Последний вечер

-Hon-hon, отчего ты не спишь? - раздался за спиной Камиля, усердно пишущего что-то, усталый голос его жены, Люсиль. Та вошла тихо, как кошка - вошла так, что Демулен даже этого не заметил. Простоволосая и взволнованная, в домашнем платье она стояла в дверях - он понимал, что должен ответить. Перо пришлось отложить в сторону. К работе он ещё успеет вернутся, а вот жена…… Правда, вдруг это их последний вечер. Вдруг……Демулен гнал эти назойливые мысли прочь, но они упорно отказывались уходить. Процесс дантонистов скоро начнётся….. Арест Фабра, его ссоры с Робеспьером, его исключение из Клуба Якобинцев.

- Я пишу, моя Лолотта. - наконец сказал он. - Сражаюсь за свободу печати, которую у нас отнимают. А существуй хоть она одна, Франция могла бы стать свободной и счастливой! - эти пафосные монологи Демулена раньше совсем не интересовали Люсиль. Они ровным счётом не имели к ней никакого отношения. Она заботилась об их сыне Горации, а не о политике. Национальный Конвент, Комитет общественного спасения, Комитет общей безопасности - всё это раньше не входило в узкий круг её интересов. А сейчас, как только отношения Демулена и его бывшего друга, Робеспьера, испортились, как только на него стали совершать нападки, как только его исключили из Якобинского Клуба - Люсиль стала внимательной слушательницей подобных монологов. Стоило кому-то оскорбить Камиля, как для Люсиль он становился первым врагом после, разумеется, зловещих иностранцев вроде Питта с Кобургом.
- Я в глазах этого Робеспьера и этого Сен-Жюста просто какой-то заговорщик. По их лицам видно - как смотрят на меня теперь. Можно ли это терпеть, чтобы не уважали людей 14 июля? - в гневном бессилии продолжал Демулен. - Наши имена не в почёте. Я с горечью говорю, но друзей у меня нет…. Или казнены или эмигрировали. Кто мне поможет? Для всех - я только борзописец. Если только мой друг Фрерон проявит хоть каплю преданности.
 - Я писала ему, Hon-hon. И знаешь, что он ответил мне? - Люсиль в этот момент напоминала разъяренную кошку, вот-вот готовую вонзить в кого-то свои коготки. - Он нагло, нагло пошутил, наш бывший друг. Я наизусть его слова помню: "Не обращайся за помощью, а лучше почаще развлекай мужа в его последние вечера."
- Этого и следовало ожидать….. От меня отвернулись все. - томно заметил Камиль и задумался над шуткой Фрерона. Ведь в каждой шутке лишь доля шутки, а всё остальное - правда.
Последний вечер…..Когда? Может, сегодня? Это возможно. Вдруг этой ночью его арестуют. Тик-так, тик-так - надоедливые часы отстукивали время оставшееся до полуночи. Всего пятнадцать минут. За окном шум. Но это же не шаги солдат? Нет. Просто прохожие. Какой он нервный, какой взволнованный…. Его друг, Дантон, вряд ли вёл бы себя так. Он, скорей всего, провёл бы приятно свой последний вечер не в тягостных переживаниях, а в компании очаровательных девиц и бокала вина. Пиры на 100 ливров…… Сладостные воспоминания. Так пусть сейчас повторится оно, не с таким размахом, но всё же. Если это последний вечер, то провести его надо хорошо. Так, чтобы потом не жалеть.

-Лолотта, могу я попросить тебя принести вина? - почему-то весело сказал Демулен Люсиль.
- Но, Hon-hon, не время пить вино. - замялась Люсиль. - Уж скоро полночь.
И вновь эта пугающая тишина. А старинные часы всё стучат: тук-тук, тук-тук.
-In vino veritas, как бы сказал Жорж Дантон. - со смехом парировал Камиль. - А как вернёшься , сыграй мне на пианино - ты так давно этого не делала.

Люсиль пожала плечами - она никогда не могла знать, что придёт Демулену в голову. Если такова просьба, возражать не стоит. И вновь эти противные часы - их стук заглушает тихие шаги Люсиль.



 
…….. До полуночи всего лишь пять минут. Камиль Демулен, продолжая писать статью, пил вино из хрустального бокала, а Люсиль играла на пианино прекрасную вальсовую мелодию - такую, что стоило закрыть глаза, как представлялась бальная зала времён Людовика XIV и танцующие силуэты изящных дам и господ.
-Вальс был прекрасен, моя Лолотта! - сказал Камиль, когда Люсиль встала с круглого музыкального стула и направилась к мужу - вино взбодрило Демулена, тот был уже не бледным и понурым, а раскрасневшимся и даже улыбающимся.
- Ты так весел, будто никакой опасности нет….-удивилась Люсиль. Ей и вправду было странно, что Демулен так резко повеселел. Дело в вине или всё же в чём-то другом?
- Опасность, опасность…….- промурлыкал Камиль. - Ах, моя милая Лолотта, я верю, искренне верю, что если нам и суждено умереть, то наши души встретятся в Элизиуме. - и Демулен нежно обнял свою жену.