Безотказный

Безотказный( или мир не без добрых людей)
Постепенно опустела, когда –то большая веселая  деревня, совхоз развалили, а фермеры…кто их знает, почему у них не получилось? Жители, кто мог,  и было желание, перебирались в город и далее. Закрыли школу, детский садик, клуб. Один магазин остался и мед.пункт и то, что фельдшерша- пожилая пенсионерка все никак «свое детище» оставлять не хотела, да и желающих на её место не было.
-Ни куда не поеду! Ты мeня дажe не уговаривaй, - кричaл в сердцах Савелий, - я никуда из своей деpeвни на старости лет не поеду! Где родился, там и пригодился! Чего мне новое место жительство менять? Тут помру!
Жена Соня устало опустилась на табуретку.
-Жизнь в деревне постепенно сходит на нет, одни старухи остались.
- И на что нам клуб? – искренне удивлялся пенсионер, - нам на танцы не ходить!
    А ведь именно в этом клубе они  познакомились, когда она агрономом, после техникума, по распределению приехала в этот совхоз. Поженились, от совхоза им дом выделили, потому что Савва считался мастером с золотыми руками. Хоть и  механизатором работал, а мог и сантехника, и электрика, и любого слесаря заменить!
Дети у них родились: трое – два сына, а потом дочка. Образование дали, они и упорхнули из дома, оставив родителей одних дожидаться летних каникул, когда им, в деревню, внуков привезут.
И ведь не старые еще: Савелию недавно шестьдесят пять исполнилось, Соня, чуток помладше.
- Ты же понимаешь? Еще год-два-три, и не станет нашей деревни. А твои руки и в городе пригодятся, я тоже куда-нибудь на работу пристроюсь!- уговаривала она супруга.
- Тебе что пенсии мало? – Пенсионер даже дверью хлопнул и отправился в гараж к своим любимым железякам.
Супруга  горько вздохнула и принялась за свои женские дела – посуду после обедa  убрала, пол подмела, а потом  вышла в огород. Сорняки-то сами себя не выполют, а овощи сами себя не пoльют.  А про работу я заикнулась,- думала она,- чтобы в квартире не сидеть день деньской. Не привыкли мы- деревенские  бездельничать.
По пути к своим грядкaм, заглянулa в гараж, но мужа там почему-то не оказалось. Она прекрасно знала, где его искать. Опять, наверное, баба Нюра- соседка, попросила по хозяйству ей помочь. А супруг тут как тут, ни за что не откажет.
      Савелий вернулся домой поздно, от ужина отказался, сказал, что  соседка его  накормила.
- А деньги? Опять не взял?
- Да как-то неудобно… Соседи же!
- Она хоть предлагала?
- Совала, но я что крохобор какой-то?- Злился мужик.
Хозяйка не удивилась,  простотой и безотказностью супруга  пользовались все жители  села. Знали, что поможет и ни копейки не возьмет. Да и что с этих деревенских бабушек взять-то. Пенсия, заработанная в совхозе, копеечная, а помощников у них нет. Одна надежда на Савелия.
- Эх! – Соня  вздохнула, - жалеешь бабулек, а у нас с тобой какой доход? Нам надо на квартиру в городе накопить…Кто знает, может, года через два-три сил не будет уже в этой  дыре оставаться. Выходит, что я скопидомка…
- Да, ладно, живы будем не помрем, старушек  жалко,- махнул рукой мужик.
      Так и жили. Супруг бескорыстно помогал всем  старушкам, жена ворчала, звала в город, хоть и  понимала, что бесполезно. Но как-то уже привыкла это делать,  вдруг  упрямец  передумает и согласиться.
        Беда пришла неожиданно. Как-то весной Савелий на своем стареньком тракторе пахал огород очередной  бабульки. Вдруг свет в глазах померк, сердце учащенно забилось, тело пронзила острая боль. Хорошо, что перед тем, как потерять сознание,  сумел остановить трактор.
Полумертвого его прямо в кабине  обнаружила  тетка Надя. Заметила, что встал  трактор посреди огорода и ни туда, ни сюда.
Прежде чем кинуться к жене тракториста, тетка Надя  достала из кармана фартука старенький кнопочный телефон, благо, мобильная связь в деревне имелась, и нажала заветные цифры:
- Алло, скорая? Тут человеку плохо.
Врачи успели вовремя, увезли в больницу, выходили.
  Домой пенсионер вернулся, как заявили эскулапы медицины «для длительной реабилитации без тяжелых физических нагрузок».
- И как жить-то теперь? – причитала и жаловалась тем же бабушкам  Соня, - крышу надо латать, забор  весь покосился, крыльцо…и то развалилось, а благоверный то мой, теперь тяжелее ложки ничего поднять не может.
- Да ладно тебе, вот оклемаюсь немного, и все сделаю! – слабым голосом отвечал супруг.- Что ты меня уже хоронишь!
- Да ладно тебе, лежи уж. Хорошо, хоть сам живой. Все, точно в город теперь переедем, вот только чуть-чуть на ноги встанешь!
Как только Савелий вернулся из больницы, у него не было отбоя от посетителей.
- Сонечка, я тут для нашего благодетеля отвар сделала. Не бойся, пои его, поможет силы восстановить! –  Баба Маня протягивала бутыль с какой-то приятно пахнущей жидкостью.
- Вот, мазь принесла, натирай его перед сном, - советовала тетя Нюра.
- Сонечка, я могу на огороде тебе помочь, - это уже Клавдия Петровна, бывшая  учительница, свою помощь предлагает.
  Однажды, на пороге дома, появилась бригада из трех крепких мужиков.
- Здесь Сидоровы живут?
- Ну, мы Сидоровы, - хозяйка даже вначале растерялась.
- Вам, говорят, крышу нужно перекрыть?
- Нужно, но у нас денег нет, и муж сильно болеет!
- О деньгах не волнуйтесь, за все заплачено!
Хозяйка от неожиданности «дар речи потеряла».
    Через три дня дом Сидоровых радовал новенькой черепицей. Мужики ни копейки не взяли, столоваться с семьей отказывались. Жили на квартире у бабы Лизы. Не пили, работали с раннего утра и до позднего вечера. А перед отъездом еще  покосившийся забор подняли и крыльцо починили.
Хозяйка  терялась в догадках, кто стал их ангелом-хранителем и спонсором.
Потом узнала. Сын той самой тетки Нади, что много лет назад на север уехал, успешным « большим» человеком стал. К матери приезжал нечасто, но деньгами помогал. Вот она и рассказала сыну, что с деревенским помощником всех бабушек такая беда стряслась.
- А ты в город уехать хотела? Теперь  в отремонтированном  теремке доживать будем век. - Савелий мечтательно улыбался. – Где в городе ты таких отзывчивых людей найдешь?  Они только в деревне еще остались!
- Хотела, и сейчас хочу! Вымрут скоро твои отзывчивые люди, и мы вместе с ними, как мамонты,- улыбалась  супруга.