64. Когда с утра ничего не пьют

Звёздная Метрополия! Бдительные бабки, создав межзвёздный Секспол, обязательно проследят за исполнением. Таких ко-шмарных шмар в ответку понашлют, мало не покажется! Там, за облаками и полыхающими туманностями, быстро организуют не одну Кольцевую и выпустят всех милых земных гадюк ещё и там поохотиться!
Вашим салом вам же и по мусалам! Салом-мусалом!".


Имелся и другой вариант бессмертного произведения, совсем никак не проработанный, не оформленный в законченном тексте, но всё же отражённый в форме ещё более косого, ещё более отрывочного, с тройным переворотом наброска. Но всё такого же иссиня синего, самоотверженно испитого салома муссалейкума:


«Нужно дать картинку ещё одного похождения сильно злого и чрезмерно памятливого чебуратора из глубинки, где он, уже насуверенившийся до всепланетного уровня, поднабравшись и  полуподвального и номенклатурного опыта, как бы прозрел. Отбросил предписанный ему сценарий и решил сам по себе отомстить кое-кому из своих работодателей-мозголомателей. Для этого ему нужно было выкрасть главный суверенный Излучатель, памятник Кластеру Ленину с главной площади туземной столицы. Это легко на самом деле. Бутылку «синеглазки» часовому и он твой! Затем переправить его на борту летающей тарелки в самый Центр Вселенной, в Большое Магелланово Облако. Сразу готовенького кластеро-ковида туда перевезти, а потом как следует имплантировать, то есть, вживить! Лысого и обязательно с протянутой рукой! Затем последовательно всех магелланов облучить идеями земной кластеризации! Вот будет шуму-то! По всем ящикам покажут.

Нет-нет, лучше всё же по-другому сделать. Необходимо не просто стащить его мумию из мавзолея, а саму её накачать «синеглазкой» без закуски, чтобы наконец встал красный самодержец из гроба, да и сам пошёл по галактикам с ревизией. Вот то был бы шухер уже настоящий!.. Кто к нам с Кластером придёт, от него же и погибнет! И чтоб ихний же, вселенский объектив с недоумённым ужасом следил за всем-всем наступающим возмездием, что они оттуда на самом деле здесь понаделали, за всеми подобными выкрутасами их собственного корреспондента, аккредитованного при этой стране, их окончательно взбесившегося на местной суверенной почве рейнджера-исследователя. Словно кузька спокойно переметнувшегося к тому, кто его лучше вздрючил. Как им их же добро сторицей возвращается. Потом опять догоняет и вновь возвращается. И так до тех пор, пока у самой вселенной не слипнется».


Всё же и эта запись оказалась несколько раз перечёркнута. Было видно, что, поколебавшись, сам автор сценария решительно отказался от перевозки готовой матрицы гавкающей и кусачей суверенности в самый центр Вселенной. От греха подальше. Вдруг этот ход и в самом деле материализуется?! Выпрыгивать-то потом больше некуда будет. Просто совсем некуда, даже в мыслях, тем более всем.

Самой-самой последней перед непосредственным освобождением горемычного автора появилась ещё одна приписка. Вероятно, к последнему варианту окончания всей-всей этой зловещей истории. В качестве очередной режиссёрской ухмылки «бай-бай», а также продюсерского «чмоки-чмоки» на посошок, двойного тулупа, привета с несусветного того света.


«Может быть там, в самом центре Большого Магелланова Облака, в расположении западного сектора пятой Метагалактики, на тамошнем финляндском вокзале перемётного, «осинеглазившегося» Кластера уже поджидал бы свой броневичок и он уже готовился произнести свои Апрельские тезисы?! Возможно также, что он уже собирался перейти через новый Аркольский мост или вывести всех своих подопытных штурмовиков из «Бюргербройкеллер» на штурм метагалактической Веймарской демократии?! И тамошний рейхстаг неистовая восточная панночка с земным дедушкой Вием под ксивами супругов Ван дер Люббе уже обкладывали вязанками хвороста со свалки Сандро и канистрами с подакцизным бензином?! А большой-магелланский народ вокруг всё повизгивал в протяге сумеречного межзвёздного канкана: «Распни! Распни!..». Причём тамошние менты и прочие полицаи молча тупили и тупили себе в инопланетную бездну, хотя демократизаторами поигрывали уже совсем по-земному, да и наручниками слегка погромыхивали с вполне узнаваемым акцентом».


Однако потом даже такая концовка почему-то не заладилась у автора, никуда не пошла. Многое по-прежнему не состыковывалось. Вероятно, информации не хватало, или места в оперативке, а может как всегда на жёстком, в собственных мозгах.  К тому же вновь доставал цейтнот времени, вцепился в штанину и не отпускает, ещё и гавкает как-то по-особому зловеще.
Чу, опять заскрежетали замки в дверях земного обезьянника. И грянул свет! Очередное явление кое-кого кое-кому! Как же эти гениальные приблуды надоели!!! Кишмя кишат тут, понимаешь.

Освобождение, как и полагалось, сильно напоминало пробуждение от кошмарного сна или запоя. Впрочем, по обыкновению Серёгин именно так и выходил из творческих гудежей и прочих загулов. Оттого и этот раз не оказался сильно большим исключением. Зелёный Змий с Белой Горячкой отказались от взаимных претензий, санкций и вновь подписали мировое, то есть, моровое соглашение. Понятно, что лишь до следующего раза. А пока дамы опять приглашают кавалеров.


Выпускать доцента на волю явился сам сыщик Осклизкин. Однако документы он почему-то предъявил капэзэшникам какие-то другие. Фёдор Фёдорович с удивлением услышал, как прапор, почёсывая вшивую звёздочку на плече, опять по складам читает: «Следователь по особо важным… Следственного Комитета РэФэ Александр Александрович Шахов. Постановление на освобождение…». Дальше неразборчиво, но зато как никогда внятно.

Написание нового сценария отменялось. Детектор лжи отложили до нового вдохновения по меньшей мере у одной из сторон. От ментовской наглой ухмылки не осталось и следа. На всякого полицая-оккупанта, оказывается, всегда находится оккупант-следователь, да ещё из самого важного Комитета всея страны. Вопрос лишь в том остаётся - насколько быстро оккупант первый успеет взять под козырёк перед вторым! Что же тогда приходилось делать невинному бомжику-режиссёру, как не хлопать в растерянности своими облезшими ресницами и не лезть в карман за старым сценарием?! Оказывается, продолжение-то ещё следует. Вона каки дела! Следует всего лишь во времени пождать, богу всегда есть что подать.

Даже самый первый следовательский вопрос а-ля Москва-Петушки принёс доценту Серёгину очень и очень большое облегчение. Он повернулся и увидел сыщика во всей красе. Это было что-то в чём-то – испитая бомжара в прокурорском иссиня-синеньком мундире. Вот где такое ещё можно увидеть?! За один только просмотр можно тысячу брать! Или две с половиной.

- Вот вы такой учёный человек, Фёдор Фёдорович. А чего же тогда грустный такой, как будто с утра ничего не пили?!
Прозвучал их личный пароль. Двое глубоко законспирированных агента инобытия тут же стукнулись заскорузлыми ладонями и крепко обнялись. Хай-хай! Да-да, это был именно их пароль, он, родимый. Словно чудо в сумрачной, непроходимой чаще планеты обезьян.
- Слушай, чувак, дико поражаюсь, как я смог настолько быстро посадить на этом задании свою печень. Всего-то три недели! Вот она была и нету! Да и твоя, смотрю, на боку лежит без привычных чуфыриков. Тебе наверняка не до Кластера сейчас. Не дышится и не ссытся, во как зае… Понимаю-понимаю.
- У тебя что, ещё и печень осталась?! Ни фигасе, ты даёшь! Впрочем, ты меня всегда обскакивал на поворотах!
- Мне кажется, она до сих пор сочится той сукой «синеглазкой». Эссливер с гепатоксом горстями глотаю! Пора завязывать с такой работой. Не то оба в ящик сыграем. Согласен?!
- А бомжи вот так всю жизнь, представляешь?! И ничего. И никто им молочка за вредность не даёт. Не говоря уже про косточку.
- Так они же инопланетяне! Что им сделается?!