еще спасибо, я ему трав понюхать не дал, – ответил шедший впереди Ангакок.
– Интересно, о чем они там говорят, эти непонятные старички, быть может о моем скором величие, – размышлял я.
Сам того не заметив, я очутился на поляне. По кругу горели факелы, освещавшие шесть идолов. Зайдя на эту поляну, меня как будто окатило ледяной водой. Морок спал, сознание немного прояснилось, и я смог разобрать то, о чем говорили шаманы.
– Ну вот и все, друзья, теперь осталось лишь прочитать слова, и все начнется заново, идолы заберут его душу себе, вернув нам его молодые годы, – торжествуя, произнес Маквагабо.
Внезапно свет факелов стал куда сильнее. Огонь устремился вверх, и вся поляна залилась теплым светом. Обстановка накалялась. Шаманы нацепили чудные маски, сделанные из черепов быков, и начали петь заунывную песню. С каждой новой строчкой, темп нарастал. Спустя минуту шаманы уже срывались на крик, а кто-то из них начал бить в барабан. Глаза идолов засветились зеленым цветом. Витя почувствовал какое-то нестерпимое жжение на груди. Его осенило. В самом начале их вчерашнего похода Коля раздал им с Васей какие-то непонятные мешочки и, назвав их амулетами, заставил нацепить на шею. С тех пор этот мешок и болтался на груди. Теперь же он нестерпимо жег кожу, источая вонючий дым. Идолы стали трястись, земля покрылась мелкими трещинами. Их полные ненависти глаза уставились на парня. Оберег, который когда-то был сделан талантливым колдуном, теперь не давал душе расстаться с телом. Слова, которые шептали шаманы, были невероятно сильны, но даже они не могли преодолеть эту защиту. Вите было невероятно больно, кружилась голова, оберег вот-вот грозил продырявить его насквозь своим жаром. Внезапно старики замолчали. Уставились пронзительными взглядами на парня.
– Как я сразу не заметил эту чертову вещицу! – демоническим голосом проревел Ангакок.
–ТЫ, МЕРЗКИЙ МАЛЬЧИШКА, СГОРИШЬ В АДУ! – пробасил Маквагабо.
Троица стала постепенно обступать парня с трех сторон, в отблесках огня были видны их разъяренные лица. Они подходили все ближе. Вот уже Даоден начал тянуть свою костлявую руку к Вите, но та задымилась, и он в ужасе отдернул ее. Так они стояли вокруг него, не в силах дотронуться. Разочарование и страх охватили всех троих. Они чувствовали приближение смерти, но не могли ее предотвратить.
– Надо убираться отсюда, авось успеем найти какого-нибудь дурачка в деревне, – проговорил успокаивающийся Маквагабо. Два других кивнули в ответ, и внезапно все растворилось. Погасли идолы, задуло факелы. Шаманы исчезли. И Витя остался совершено один. Теперь, когда он был предоставлен сам себе, его душу разрывали самые разные чувства, не зная, что делать, он бесцельно побрел вперед. Казалось, что самое страшное осталось позади. Злобные духи отпустили его, он мог спастись, но на самом деле Витя понимал всю безнадежность своего положения. Он был совершенно один, а вокруг бескрайний таежный лес. Можно было бы идти хоть две недели и не найти верной тропы, а у него не было даже крохи еды. Вдобавок ко всему снова пошел мерзкий дождик. Единственный предмет, которым мужчина мог повлиять на свою судьбу, был нож. Охотник мог проткнуть себя, обеспечив быструю смерть, но у него бы попросту не хватило духа на подобный поступок, поэтому приходилось идти дальше. Брел он до самого рассвета. После чего залег под один из кустов и уснул.
За столом сидели трое молодых парней. Стол ломился от сытной пищи. Недавно убитый кабан венчал это великолепие. Даоден поднял бокал и произнес:
– Братья, судьба улыбнулась нам, эта ночь запомниться каждому из нас как ночь, спасшая стражников леса. Теперь в наших жилах течет свежая кровь. Теперь мы способны и дальше охранять этот лес от вандалов и браконьеров, ура!
Все крикнули в ответ и осушили бокалы.
– Даоден, не думаешь, может вывести нам этого бедолагу из леса? – робко спросил Ангакок.
– С чего это вдруг мы должны помогать этому мелкому паразиту? – безо всякого интереса поинтересовался Даоден.
– Мы впутали его в это все, а потом просто выкинули как ненужную вещь, а ведь несмотря на все, создатель наградил нас силой для того, чтобы мы оберегали людей.
Даоден смутился и не нашелся, что ответить, тогда молчавший все это время Маквагабо сказал:
– Он, к сожалению, прав, – и выйдя из избы, унесся в темноту.
Открыв глаза, Витя обнаружил себя на улице какой-то деревни, вокруг собралась небольшая толпа народу, все они пристально смотрели на н
