Вот уже два часа накрапывал противный дождик. С величайшим трудом нашей компании удавалось преодолевать таёжные завалы. Тут и там виднелись следы медведей и кабанов. Конечно, ружья висели на плечах, да и патронов было вдоволь, но ощущение дискомфорта никуда не уходило. Создавалось ощущение, что мы, два маленьких человечка, бросили вызов суровому и жестокому миру и теперь пытаемся доказать ему свою силу. Но откуда взяться этой силе? От былой уверенности и храбрости не осталось и следа, последние ее следы улетучились еще там на чертовом привале. Наш третий товарищ отлучился по малой нужде, вернувшись, Вася утратил связь с реальностью. Его глаза были широко раскрыты и смотрели куда-то мимо нас. Кажется, он мямлил что-то про то, что нам нужно идти за ним в глубину чащи, что там нас ждет шаман, который покажет нам великие чудеса. Колек, не церемонясь, щелкнул курком ружья, и вот наш теперь уже бывший товарищ с дробью во лбу, нелепо переваливаясь, скрылся за ветками деревьев. Теперь он шел за нами, не приближаясь и не отдаляясь, то и дело выглядывая из-за могучих стволов. Коля сказал мне, что наш товарищ стал жертвой какого-то лесного духа и теперь целую вечность будет бродить по тайге, ища свежее мясо.
На небе собирались сумерки, а мы так и не смогли выйти к предполагаемой избе, казалось будто бы мы и вовсе ходили кругами.
– Точно тебе говорю, Леший нас водит! – с каким-то отчаянием причитал Коля.
– Да ну, не говори ерунды! Я думаю, с минуты на минуту выйдем к заимке, разложим спальники, затопим печку, – пытался я утешить товарища.
– Час назад мы должны были к ней выйти, понимаешь? Ночью в тайге только смерть искать, если через пол часа не выйдем к избе, придётся нам на дереве спать!
– Ты уверен, что мы идем в правильном направлении?
– Да говорю тебе, ошибок быть не может, пять лет я уже езжу сюда на охоту, первый раз такая чертовщина. Думаю, все из-за Васька. Этот обалдуй оберег-то не надел, а я ведь его предупреждал, дурака. Теперь будет как пьяный пол века слоняться тут да людей пугать. Видать духи заприметили его и мало того, что его душу свистнули, так еще и нас решили к себе прибрать.
– Колян, не наводи суету, сегодня на дереве пересидим, а там глядишь завтра и выберемся куда-нибудь. Ты вроде говорил, деревня тут есть какая-то?
– Да есть, отчего же ей не быть. Стоит уж полсотни лет где-то недалеко. Да вот только лучше бы не было ее никогда на этом свете.
– Это еще почему? Там хоть вещи просушить можно будет, а то ведь мокрые уже до нитки.
– Веришь, нет, но я бы лучше мокрый и вонючий бродил тут еще неделю, только бы не выходить к этой чертовой деревне, хоть чем клянусь!
– Да что с ней не так-то, объяснишь ты нормально или нет?!
– Да все с ней не так! – огрызнулся мой собеседник, и дальше мы шли в полной тишине.
Таежная осень холодная, пропитанная влагой и сыростью. Стало совсем темно, мы так и не нашли домика лесника. Насквозь мокрые и уставшие стали взбираться на дерево. На мое предложение переночевать на земле, Коля лишь покрутил пальцем у виска и обратил мое внимание на многочисленные тени, что выглядывали из-за деревьев тут и там.
– Чего это за существа? – спросил я, когда мы забрались на ветку.
–Да бог его знает, может духи какие, а может такие же несчастные как этот наш, – ответил Коля, жадно хватая ртом воздух.
Усевшись поудобнее, решили, что первым дежурить моему товарищу. Я же постарался откинуть мрачные мысли и стал погружаться в дрему. Разбудил меня громкий хруст и короткий вскрик Колька. Протерев глаза, я понял, что тот, видно задремав, свалился с дерева.
– Эээй, Коля, Кооооллляяяяя…, – шепотом пытался позвать я своего друга, но никто не отвечал.
Лишь шорохи и какие-то странные всхлипы разрезали ночную тишину. Вскоре в дерево ударилось что-то тяжелое с такой силой, что я едва не упал. Это нечто утробно зарычало и покрутившись вокруг, унеслось вглубь леса. После такого я уже не смог уснуть, и только лишь стало светать, начал осторожный спуск на землю. Коли нигде не было. Зато была огромная куча следов. На влажной почве отлично отпечатались чьи-то босые ступни. Создавалось впечатление, что всю ночь они бродили вокруг дерева, видимо чего-то ожидая.
– Что же мне теперь делать!? Так, соберись! Что мы имеет…? Да ничего на самом деле. Провизию доверили нести Коле, и теперь, разумеется, ее не было. Значит нужно постараться выйти к той деревне. Эхх, жалко Коля не успел мне ничего рассказать, ну ничего, не звери же там живут. Уж заблудившемуся путнику точно не откажут, – с такими мыслями я и отправился в путь.
– Вы там не перестарались с этими ребятками? – закуривая трубку спросил Ангакок.
– По мне так самое то, дружка-то их уже Шишиги разорвали, да и в воду утянули, а этот хоть жив остался, – отвечал, посмеиваясь, Маквагабо.
– Третий точно до деревни нашей дойти сможет? А то ведь получится, что все зря готовили! – внезапно всполошился Ангакок.
– Не переживай. Из леса-то выйдет, леший сгинуть не даст. В руки наши попадет, тут-то обряд и проведем, пикнуть не успеет! – успокоил Даодем.
Три древних шамана сидели на опушке леса и предвкушали надвигающийся праздник, но нужно было готовиться, ведь столько дел еще оставались незаконченными. Тяжело поднявшись, Маквагабо обратился в медведя и побрел куда-то в чащу. Даодем же еще какое-то время беседовал с Ангакоком. Дымные кольца, завиваясь, поднимались вверх, растворяясь в воздухе. Древние травы дурманили мозг, уносили в прошлое, показывали то, чего так не хватало в настоящем. Старый Ангакок вспоминал чудные времена, когда люди еще не перебрались из лесов в каменные джунгли, когда каждый из них верил в древних богов и поклонялся им. А те, в свою очередь, приносили щедрые дары: орошали землю дождями, следили за тем, чтобы всего было в достатке, чтобы люд честной не голодал и не буйствовал сильно. Но волна перемен захватила жизнь. Когда-то старательно вырезанные идолы забылись и сгнили, имена утонули в потоках времени. Духи отвернулись от людей, перестали им помогать, ушли в глубины леса и погрузились в сон. Но вчера три невежи вломились в их владения, не задобрили и не принесли даров, что ж, они получили то, чего заслуживали. Один ушел прислуживать лешему, другой накормил изголодавшихся по человеческой плоти лесных тварей, третьему же уготован свой великий конец.
— Вот скажи, Маквагабо, почему люди стали такими злыми, почему забыли нас?
– Я думаю все от беспорядков земных, погрязли люди в грехах своих, забыли дом родной, предали корни свои, оттого все проблемы. Когда не знаешь, где дом твой родной, постепенно начинаешь забывать родных своих, стираются традиции и порядки, – с горечью в голосе отвечал Маквагабо.
– Выходит напрасно живем на этом свете, раз поменять ничего не можем, а ведь я, Ангакок – целитель всего живого, должен из всех существ грязь вытаскивать, да вот только бесполезен стал, разве что животных от бед спасаю.
– Прекращай эти речи напрасные лить, засиделись мы с тобой что-то, пора идти.
И духи устремились встречать гостя.
Уставший и замёрзший, Витя брел, сам не зная куда. После бессонной ночи на дереве и потери друзей, он уже слабо верил в то, что сможет выбраться из леса. Полчища комаров то и дело норовили высосать из путника всю кровь без остатка, а заботливо сплетенная паутина бесконечными витками наматывалась вокруг головы. Он шел и настолько погрузился в мысли, что чуть не упустил из вида непонятный силуэт впереди. Очнувшись от мыслей, Витя устремил взгляд вперед: «Медведь! Это точно медведь, черт, я же потерял ружье еще вчера ночью!» – с большим трудом мозг начинал гнать потоки мыслей. Удалось подавить мимолетный порыв, сорваться и побежать в чащу. Охотник прекрасно знал, что стоит ему сделать хоть одно резкое движение, и лесной стражник рванет за ним. Поэтому ему оставалось лишь замереть и разглядывать этого великана. Да-да, это была не фигура речи. Медведь был невероятных размеров. Казалось, что, встав на задние лапы, он бы смог достать до второго этажа какой-нибудь многоэтажки. Этот зверь не спешил уходить, подобно нашему герою, он также замер и пристально наблюдал.
«Похоже своим взглядом он способен прожечь во мне дырку!» – со страхом думал Витя. Этот взгляд не был звериным, думалось, что в нем была закрыта боль всего леса. Зверь анализировал свою жертву, и одними только глазами сообщал ей о всех ужасах, что ждут ее впереди.
«Он что-то говорит мне! Я слышу голос, такой спокойный и мощный. Он говорит мне о том, что я смогу выжить, если пойду за ним. Этого не может быть! Полный бред! Я слышу голос медведя, быть может это и не медведь вовсе, кажется пару лет назад я читал в книге, о том, что леса охраняют древние духи, способные перевоплощаться в животных. Будто бы они могут помогать людям, если относиться к ним с почтением». Скованный страхом, Витя стал медленно наклоняться к земле, конечно он не знал, что делать, но ощущение неправильности, неуважения и предательства не покидало душу. Вите чудилось, что он стал причастен к преступлению, что он, мелкий человечишка, совершил ужасный проступок. И теперь должен ответить за это. Встав на колени, напуганный до полусмерти, мужчина вновь поднял молящий взгляд на медведя, тот же в свою очередь повернул лохматую голову и пошел вперед.
«Быть может мне нужно пойти вслед за ним, может он простил меня и теперь покажет путь к свободе?» – в голове еще вился ураган мыслей, но тем не менее Витя поднялся с земли и робкими шажками засеменил вслед за медведем. Его могущественный силуэт то и дело мелькал между деревьями. Слышался хруст веток и крики разлетающихся птиц. Идти пришлось долго, вновь тяжелая дорога сквозь бурелом.
«Что это?! Вне всякого сомнения, впереди что-то стоит, неужели это…», – сквозь кусты проглядывался древний идол. Когда Витя подошел к нему ближе, получилось рассмотреть грубо отёсанный ствол какого-то дерева, на котором было вырезано суровое лицо и проступающие по бокам руки. Послышалось недовольное ворчание медведя. Возможно, тот возмущался чрезмерному любопытству охотника, поэтому Вите пришлось отвести свой взгляд от непонятной скульптуры и идти дальше. Все яснее стала просматривать под ногами тропинка, которая вывела путника к пяти грубо сколоченным срубам. Медведь куда-то пропал.
«Деревня была точно не заброшена. Вон там из печной трубы поднимается дым, а вот только что где-то закричал петух, значит уже совсем скоро мне помогут, надо лишь попросить помощи, объяснить ситуацию, рассказать о вчерашнем происшествии, и помощь не заставит себя долго ждать», – с такими размышлениями он двинулся вперед, как вдруг его окрикнули откуда-то сбоку. Виктор обернулся. На небольшой кочке стоял лохматый старик, одетый в длинную рубаху, ее лоскуты свисали практически до земли, а голову венчала шапка с торчащими в разные стороны перьями. В руке старец сжимал деревянную трубку, из которой, завиваясь, поднимался дымок.
– Ищешь кого али заблудился, путник? – с хитрым прищуром не проговорил, а скорее утробно пропел мужчина.
– Я-я заблудился, вчера м-моих друзей настигла какая-то ч-чертовщина, я остался один, – запинаясь и волнуясь произнес Виктор.
Старик качнул головой, сделал пару затяжек и, выпустив дымные кольца, направился к
