и не понимал, кем ему приходится этот мужчина.
Этот факт в свое время удивил даже саму Олесю, когда Саша признался ей. Она-то сама никогда не скрывала от него имеющихся родственных связей и не пыталась как-то отрицательно настроить ребенка по отношению к своим родителям. Просто отец - и дедушка - возникал в их жизни далеко не каждый год; Олеся с детства никогда не называла его “папой”, - только по имени-отчеству, - вот бедный ребенок и запутался в свое время, не понимая, кем ему приходится случайно объявляющийся раз в пятилетку не шибко добрый и приятный дяденька…
И вот на фоне всего этого Олеська однажды узнала, что ее отец, оказывается, - по крайней мере, уже очень много лет, - пребывает в абсолютной уверенности, что любимый сын ему, якобы, не родной. Причем, по его собственным словам, он, в свое время, даже на консультацию к какому-то главному гематологу области ездил, и тот стопроцентно заверил его, что у двух резус-положительных людей ну ни при каких условиях и обстоятельствах не может родиться ребенок с отрицательным резусом. Очень странное утверждение со стороны образованного медика, - если таковое вообще имело место, в чем Олеся, признаться, весьма сомневалась, - но сам ее отец, похоже, свято в это уверовал. И, исходя из всего этого, согласно его собственным убеждениям, - он вырастил чужого ребенка, как своего, любил его больше, чем родного, и теперь всю жизнь тащит на себе и его самого, и его детей, которые, оказывается, даже и не родные ему по крови внуки…
Но упорно тащит. И любит. И не сдается. И, похоже, даже и не помышляет о том, чтобы бросить весь этот груз и хоть на старости лет начать жить в свое удовольствие. Если уж говорить начистоту, то честь и хвала ему за это!.. Правильно, очевидно, всегда говорилось в народе, что не тот отец, кто родил, а тот, кто вырастил…
На самом деле, разумеется, Олеся думала об этом просто в насмешку. Смех сквозь слезы, как говорится… Потому что, несмотря на все заверения отца, она-то сама ни на миг не усомнилась в том, что ее братец - совершенно законный наследник их незабвенного папули. Просто можно же иногда посмеяться, хоть и поводов особых для этого нет…
Над самой собой, скорее всего… Потому что во всей этой ситуации есть еще один весьма занимательный момент.
Женился Олесин братик в свое время очень рано и по залету. Ну, ничего, бывает и не такое, - дело-то житейское… Родился сын, - расчудесный, удачный, - словом, такой, как надо, - в отличие от некоторых… И стали они жить-поживать да добра наживать…
С дедушкой им повезло просто сказочно. Признаться честно, Олесин отец тогда просто поразил всех до глубины души, - и саму Олесю, и ее мать, и прочих окружающих. Они вообще прежде не подозревали в нем способности к каким-либо чувствам, - а тем более, таким глубоким и пылким, которые пробудил в нем этот чудесный младенец. Но новоявленный дедушка полюбил его всей душой и всем сердцем с самого первого взгляда, - так, как не любил, наверное, даже своего драгоценного сынишку в детстве.
Ну, что ж, опять же, правду, видать, говорят, что внучат любят больше детей… И у Олеси перед глазами было живое доказательство этого.
В данном случае гораздо интереснее другое. Во всей этой истории был еще один весьма примечательный момент.
Олеся, в принципе, не могла сказать ничего плохого про семью брата, - да она практически ничего толком о них и не знала. Но в самом начале их совместной семейной жизни, когда Артем у них только родился, они еще довольно тесно общались. На самом деле, семья была, как семья; ребенок, как ребенок… Все, как у всех, - не лучше и не хуже… Но Олесю реально всегда бесил во всем этом один момент. А именно, - то, как Анна, жена брата, очень навязчиво, назойливо, изо всех сил пыталась подчеркнуть внешнее сходство ребенка с мужем.
Все ее многочисленные родственники, - очевидно, по ее настойчивым просьбам, - с периодичностью три раза за пять секунд, экзальтированно, прижав руку к сердцу, дружно восклицали: “Ну, надо же, как Артем похож на Сашу!.. Ну, прямо копия!.. Совершенно одно лицо!..”
Все их знакомые, - и знакомые знакомых, и соседи, и подруги, и чуть ли вообще не посторонние люди, проходящие мимо, - увидев случайно вместе отца и сына, в буквальном смысле слова, перебивая друг друга, начинали верещать те же самые фразы в их различных интерпретациях. И вот тут-то, слушая все это, Олеся каждый раз буквально застывала от недоумения.
Ее незабвенный братец, - светлокожий блондин с копной вьющихся волос, - был счастливым обладателем чисто славянской внешности. И уж, простите за откровенность, - но необычайно смуглый от рождения мальчик с жесткими черными волосами и раскосыми нерусскими темными глазами ну просто никак не мог быть его копией, под каким углом на него ни посмотри!.. Причем, сама по себе Олеся, в принципе, наверное, даже и не обратила бы внимание на такую вот внешность малыша и не придала бы этому никакого значения. Возможно, он просто был похож на саму Анну в детстве, - она тоже была темненькой и смуглой. Но вот это непрестанное навязывание мифа о необычайной схожести отца и сына действительно заставляло задуматься и
