спартанских школах юношей часто секут, чтобы приучить их к боли?
В палатку вельможи ворвались воины, выволокли Эвадна наружу и привязали его к ближайшему дереву. Следом вышел и Файзак.
- Если бы у меня было время, я бы сумел заставить тебя во всем признаться. Но времени у меня нет. А у тебя есть два пути. Если ты будешь упорствовать, тебя убьют. Если же расскажешь правду, я тебя отпущу, даже если твоей целью было убить Ксеркса. Даю в том слово. Раскрытого и признавшегося лазутчика можно не убивать, потому что он уже не опасен.
Один из персов подошел к привязанному эллину и занес над ним меч.
Эвадн тяжело задышал, а по его лицу потекли крупные капли пота.
Смерть в бою не особо страшна. Там и не заметишь, как тебя убьют. В пылу сражении часто воины до последнего мгновения не обращают внимания даже на смертельные ранения.
А вот когда тебя хладнокровно казнят – это уже другое дело. Совсем-совсем другое.
Перс с мечом оглянулся на Файзака, ожидая от него знака нанести удар. Но сановник медлил, вглядываясь в Эвадна.
«Если он спартанец, то даст себя убить, не проронив ни слова. А если илот, то предпочтет наговорить на себя в надежде сохранить жизнь», - думал Файзак.
Но произошло совсем иное.
- После того, как меня убьют, ты выполнишь мое посмертное желание? – выкрикнул эллин.
- Какое? – спросил вельможа Ксеркса.
- Истреби как можно больше спартанцев! А лучше – всех!
«Это илот, - подумал Файзак. – Он не столь мужественный, как спартанцы, но это уравновешивается силой его ненависти к ним».
По знаку сановника пленника отвязали и с почестями препроводили в шатер Ксеркса, куда направился и Файзак.
Удостоившись разговора с персидским царем, илот повторил ему слово в слово то, что сообщил его приближенному. Потом Файзак велел увести Эвадна и не спускать с него глаз, а сам остался с Ксерксом, чтобы обсудить неожиданный поворот событий.
Царь и вельможа сошлись в том, что восстание илотов может открыть великолепные возможности для легкой победы персов. Оно отвлечет силы Спарты, и афиняне останутся с грозным противником один на один. Тогда Ксеркс сможет разгромить эллинов по частям.
Файзак даже сам вызвался сопровождать корабль с оружием для илотов, препоручив своему помощнику заботу о безопасности царя. Вместе с Эвадном и небольшим отрядом воинов он в тот же день ускакал, имея к начальнику флота приказ царя о снаряжении судна с грузом к берегам Пелопоннеса.
Но осуществлению планов помешала стихия. Корабль был застигнут штормом и пошел на дно вместе с оружием. Лишь нескольким персам удалось спастись, остальные же утонули, в их числе – Файзак и Эвадн.
С того момента для Ксеркса началась полоса неудач. Потерпев от афинян поражение в морском бою под Саламином, он увел свои главные силы из Эллады, оставив лишь войско Мардония, которое вскоре было разбито при Платеях объединенными силами спартанцев и афинян во главе со спартанским полководцем Павсанием. На стороне союзной армии эллинов сражались многие илоты, которым спартанцы обещали за это свободу.
Получалось, что без Файзака история пошла по иному пути, благоприятному для одной цивилизации и отнюдь не таковому для другой.
Полностью уйдя в свои мысли, парфянка пропустила момент, когда за дверью вдруг раздались чьи-то шаги и дверь стремительно открылась. Юркнуть в свое укрытие Реште не успела и осталась на месте, мгновенно нащупав в складках туники кинжал, но выхватывать его не спешила. Все равно это не займет много времени.
Вошедший с факелом человек уставился на нее.
Это был юноша в такой же черной одежде, как у нее, что выдавало в нем невольника, ухаживающего за боевыми собаками. Но вот его внешность…
Она не была характерна ни для одного народа из всех, населявших берега Средиземного моря. У него была совершенно светлая кожа и столь же светлые волосы, которые можно было назвать «льняными», а черты лица говорили о его принадлежности к какому-то из совсем далеких племен. Чем-то он был схож с тем узником темницы, с которым Реште недавно разговаривала в своем сне, и который оказался человеком из Странного Мира.
Реште собралась для прыжка. Соверши незнакомец любое угрожающее ей движение, и она мгновенно вонзит кинжал в его сердце.
Но тот не двинулся с места.
- Ты не мужчина, а девушка, - вдруг произнес он. – Тебя зовут Рошт. Я видел тебя в Парфии у Сурены Михрана.
Парфянка была поражена. Этот человек, которого она не помнила, видел ее раньше, узнал сейчас и даже знает ее имя, хоть и произносит его в исковерканном виде!
- Ты хочешь выдать меня римлянам? – холодно поинтересовалась она, сжимая под туникой рукоять кинжала.
- Зачем? Ты же видишь, что я невольник. Я хочу сбежать с этой гексеры, а вдвоем нам будет легче это сделать.
- Кто же ты? – с недоверием спросила Реште.
- Я скифский наемник из войска Сурены, попавший в плен к римлянам.
- Ты не похож на скифа.
- По крови я не отношусь к ним, - пояснил незнакомец. – Я принадлежу к народу, который населяет Безымянную землю.
- Какую? – удивилась парфянка. – Я никогда не слышала о такой. Разве земля может быть безымянной?
Она продолжала стискивать в руке кинжал. В конце концов, убить его она успеет, если в чем-либо усомнится.
- Мое имя – Таэх, - представился юноша. – А наш народ…
И он коротко рассказал ей о судьбе этого народа.
Не так давно несколько родственных меж собой племен пришли на землю, которую оспаривали друг у друга скифы с юга и сарматы с севера. Находится эта земля далеко к северу от Эвксинского Понта, отделенного от Средиземного моря Геллеспонтским проливом и называемого иногда «Морем Черных вод».
Это была плодородная степь, где можно было возделывать землю и разводить скот. К степи прилегали леса, полные зверья для охоты, и тут же текла река, богатая рыбой. Люди из этих племен в большинстве своем имели внешность такую, как у Таэха. Они принялись за обустройство своих новых владений.
- Почему же ваша земля – «Безымянная»? – не поняла Реште.
- Когда-то наши старейшины пришли к решению, что имя ей дадут тогда, когда тому будет явлен знак судьбы, но его пока не было. Это должно быть не просто название, а слово-хранитель, которое обережет наш народ во всех испытаниях и не даст ему исчезнуть.
- Как же ты попал к скифам, а потом к парфянам?
Таэх продолжил свой рассказ.
Новые переселенцы оказались зажатыми между скифами и сарматами. Сами же воевать они не умели: эти племена всегда занимались мирным трудом. Поэтому приходилось поочередно откупаться то от одних, то от других воинственных соседей, иначе те просто стерли бы небольшой народ в пыль.
Но так не должно было продолжаться всегда. И старейшины постановили: несколько самых сильных и ловких юношей должны отправиться в дальние земли учиться воинскому делу, чтобы они после возвращения смогли передавать это искусство остальным сородичам.
Тут и случай подвернулся. В селение со своим отрядом нагрянул один из скифских вождей – собирать дань. В разговоре он обмолвился, что скоро отправится со своими воинами в далекую парфянскую землю, где скифы наймутся в царское войско. Старейшины тут же предложили ему взять в свой отряд несколько юношей, в воинском деле еще не опытных, но вполне обучаемых. На это скиф согласился. Чем больше будет его отряд, тем большее вознаграждение от парфян получит он лично. Одним из этих юношей был Таэх.
- А как ты оказался на римской гексере? – спросила Реште.
- Наш отряд вступил в стычку с римлянами на границе с землями иудеев. Римлян было больше, и они нас разбили. Я оказался в плену, поэтому и стал рабом.
- Тебе повезло, что ты не на веслах. Гребцы долго не живут.
Таэх горько рассмеялся:
- А ты знаешь, Рошт, почему моя туника – черная? Чтобы на ней не была видна кровь. Мы приносим собакам корм, выгребаем их нечистоты, но часто нам приходится выволакивать их из клеток, когда они нужны римлянам, а потом затаскивать обратно. Доспехов нам не давали, некоторых из нас собаки загрызли прямо в клетках, были те, кто остался без пальцев и кистей рук, после чего их просто выбросили за окраины Рима умирать. Но я пока был одним из удачливых. Хотя – смотри.
Он показал парфянке свое плечо, на котором были видны шрамы, явно – следы собачьих зубов.
- Но самое худшее случилось, когда Красс и претор Октавий устроили испытание боевых собак, пустив их на табун коней. Этого римлянам показалось мало. Часть таких, как я, одели в доспехи и натравили собак уже на них. Но для защиты моим товарищам по плену дали только деревянные мечи, чтобы они не могли убить или покалечить собак, ведь боевые псы стоят дороже рабов. Доспехи не спасли, всех, кто был отобран для этого испытания, собаки растерзали.
- А почему ты решил бежать именно с корабля, а не на суше, после прибытия в Азию? – поинтересовалась Реште.
- Здесь мы не закованы в цепи, но когда мы пристанем к берегу, их сразу на нас наденут. Красс понимает, что любой сбежавший, попав к парфянам, расскажет им все про его войско.
Реште перестала сжимать под туникой рукоять кинжала, даже убрав с него руку. Таэх, от которого не укрылось это движение, усмехнулся.
- А зачем здесь оказалась ты? – спросил он.
- Я намерена сделать одно дело, после чего сразу же покинуть корабль, - не стала подробно распространяться парфянка.
- Я догадываюсь, что это за дело, - усмехнулся Таэх. – Ты хочешь поджечь метательные снаряды для катапульты, чтобы гексера сгорела. Но ты не подумала о том, что на пути от трюма к катапульте тебе придется пройти шесть палуб со множеством лестниц, везде встречаясь с римлянами. И они обратят на тебя внимание, хоть ты и одета в черную тунику, потому что нас они видели, а тебя – нет. И видно, что ты девушка.
- Я уже думала об этом, Таэх. Перед тем, как бежать к катапульте, я проникну в помещение с клетками и выпущу нескольких собак, а потом буду бежать с криком, что они вырвались на свободу. Тогда римлянам будет не до меня.
Юноша просиял:
- Это ты придумала великолепно. Мы сделаем так. Из клеток их выпущу я сам, после этого начну кричать, что они вырвались. Тогда ты сможешь бежать вверх, пользуясь паникой на корабле. Когда ты подожжешь снаряды и прыгнешь в воду, я прыгну вслед за тобой. Только сделать все это надо не ночью, а днем.
- Почему днем? – не поняла Реште. – Ведь мы будем видны в воде, и нас засыплют стрелами.
- Если загорится корабль, им будет не до нас, в воду попрыгают многие, - возразил Таэх. – А ночью мы не доплывем до берега, потому что не будем его видеть. Хотя достигнув Пелопоннеса, флот и пойдет вдоль берега, но все же будет проходить гораздо дальше от него, чтобы не напороться на мель или подводные скалы. А мы ночью даже не будем видеть берега, поэтому можем начать плыть не туда, пока не обессилеем и утонем.
Реште немного подумала и кивнула головой в знак согласия:
- Хорошо, пусть будет днем. А если мы благополучно доберемся до берега, куда ты собираешься потом? Тоже в Парфию?
- Нет, Рошт, я буду искать путь домой, в Безымянную землю. Ради того, меня и послали в Парфию, чтобы я вернулся, а не сгинул бесследно. Конечно, на моем пути трудностей меня ждет немало, ведь мне придется идти через земли разных народов, а одинокий
