Сахалиночки в тёмном лесу - книга 1

становятся женщины-самоубийцы и матери, погубившие своих детей.

— Так это она дитя в кошака оборотила?! — возмутился Леший. — Никак малая в болото залезла?
Сестры кивнули. Ворон забеспокоился, размахался крыльями, Леший спихнул его на землю и разохался:
— Ох-ох-ох, эта «баба» никогда не станет бабой, хоть ты режь ее на куски!
— Так что такое Богинка?
— Дык это ведьма. Зовут ее так, Богинка.
— Еще и имя божье себе взяла! — возмутилась Алиса, а потом подумала, подумала и догадалась. — Она, как баба Яга, тоже когда-то богиней была?
— А то! — развел руками лесовичок. — Когда-то давно она была чернобогом, но скурвиться ей не довелось, как бабушке вашей. У Богинки от рождения душа злая-презлая. Поэтому ей сказки бесполезно читать.
— А если в раскаленную печь ее затолкать? — предположила Алиса.
— Не поможет, в трубу выскочит, и поминай, как звали!
— Ну, надо же как-то этой гадине отмстить! — заломила руки старшенькая.
Леший удивленно посмотрел на ребенка:
— По следам своей бабки решила пройтись? Алиса захлопала ничего непонимающими веками. А лесной дед вздохнул:
— Зло, оно тоже белу свету зачем-то нужно. Может быть, весь мир развалится без него, кто знает? Вот ты представь, кабы были все добрые: и люди, и звери. Вот и нету тебе борьбы за выживаемость. А значит, нет и эволюции... — Леший задумался. — Как-то так. А посему мы никому мстить не будем, мы не фашисты, правда ведь? Мы просто обойдем Богинку стороной, пущай себе полощет свои пеленки!
Дианка радостно закивала, она до смерти испугалась той ведьмы:
— Я согласна! Мы не фашисты.
— Да откуда тебе знать кто такие фашисты? — с горечью выронила Алиса. — Ты в школу не ходила.
— Ну и что, все равно знаю! — насупилась девочка-кошка. — Бабушка Валя так мальчишек обзывала, которые нашу малину ломали.
Алиса и Леший смущенно захихикали. Дианка, глядя на них, тоже. Сестры расслабились и немножко разомлели. Если бы не змей Горыныч, сохнущий невдалеке, им бы совсем захорошело.
— Я есть хочу, — пискнула Диана.
— Я тоже! — поддакнула Алиска. — Аж желудок в узел завязался.
Леший осмотрел тощие животы человечка и недочеловечка, высунулся из терновника и приказал своей птичке:
— Горыныч, налови рыбки для дам!
Дракон встрепенулся. Дамы зажмурились, и услышали знакомое шлеп-шлеп — это дрессированное чудовище топало на рыбалку.
— Уф! — выдохнули девицы облегченно и счастливые упали поваляться на теплой мшистой земле.
Тимофей же прыгнул Диане на грудь — знакомиться заново.

Глава 15. Алиса выведывает у Лешего почти всё

Драконыч, наловив язей и карасей, пригласил девиц обедать, выпустив дым изо рта и пронзительно свистнув. Вся честная компания подпрыгнула от ужаса, но Леший их успокоил:
— Пойдемте обедать! Токо дровишек в кострище прихватите.
Девчата кинулись в разные стороны за дровами. Ворон чуть не разорвался на две части: не знал, за какой сиротинушкой лететь, какую от злых ворогов караулить. Но, подумав, решил отправиться за сеном, чтобы костер быстрей разгорелся: «Большие ведь уже, да и дядька Леший рядом».
А Лешак прямиком к Горынычу! Шепнул ему на ухо пару ласковых, и тот запрыгал пастись на сочные луга, дабы не пугать человечков своею тушей. Затем лесной дух нашел спички царя-самодура, подправил кострище, достал кинжалище перочинное и в два счета разделал рыбешку. Тут и красны девицы с дровами подоспели, и даже Тимофей с пучком сена прискакал. Все вместе они развели костер, и Леший принялся жарить улов на раскаленных камнях:
— Готово!
Алиска и ворон с жадностью набросились на рыбку: только человек на жареную, а птица на обрезки — головы, хвосты и плавники. Дианку от всей этой картины вырвало. Когда ей немного полегчало, она выдала такую реплику:
— Никогда больше не буду есть ни рыбу, ни мясо. В кошачьей жизни наелась их по горло!
Все члены команды с изумлением повернулись в ее сторону.

— Бог ты мой, бог ты мой, накормить же отрока чем-то надо! — забормотал Леший и протяжно засвистел.
Вскоре на его зов прискакали белки. Куча белок! Тимофей кинулся было их клевать, но лесной дух его прогнал:
— Ишь, заступник тут выискался! Это мои друзья и помощники. А ну-ка, белки-стрелки, стрелой бегите-летите, грибов нарвите да груш-дичек душистых-игристых.
Белки махнули рыжими, пушистыми хвостами и исчезли. А буквально через минуту-другую появились вновь, неся в лапах грибы и фрукты. Сложив их в кучку, растворились в пространстве, вернее убежали, но так быстро, что дети и опомниться не успели. Леший же нанизал грибочки на веточки, да приготовил шашлык из белых и подосиновиков.
Накормив свою бригаду, нежить уселся у костра, задумчиво ковыряя головешки палкой.
— Деду, а кто такой Лесной царь и почему он над тобой власть имеет? — спросила Алиса.
— Лесной царь-то? О, это бог Святибор, владеющий всеми лесами на земле. Лесной царь управляет всеми лешими и лесными духами. Он главный в лесу, властелин, хозяин. У него корона на голове, а голова покоится в белесых туманах. Его голос можно услышать в тихом и таинственном ночном шорохе лесной листвы. Так Лесной царь старается завлечь парубков в свои чертоги, чтобы, вырастив их во дворце, женить на своих дочерях. Прознав, что в чаще живет Лесной царь, люди обходят ее стороной. Она считается священной рощей.
— А его можно увидеть?
— Не, никак нельзя! Он не нежить, а живой бог и смотрит на нас из царства Прави.
— Как Христос?
Леший смутился и пробурчал:
— Не знаю я вашего Христоса. И знать не хочу!
— Дедушка, а ты недавно обмолвился, что баба Яга — моя родная бабка. Объясни!
— Какой я тебе дедушка? Я мужичок еще молоденький! — попытался лесничий увести разговор в другую сторону.
— А сколько тебе лет?
— Ну миллион-другой. Не помню.
— Ха! Старый, старый, еще какой старый! — засмеялась Алиса. — Так что там насчет Грибнича, который напоминает мне моего папку; и Ивана-царевича — вылитого деда Ваню; и бабы Яги, похожей на нашу бабушку Валю?
Леший понял, что ему уже не удастся отвертеться и придется все рассказать ведьминым внучкам:
— Понимаешь, лапочка, есть два мира: сказочный и реальный. В реальном мире очень много смердов живет! А в сказочном мире намного меньше народу и все они волшебные, и живут сразу в двух мирах. А люди только в одном, в своем. Находясь среди вас, мы не помним, как жили в сказке: наша душа раздваивается и в реальность попадает только та половинка, у которой бог Сварог забрал память.
— А зачем он такое делает?
— Вообще-то мы — злая нежить, среди нас добреньких раз-два и обчелся! А Сварог дает шанс нашим душам исправиться. Живя среди вас, мы добреем и умнеем. Вот когда твоя баба Валя умрет, половина ее души вернется в половинку души бабы Яги, и ведьма станет чуть-чуть добрее и мудрее. Потом Сварог снова разделит ее обновленную душу на две части и отправит в мир людей родиться заново в какой-нибудь маленькой девочке. И так много-много раз, пока...
— Пока баба Яга не станет доброй феей, и смысл всех сказок пропадет! — буркнула Алиса.
— Почему?
— Ты же сам сказал, что если все станут добрыми, то не будет борьбы за выживание, и жизнь исчезнет вовсе. Эволюция! А моя мать тоже из сказки? И кто она тут? Мама-крот с наивысшей ученой степенью?
Леший хмыкнул и продолжил:
— Да не, далеко не все, кого мы рожаем в реальном мире, необычные существа. А твоя мать вообще сказочница, ей в нашем мире нет места! Сама ведь знаешь, как у нас сказочников обзывают: мол, самый худший из людей — это сказочник-злодей!
Алисонька вдруг опустила плечи и стала жалкой-прежалкой:
— Над мамкой и в реальной России все смеются. Придумывают про нее всякие сплетни нехорошие. Она потом плачет. Да, она парикмахер. И что, не имеет право стихи и сказки писать?
— Да что ты, дочечка! Твоя мама самый настоящий писатель, не слушай ты никого. А парикмахерша она просто так, для прикрытия, ну и для вас. Она же больше училки зарабатывает?
— Больше, — улыбнулся ребенок.
— Ну вот, — лесной дух погрозил кулачком в пространство. — Мы всем этим ученым со степенями покажем!
Алиса рассмеялась:
— А откуда ты всё знаешь, ты тоже в оба мира шныряешь?
Леший притворно замотал головой и всерьез задумался:
— Может, твоя мамка из совсем другого мира, из третьего.
— Из какого?
— Ну, из вашей Прави, там, где Христос живет. Или из вашей Нави, где дьявол с бесами развлекаются.
— Не, до бога ей далеко, да и до дьявола тоже. Она простая и хорошая! Немножко странная: тихая такая, домашняя, все пишет и пишет себе в уголке в свободное время, когда я сплю.
Тут Алиса выпрямилась и сказала:
— Нет, ты скажи: вот откуда мы бы знали о вашем сказочном мире, если б ни сказочники, а? Нет, тут что-то не так! Тут прячется какая-то тайна. Ничего, я ее разгадаю, у меня жизнь длинная.
Леший сделал вид, что чистит ногти:
— Ну, не такая уж и длинная.
Девица на его замечание не обратила внимания и продолжила рассуждать:
— Итак, Грибнич — мой папа, Царь-самодур — мой дед, Яга — бабушка, с мамой потом разберемся, а мы с Динкой кто?
— Хо-хо-хо! Никто. Если бы вы были кем-то тут, то вы бы сюда никак не смогли попасть. А раз вы тут, значит, вас тут нет!
— Вот и врешь, а как же баба Яга, которая туда-сюда шныряет?
Лешак потер свой умный лоб:
— А знаешь что, когда твоя мама Инна закончит писать эту сказку, уговаривай ее написать продолжение. Глядишь и узнаешь, кто ты, кто Диана, и кто есть кто твоя мамашка.
— Ладно, — согласилось дитя и оглянулось.
Дианка спала, свернувшись калачиком. Прижавшись к ней, дремал Тимоша. Алиса, по старой памяти, очень сильно приревновала ворона к сестре, но вскоре одумалась: «Эх-хэ-хэх, это ж бесы гуляют в моей душе!»
Она беспомощно взглянула на нежить.
— Гони чертей, гони их к чертовой матери! — забранился лесной дух, почти как дед Иван.
Алиса засмеялась:
— Во-во, к чертовой матери! Я люблю вас обоих, — сказала она Тимофею и сестренке.
И прилегла рядышком, уткнувшись в теплую, мохнатую Динкину спину, приобняв своего черного принца. А засыпая, пробормотала:
— Дедушка Леший, а ты сам в нашем мире кто?
— Ха! Ты как встретишь хороброго лесничего Лешку, то знай, что это я. Не встречала пока?
— Не-а. А Ягодник, Полевик, Гороховая баба и Богинка, они кто у нас?
— Да шут их знает! Спи, ягодка, спи.
А сам себе прошептал: «Поди по тюрьмам сидят. Особливо эти две бабы».

Глава 16. Алиса принимает решение спасать царя-самодура

Первой проснулась Диана. Оглядевшись по сторонам, заметила лежащий рядом свой хвост. Обрадовалась:
— Я становлюсь девочкой! — она почему-то побрезговала прикоснуться к хвосту.
— И правильно, — привидением возник перед нею Леший. — Скормим его волкам!
Девочке снова стало дурно от кормежки чьей-либо плотью. Но она промолчала, — это был необычный ребенок, не волевой, не дерзкий. Она привыкла бегать за Алисой и давать деру при первой же опасности.
А Леший все не унимался:
— Волки, волки, бегите сюда, Дианкин хвост сожрите! — ему было весело, он хохотал и не знал, дурак этакий, что волков-то как раз наша доченька и не боится.
Дурной ты Леший, дурной! Вот ты спроси у любой сахалинской кошки: кто такие волки? И она тебе не ответит. А знаешь почему? Да потому что не водятся на острове волки! Вот если бы ты медведем напугал — другое дело. Токо и медведя наша псевдо-кошка не видела ни разу, а лисы так и вовсе не боится. Ну, наткнулись они с