Закат поэзии, закат литературы?

                             1

Исчезнули при свете просвещенья
Поэзии ребяческие сны,
И не о ней хлопочут поколенья,
Промышленным заботам преданы.
(Е.Баратынский "Последний поэт")

    Боюсь высказать мнение, но мне кажется, некий "конец света" для поэзии - исчерпанности, не интересности, потери читателя как такового (поэзия нужна больше для самих литераторов, нежели для кого-то еще) - настал. Трагика положения присуща в большей степени  русской поэзии, нежели для прочих  других «литературных стран». Дело в том, что русская литература (и поэзия в частности) в XIX веке - и, особенно в XX, - брала на себя социальную функцию - быть рупором, местом для разных историко-политико-философских дискуссий, национальной поэзии, ее дальнейших путях развития; была проводником демократических идей.

Удивительно, но кружки декабристов формировали именно литераторы. В России еще получалось так, что гении поэзии были и первопроходцами в прозе - Пушкин, Лермонтов (особенно Михаил Юрьевич). Именно их образы стали превращаться в символы эпохи "священных певцов", борцов с царским деспотизмом, цензурой и прочим. Западники и славянофилы имели к литературе самое прямое отношение. И еще до появления т.н. двух противоположных течений в литературе, шла борьба за новый язык, язык Карамзина Жуковского и А.С.Пушкина. Русская литература являлась трибуной общественно-политических взглядов, споров (исторических, сугубо литературных). Например, возникала такая дилемма: творить "чистое" искусство или "искусство для народа?" Затем: продолжать пушкинскую традицию в поэзии или искать и привнести что-то новое? Можно сказать, литература и литературные журналы 19в. были общественным явлением в самом широком смысле этого слова.

  В Европе  утрата литературы и снижение роли общественных «толстых журналов шло постепенно и не так болезненно, как получилось в России. В России  новый виток высокой значимости литературы пришелся на "хрущевскую оттепель", когда в широком плане снова поднимались самые насущные и теоретические вопросы, посвященные, опять же - исторической судьбе России, ее место в мире и предназначение. Достаточно вспомнить наиболее известных певцов и властителей дум: Высоцкий, Тальков Например, в зарубежной славистике не могут понять феномен культа Высоцкого, хотя сейчас это объясняется именно политической обстановкой в стране в постсталинский период, со всеми вытекающими отсюда...

  Нынче, в постсоветский период мы обнаружили, что литература не нужна. За эпохой Перестройки, гласности и свободы слова пришла эпоха демократических преобразований и чистогана. Художников слова  никто не притесняет, а помимо  них оказывается много народу желающих свободно высказаться. Появился свободный доступ к информации – тот же Интернет, где можно самому публиковаться, общаться с другими людьми и искать по своему вкусу информацию на разные темы…От того и трагичность положения, так как мы современники этого своеобразного "слома", и еще не успели привыкнуть к утрате широкого общественного значения литературы. Если книги прозаиков еще могут издаваться большими тиражами, то поэтические книги издаются чаще за счет авторов, исключения поэты-песенники, которые известны чисто с музыкальных позиций.

  Видимо, Россия сейчас живет в новых исторических условиях, поэтому литература перестала быть актуальной - она стала, как и в Европе, одним из видов искусства, потеряв социальное, широкое общественное значение. Поэзия и Литература в целом, перестали служить рупором, говорить людям то, что они боятся прилюдно сказать, но хотели бы обсудить.

 Трижды сплюнув до, можно предположить следующее:  если появится снова цензура, отклонение политических режимов в сторону тирании, автократии, политике подавления личности, инакомыслия,  поэзия и вообще Литература приобретет снова социально значимые позиции. Возможно, часть аудитории возьмет на себя рэп или рок.

  Думается, с уменьшением социальной роли поэта, наступает кризис определенной национальной поэзии. Почему-то искусство тогда начинает процветать, когда его более и более  гнобят и цензурят, не всегда, но часто (времена А.С.Пушкина и М.Ю. Лермонтова, затем времена советской идеологии, с новыми цензорами и жандармами). Как только искусство становится свободным от каких-то внешних рамок, исчезает барьер, который нужно преодолевать постоянно (как у Высоцкого – быть и петь «наразрыв»), цензуры, худсоветов, значение искусства обесценивается в глазах общества. Хотя, бесспорно, Поэзия жила и будет жить. Вот только будет ли она нужна читателям, а не самим «пишущим»?
                             (весна 2011)



                                   
                                          2

  XVIII век – век Просвещения, философов-ученых и публицистов, имена Вольтера, Руссо, Свифта, Ломоносова у всех на слуху… Перечнем нескольких имен можно создать некоторые ассоциации того, о чем пойдет далее речь в качестве продолжения прежней статьи. Журналистика,  не носившая до того политизированного характера (XVI-XVIIвв.), набирает обороты. Первоначально газеты и журналы сообщали обыденные новости: о прибытии торговых кораблей, о товарах, о  ценах на рынках в разных странах и т.д. Тиражи самых популярных изданий едва могли достигать 1500 экз.  Восемнадцатый век,  дает новый виток развития газет и журналов,  его еще называют эпохой персонального журнализма (не напоминает ли современное  блогерство и блогеосферу?.. может, журналистика вскоре  перейдет на новый уровень?). Так, например, тираж журнала «The spectator» («Зритель») Аддисона и Стиля достигает 14 тыс. экз. В нем под вымышленными именами-масками лица рассуждают о политике, литературе, философии, театре, светской жизни…«В период, когда властителями дум были философы и писатели, роль печатного слова в формировании общественного мнения возросла многократно (…).Журналы, как концептуальные периодические издания, стали одним из основных коммуникационных каналов для распространения просветительских идей на широкую читательскую аудиторию»1.

  Общественная среда превращается из области деяния в область мнения.  Если раньше мнение имелось у  отдельных групп и лиц, причем мнения физически работающего населения,  с очень большим размахом вариаций, с чем они сталкивались преимущественно в быту и, то путем массовой печати, журналисты и публицисты насаждают свое мнение, и общественное мнение становится более-менее однообразным. Таким образом, прослойка людей, вырванная из общей трудовой жизни (в смысле физического труда), занимается промыслом подглядывания за чужими судьбами, в их обязанности входит давать  определенное мнение, если оно имеется, конечно, на каждый случай и по любому поводу. Наверное, не было бы  спроса, не было бы и предложения. Грамотный человек,   прочитав новость в журнале или газете, мог ее обсуждать с теми, кто не умел читать. Благодаря сарафанному радио и природной потребности «чесать языками», информация всегда распространяется довольно быстро. Тем самым журналисты-публицисты в какой-то степени формируют мнение людей, имеют возможность как-то воздействовать на читателя. Не случайно, Наполеон произнес такие слова: «четыре враждебно настроенные газеты опаснее ста тысяч штыков». Поэтому насаждение цензуры – одна из прерогатив государства, вынужденная мера по защите «репутации» правящего режима власти. Почти все газеты и журналы подвергались цензуре. Неподконтрольные издания банально закрывались.

   Обратимся к более древним временам – временам Античности и Средневековья. В Древней Греции выразителями общественного мнения являлись поэты, они же писали религиозные тексты, с целью их исполнения на празднествах, они же публично (в стихах) выражали свое мнение.  Прозы как таковой – отдельного жанра -  не существовало. Во всяком случае, самые известные нам древние произведения писались ритмичной прозой, поскольку рифмованных стихов еще не изобрели. Удивительно, но определенную систему рифмовки мы находим в речах ораторов, желающих добиться в красноречии большего блеска и изящества. Конечно, не стоит придавать особое значение поэтам, но в городах-государствах Древней Греции, где все вокруг друг друга знали, слова и мнение известного им человека имели весомое значение, если не решающее. Так, по легенде, афиняне, проиграв войну за остров Саламин издали закон, карающий любого, кто в здравом уме заговорит снова о войне. Солон, притворившись безумцем, прочитал на агоре патриотические стихи, поднял тем самым дух горожан и вызвал широкий общественный резонанс: безумца нельзя осудить, но и гордость афинян была ущемлена. В конце концов, остров Саламин был завоеван.
  Поэт Алкей, современник Сафо, боролся с тиранией в Митиленах, из-за чего и отправился в изгнание. Трагик Фриних в «Падении Милета» напомнил афинянам  о захвате персами малоазийского греческого города Милета, произведя на зрителей большое впечатление,  за что автора наказали денежным штрафом, а  драму запретили ставить на сцене театра.

  Знание стихов Еврипида вызволяло афинян из  военного плена. Видимо, не получив признание на родине, великий трагик переехал в Македонию, где и скончался. Наверное, Еврипида можно считать одним из первых властителей дум, за исключением Гомера, широко известного за пределами Греции. Увы, слава к трагику пришла после  его смерти, его произведения цитировали и учили наизусть, использовали в своих произведениях другие авторы.

   В эпоху, названную «кризисом полисной системы» биение пульса общественной жизни от Трагедии переходит к  Комедии. Высокий жанр трагедии перестал откликаться на животрепещущие темы современности, общества, не способный выйти за рамки условности действующих лиц, мифических сюжетов. Возникают специально обученные риторы, причем из среды актеров, которые благодаря своему актерскому таланту, артистизму пытаются манипулировать людьми и создавать общественное мнение. Происходит деление риторики на годную для ведения судебных  дел и годную для  политических выступлений. Подобная практика существовала и во времена Республиканского Рима. Не секрет, что знатные римляне уезжали в Грецию учиться мастерству красноречия к знаменитым риторам. Тот, кто был способен повести за собой толпу в Риме, обладал силой, обладал определенной властью. Неудивительно, почему политическая жизнь в Риме  сводилась по большому счету к популизму, а литературный жанр не играл сколько-нибудь серьезного значения, вплоть до эпохи принципата. Даже поэт Овидий выстраивал свои произведения, используя приемы из риторики.

    Перенесемся мысленно в средневековую Европу, эпоху повальной безграмотности, усиления роли Церкви и религиозных догматов. В городах-государствах Италии, чем-то напоминающие полисы Древней Греции, писатели и поэты становились средоточием общественного мнения, объектами повышенного внимания со стороны властей. Ф.Петрарка обвинял Папу в приверженности к разврату. Из сообщений современников можно сделать вывод о том, что творчество поэта имело широкое влияние  (а он писал не только стихи, но мы его, прежде всего, знаем как лирика), весомости его