МОЗГЛЯК

     Никто из нас не догадался спросить его имя.
     Лысая, со слегка увеличенным левым полушарием, голова,  худые, длинные руки и кривые ноги. Бледная до синевы кожа. Странная одежда не вызывала восторга - рабочие ботинки, видавшие много дорог, неопределённого цвета брюки, вздутые на коленях, протёртые и заштопанные во многих местах. Бесформенная синяя рубаха без пуговиц, распахнутая обветшалая фуфайка.
«Мозгляк» - окрестил я его про себя, никчемный какой-то, его можно было принять за «дикого», а я их много повидал. Но те грязные, оборванные, от них разит немытым телом, а этот чист и аккуратен, насколько это возможно в походе.
Единственное, что вызывало интерес, это необычного вида футляр за спиной. Оружие, подумал я, хотя раньше такого не видел, наверное, что-то новое изобрели. Посмотреть бы, но лучше пострелять. Виду не подал, неудобно, не мальчишка, чтобы «стрелялками» интересоваться. Не хвастаюсь, стволы знаю хорошо, стреляю прилично, но давайте-ка  я вам всё по порядку расскажу. Только не взыщите, если чего не так, я - солдат, а не рассказчик.
     Родился я в городе «С» на севере Дальнего Востока тридцать два года назад. Рос крепким и здоровым, а потому комиссия, которая за нормой смотрит, чтобы мутанты не рождались,  в четыре года от роду меня от маменьки забрала и определила в школу, где обучают охранников. Туда самых сильных берут. Отец к тому времени пропал, однажды ночью ушёл город охранять и не вернулся, погиб, наверное.  
    Определили меня в группу самых крепких парней, а я таким и был. Никого зря не обижал, но и себя в обиду не давал. Учили драться, стрелять, короче, выживать в этом паскудном мире. У меня получалось лучше всех, науки гуманитарные неплохо шли, а вот математика, физика и химия - лучше не вспоминать. За силу, ещё в детстве быком прозвали, так до сих пор и кличут, Сашка-бык - любите-жалуйте.
     В девять лет я убил первую тварь.
     Что это такое?  Твари, они разные, спутать ни с чем другим нельзя, всё, что вам не понравится, это и есть тварь. Крокодила я никогда не видал, на картинках только. Так вот, самая опасная из них, напоминает именно его, но без хвоста и с птичьим клювом, который перекусит ваши кости, как ножницы спичку.
Убежать от твари невозможно - быстрее волка, сволочь. На дереве спасаться тоже не советую, когти у нее, лучше медведя лазает. Говорят, медведи теперь только в горах остались, туда эти самые твари ни-ни, холода боятся.
Недавно приходил охотник с южного города, рассказывал, что прошлой зимой убили двух тварей покрытых шерстью, а это километров сто от нас. Плодятся быстрее кроликов! Мы их сотнями мочим, а на их место тысячи приходят. Есть летающие твари - зубы с крыльями, эти к нам редко долетают, за всё время с десяток пристрелил.
     Откуда они взялись - никому неизвестно. Знаю одно, после катастрофы, лет двести тому назад, в Африку свалился астероид, с него всё и началось. Одни говорят, мутация, другие, мол, инопланетяне по нам специально долбанули тем камушком, а на нем, значит, споры всякой мерзости, с целью извести живое на Земле, а самим потом чистую планету и обжить!
Третьи,  что американцы тварей в лаборатории вывели, только я в это не верю. Им самим досталось, теперь Америка - это всего лишь Аляска. От людей процентов десять осталось, где холодно там и живут, в горах, значит, да поближе к полюсам.
Мы со многими по радио связываемся, выходит так, что если учёные не придумают, как Землю от тварей очистить, то лет через сто воевать будет некому.
До появления Мозгляка жизнь была однообразной, но скучной её никак назвать нельзя. Охраняли город, нефтевышку и фермы от набегов тварей. Говорят, что когда-то на войне снайпер, убив врага, делал зарубку на прикладе. Мне пришлось бы изрезать сотню прикладов, да и другим ребятам не меньше, главное было отбить их атаки на город.          Твари, они ничего не боятся, их можно остановить пулями, гранатами, напалмом, одним словом убить, иначе они убьют вас.
     Лето и война для нас одно и тоже. Странно смотреть старые фильмы, в которых люди радовались приближению лета, на юг ездили отдыхать…. Как будто история другой планеты. Мы даже зимой не знали покоя - укрепляли стены, валили лес для ТЭЦ, слава Богу, тайга вокруг! А вот с нефтью хуже, с каждым годом добывали всё меньше, маленький, почти трёхсотлетний нефтеперерабатывающий заводик медленно умирал. Его больше ремонтировали, чем эксплуатировали.
Мозгляка привёл комендант, сказал, что гость из города на востоке. Они там вывели какую-то заразу, от которой твари дохнут, причём передают свою болезнь друг дружке как грипп. Но у них нет возможности наладить большое производство этой штуки в нужном количестве, поэтому, нужно его вместе с бумагами доставить в Верхоянск.
Там ближайший аэродром, а с  северного Урала за ним пришлют самолёт. В горах самый большой город на Земле, в нем  даже институты есть. А главное химзавод, вот он - то и будет делать угощение для тварей. После сообщения о самолёте, я по-другому взглянул на Мозгляка, за мной даже кобылу никогда не присылали.
     Конец марта, нужно было торопиться. Посчитали  - на путь уйдёт месяца два, хорошо, что двигаться будем на северо-запад, тепло за нами не поспеет. Плохо то, что идти нужно было через «дичь» - это места такие, где люди давно не живут, или территории неизвестные. На, них не всегда и карты имелись. Плохо, что горючего для БТРа только на пол пути, плохо, что дороги в ужасном состоянии. Да разве всё перечислишь, что плохо?
     День ушёл на сборы, а по утру и двинули. Ехали, почти не останавливаясь, даже ночью меняли друг друга за рулём. Так и добрались до  хребта Черского.
Никогда не забуду этот привал. Помылись, привели себя в порядок, развели костёр - горячего похлебать захотелось. Тут Мозгляк нас и удивил. Подсел поближе к огню, открыл свой футляр, но то, что он оттуда достал, на оружие никак не походило. Извлечённый предмет тихо тенькнул, только тогда я вспомнил, что видел и слышал его в каком-то древнем фильме. Мозгляк подёргал за туго натянутые нити, что-то подкрутил, а потом произошло чудо - раздался его голос, негромкий, но чистый. Под звон гитары, это я позже узнал, что она так называется, он запел. У нас в городе никто не пел, не до жиру, а тем более, никто ни на чём не играл.
     После первой песни последовала вторая, третья….  
Опомнился я, стою с охапкой хвороста в руках и с открытым ртом позади мозгляка. Никогда ничего подобного не ощущал, и по виду остальных понял, что на них тоже подействовало.
В тот вечер долго сидели и слушали, кто-то что-то спрашивал, Мозгляк отвечал. Он спрашивал - мы отвечали. А в основном пришелец пел и рассказывал о песнях, о тех, кто эти песни придумал. Оказывается, в его роду это искусство  переходило от отца к сыну, от сына к внуку, из рода в род.  
В тот первый раз я почти ничего не запомнил, в голове осталась только строчка: «Милая моя, солнышко лесное, где, в каких краях встретимся с тобою….» Да ещё запомнилась песня о звёздочке, которая обещала сделать много добрых дел, но была такая слабая, что погасла, недослушав просьбы. Песни следовали одна за другой до глубокой ночи.              
     Когда все улеглись, я понял, мир изменился. По-другому увидел звёзды, облака, деревья, ручей….
Оказывается, закат можно назвать «слепым», у палаток есть «крылья», которые они складывают, а сосна может быть «янтарной». Никогда раньше никто из нас не задумывался о том, что о самых привычных вещах и явлениях можно сказать так красиво и необычно. А о любви, каких только слов, сравнений, откровений не было в этих песнях!
В груди у меня поселилось что-то необычное, большое и непонятное, но очень важное, без чего я теперь жить не смогу никак. И это важное распирало, будоражило, не давало уснуть, тогда я понял, что скорее подохну, чем дам проклятым тварям отнять у нас Землю. А Мозгляк теперь показался самым лучшим человеком, потому, что нёс не только смерть тварям,  но и возвращал нам красоту мира, которую я за мушкой прицела никогда не замечал.
     Не буду рассказывать, как шли дальше, скажу только, что каждый привал я ждал с нетерпением. Остальные тоже старались быстрее закончить дела и расположиться у костра. Вскоре я, а потом и другие стали ему подпевать. Мозгляк сказал, что у меня хороший слух и сильный голос, а затем  предложил поучиться играть.
Боже, как  осторожно я взял первый раз в руки гитару! Пальцы, привыкшие к оружию, не слушались и путались в струнах, но, мало помалу, дело продвигалось.
     По большой притоке, не знаю её названия, мы спустились к реке Яне, тут пришлось выйти на берег и двигаться вверх, в сторону Верхоянска. По рации сообщили, что из города к нам вышел отряд, до встречи с ним осталось не больше недели, а тут, как назло, резко потеплело. Всю остальную дорогу двигались, прислушиваясь к каждому шороху.
     Через неделю вышли к очередной притоке. Здесь всё и случилось.
     Слева и справа на пути к броду рос густой кустарник. До воды оставалось метров сто, когда кусты зашевелились и плюнули в нас стаями тварей - это были те самые, покрытые шерстью, о которых рассказывали южные охотники.
     Разом взорвались двенадцать пулемётных стволов. Мы бросились к реке.
Мозгляка держали в кольце и не очень вежливо подталкивали к воде, а он на ходу умудрился выхватить из мешка металлический цилиндр, что-то на нём крутанул и бросил обратно.
Как  я потом узнал, в нём были бумаги, где написано, как делать заразу для тварей. На цилиндре Мозгляк включил радиомаяк, на тот случай если всем нам кранты, то хоть документы уцелеют. Вытащил откуда-то несуразный, допотопный обрез и, передёргивая затвор, стал палить по тварям.
В других обстоятельствах я бы насмеялся вволю, но сейчас только отметил комичность ситуации. На самом деле, было далеко не до смеха.
Твари подбирались всё ближе, мне и Николаю, охраннику из соседнего отряда, мы с ним в этом походе познакомились,  досталось трудное место - прикрывать отход, точнее наше бегство. По четыре человека с флангов, Мозгляк по центру и двое впереди - таким порядком и драпали.
Пока косили передних, задние твари перепрыгивали  через убитых сородичей и неслись к нам. Расстояние всё время сокращалось. Вскоре я услышал то, что больше всего боялся услышать, где-то впереди справа раздался первый крик. «Наш» - понял я.
Твари - те дохнут молча, их тупое, неземное безмолвие всегда действовало мне на нервы. Отсутствие чувства самосохранения, какой-то автоматизм и, больше всего, это удручающее молчание - делало их совершенно чуждыми нашему миру.
     Забыл вам сказать, что благодаря своей силе, я держал тяжёлый пулемёт одной правой рукой, он был её продолжением. Ребята из отряда шутили, что управляюсь с пулеметом, как с пистолетом, но теперь это пригодилось.
Правой рукой стрелял, левой разбрасывал напалмовые гранаты - сзади стояла стена огня - это ненадолго задержало тварей, но они скоро обогнали нас с обеих сторон, крики ребят стали раздаваться чаще…. «Только не он, только не он…», забыв о себе, думал я. Вскоре рядом коротко вскрикнул Николай, сразу несколько тварей прыгнули на него. Одну из них он застрелить не успел, больше я никогда его не видел.
      До воды добежали только я и Мозгляк. Опустевший пулемёт пришлось бросить. Я швырнул