в ВЛКСМ, что я после армии собираюсь поступать в университет на философский, иногда я даже просто называл отделение научного коммунизма, чтобы было понятней. И к моему запойному чтению трудов Ленина относились хоть и с улыбкой, но и с некоторым пониманием, даже и с сочувствием…
Начальство старалось использовать эту мою страсть в своих интересах: я был единственный в роте, кто регулярно писал и выпускал «Боевые листки» ко всем «красным датам», проводил политинформации, по газетам, и не только, вёл даже серьёзные политзанятия, с охотой замещая в этой роли командиров… Везде я пытался донести до сознания народа «истинного Ленина» — но, по-моему, очень мало, кто это понимал… Большинство — были к этим вещам вообще совершенно равнодушны…
Был я потом и членом «Совета библиотеки»; но, к сожалению, на этой стезе добиться каких-либо серьёзных результатов в армии было трудно. И моя главная библиотека — была ещё впереди…
…
В Ленинской комнате нашей казармы стояло в шкафу полное собрание сочинений (ПСС) В.И.Ленина, прекрасное 5-е издание, 55 томов, в очень добротном синем переплёте, с золотым тиснением. И читал эти прекрасные тома, практически, из всей роты — только я. И я смело делал в них свои — всегда аккуратные — подчёркивания и карандашные пометки, зная почти наверняка, что никто из нашего воинского начальства, да и не только из начальства, эти замечательные тома никогда не раскроет…
Ну, а если кто когда-нибудь раскроет — то ему будет, видя следы моих трудов, над чем подумать у Ленина…
Наверное, из всех 55-и томов не осталось ни одного, где бы не было моих карандашных подчёркиваний и пометок…
Думал: вот, когда-нибудь, какой-нибудь солдат-правдоискатель, вроде меня, откроет какой-нибудь том, увидит мои специальные подчёркивания (в самых важных местах — жирные); и — неужели он не увидит, и не поймёт, насколько то, что писал Ленин — не соответсвует нашей советской, якобы социалистической, действительности?..
И не сядет — и не захочет перечитать его всего?..
…
Ах, как мне помог тогда Ленин! На всю жизнь я ему за это благодарен! Именно за эти очень трудные армейские дни, когда помочь мне мог только он…
Никогда не переставал ему поражаться: какая энергия, какая целеустремлённость, какая воля, какой могучий, гигантский интеллект, какая вера — в Мировую Революцию, и в Коммунистическую Идею!..
Да, он был часто в своих работах — и груб, и неоправданно, как мне казалось, мелочен, и очень пристрастен и нетерпим к своим идейным и политическим противникам…
Но — какая силища, какая гениальная конструктивная организаторская способность, какой могучий творческий дух!..
Как это меня тогда вдохновляло, как поддерживало, как заставляло работать мысль, какую внушало веру!..
Как он заражал своим несокрушимым оптимизмом — по воспоминаниям современников — всех своих товарищей!..
Как он умел заразительно смеяться — иногда буквально до упаду!.. Все писали, что так смеяться — может только в высшей степени жизнерадостный человек!..
…
Любимыми работами Ленина у меня были — и его самые первые программные работы, включая «С чего начать?» и «Что делать?», и очень мне нравилось его, очень практическое, «Письмо к товарищу о наших организационных задачах», и «Апрельские тезисы», и, особенно, «Государство и революция», со всеми подготовительными материалами… Хороша и его энциклопедическая статья «Карл Маркс» (1915)…
Позже — я оценил его «Философские тетради»…
Для меня стало ясным, что Ленин мечтал о совершенно другом социализме, чем тот, при котором мы живём, и который у нас назвали социализмом. Социализм Маркса, Энгельса и Ленина — не совместим с такими чисто капиталистическими вещами, как деньги, рынок и всё промышленное товарное производство, как все отношения купли — продажи…
И здесь для меня во многом — был явно прав Троцкий, когда критиковал то государство и общество, которое у нас стало складываться уже к 1930-м годам...
Но о взглядах Троцкого я мог найти тогда — только какие-то намёки... Для меня лишь было ясно, что после Октябрьской революции отношения между Лениным и Троцким были очень близкими…
И выбирая между Сталиным и Троцким — я тогда выбрал Троцкого…
Хотя много лет спустя я понял, что здесь и правы, и неправы, были оба…
2 сентября. Бабушка Валя
Во время моей армейской службы, моего отца (в сопровождении матери) направили, на год, в командировку в Египет, помогать дружественной стране строить свой подводный флот (и оснащать его торпедами, которыми занимался отец)…
Меня, соответственно, весь этот год ни в какие увольнения не отпускали...
2-го сентября, в мой день рождения, ко мне приехала бабушка Валя, чтобы поздравить меня. Только она одна меня в тот день и могла поздравить…
Меня вызвали к ней за КПП, кажется, с дежурства, со смены. У меня было лишь несколько минут. Постоял с ней у проходной — даже присесть там было негде...
Она выглядела очень больной. Может, и не приехала бы — но сказала, что мать моя уж очень просила её в письме навестить меня в мой день рождения. И она приехала...
Помню, как она смотрела на меня своими совершенно усталыми, больными и умилёнными глазами, и всё повторяла, своим слабым, надтреснутым голосом:
«Сынок, ведь тебе уже 19 лет!..»
Да, я запомнил это своё 19-летие на всю жизнь, именно благодаря ей. Только благодаря её одинокому приезду — оно мне и запомнилось...
Привезла с собой какого-то небольшого простенького гостинца, вроде пирожков… Много везти — была просто не в состоянии…
Кажется, больше я её уже никогда и не видел. К своему стыду — не помню точно года, когда она умерла. Кажется, 1976-ой: Люся говорила, когда была у нас уже во время болезни моей матери. Уже и матери, и Люси давно нет на этом свете, и спросить больше не у кого…
Только уже много, много лет спустя, когда я и сам — одинокий и совершенно больной старик, я могу оценить по достоинству — этот её приезд, этот её элементарный человеческий поступок, это её абсолютно традиционное отношение к родственному долгу — как к долгу для человека самому основному и священному…
Помяни её, Господи, в Царствии Твоём, мою бабушку Валю!.. Да, заодно, и дядю Лёшу помяни, моего «приёмного деда» (он умер позже её)… И мать мою, и отца, и Люсю… И всех, кого я не могу сейчас вспомнить…
Я знаю, что у Бога — все живы…
И я знаю — что все воскреснут, хотя и самым невообразимым для нынешнего сознания образом…
И знаю, что Ленин — как Солнечный Вождь — лежит в своём Мавзолее, в своём кургане, в своей Мировой Горе — совсем не случайно, и не напрасно…
И Сила Воскресения — Анастасия — сейчас наполняет каждое моё слово…
И я знаю, что оно будет услышано…
13.4.2024
