Глава 10. Всё когда-нибудь кончается.
Когда Наю вернулся, домочадцы уже заканчивали с ужином. Он молча подошел к столу и сел на стул напротив Анатолия Михайловича, что для него, в общем, было необычным. На самом деле он знал, что у дедушки есть к нему вопрос.
- Скажи, что такого уж плохого в том, что с момента рождения человек начинает обретать своё "я", если не считать потери энергетической общности с вселенной? - насыпая сахар чашку с чаем, обратился к нему Анатолий Михайлович, как бы продолжая давешний разговор. – Ты ведь на себе испытываешь этот процесс, который мы все унаследовали от наших предков.
- Я как-то уже говорил, что наш мир накануне критического события, которое произошло у вас тысячи лет назад. Очевидно, сам по себе процесс формирования "я" в человеке не только закономерен, но и предначертан ему. Поэтому нужно понять, для чего человеку это вообще необходимо. А дело в том, что единство с Вечностью подразумевает неразделенность с ней, то есть общность со всем нас окружающим и людям нашего мира сейчас попросту не с чем себя сравнивать и оценивать. Из этого следует…, - Наю сделал короткую паузу, как бы желая обратить внимание домочадцев на то, что сейчас скажет, - следует отсутствие возможности выбирать, отдавать предпочтение или быть на чьей-то стороне. Ведь именно об этом шел разговор в "Легенде о сотворении". Лишь осознание "я" предполагает все перечисленные способности-возможности, да и не только их.
- Логично, - согласился Анатолий Михайлович.
- Только в таком состоянии человек может исполнить свою предназначенность, что людям нашего мира пока недоступно. На вашем примере мы поняли, к чему приводит пренебрежение к Законам Вечности, и сделаем всё возможное, чтоб у нас подобное не произошло. Те ваши предки ничего этого не знали и сформировавшееся в них "я" довольно быстро обрело ощущение некой личной особенности, а впоследствии и чувство собственной важности. Вдобавок к этому, с появлением высоких чувств обнаруживались разнообразные источники удовольствий и наслаждений, а когда люди их теряли, то переживали, огорчались, страдали. Мы как раз об этом говорили до ужина…, помните? Говорили так же о состоянии внутренней неудовлетворенности и чувстве жалости к себе, когда такие источники оказывались недостижимыми. Появились желания иметь то, что не было жизненно необходимым.
- Довольно странная ситуация получается, - проговорила с некоторым удивлением Мила. – Ощущение значимости самого себя или чувство собственной важности то же, что гордыня и является смертным грехом. Но её подавление влечет за собой равнодушие, а значит, испытываемые нами высокие чувства будут притупляться! Но ведь только они отличают человека от животного!
- Проблема в том, - заявил Анатолий Михайлович, - что из высоких чувств нам хочется испытывать только положительные, а отрицательные – нет.
- Но чем больше одних, тем сильнее другие, - пояснил Наю. – Таков принцип равновесия, то есть соблюдения баланса энергии в высшей сфере, о чем так же говорилось в "Легенде о сотворении". Положительные чувства доставляют вам удовольствие, но за это не избежать сильных огорчений и горя. Так что переживания потери близких людей, да и вообще разнообразные страдания, всего лишь расплата за получаемые удовольствия. Именно потому я говорил, что бессмысленно огорчаться переходу людей в иной мир. Впрочем, и для радости тут тоже нет оснований, ведь смерть лишает человека возможности осознать и исправиться, что можно сделать только при жизни. Времени для осознания вполне достаточно, было бы желание и воля. К тому же и тут людям помогают высшие силы, посылая разного рода знаки, сигналы и, как я говорил, в первую очередь - болезни.
- Интересно! – удивилась Мила. - Получается, что болезнь является признаком внимания к человеку со стороны высших сил? А проведенное в пастели больным человеком время, своего рода предоставлением возможности спокойно обдумать и осознать свою жизнь?
- В какой-то мере так, - согласился Наю. - Случай выздоровления после болезни, которая могла бы привести к смерти, пусть и не всегда, но является своего рода указанием свыше, что человек живет неправильно, движется по направлению к худшему, но возможность исправить положение у него есть.
- В нашем мире медицина развита настолько, что неизлечимые болезни можно на пальцах пересчитать, - махнула она рукой. – Так что люди не очень заботятся о своем здоровье, будучи уверенными, что врачи всегда помогут.
- При таком отношении к своему здоровью, - с некоторым недоумением посмотрел на неё Наю, - здоровых людей у вас должно быть очень мало.
- Так и есть, - соглашаясь с ним, Анатолий Михайлович поднялся из-за стола, взяв с собой свою тарелку с вилкой и кружку. – У нас даже бытует выражение – аномально здоровые люди. А это значит, что больной человек это норма, а здоровый – редкое исключение.
- Послушайте, - тоже поднявшись, Мила медленно и с расстановкой начала рассуждать, направляясь к окну. – Вспомните предостережение бога - …ибо в день, когда вкусишь плод древа познания, умрешь…. Если Наю утверждает, что сейчас идет седьмой день, значит, теперь мы должны погибнуть и потому появляются новые, всё более страшные болезни. Однако медицина практически всегда находила лекарства от них, следовательно, она противопоставляет себя воле бога. А если это на самом деле так, то врачи как бы на стороне сатаны…, но это же абсурд!
- Это ты хорошо подметила, - задержавшись на полпути, согласился Анатолий Михайлович. – С другой стороны, рассказанное нам Наю о мироустройстве, с позиции современной науки тоже является абсурдом. Но если он всё же прав в этом, то прав и по отношению к медицине.
После чего он удалился в кухню, оставив дверь открытой. Некоторое время все молчали, осмысливая ситуацию.
- Если говорить об абсурде, то его проявление нужно искать глубже, - сказал Наю. – Таков сам образ жизни людей вашего мира, а противопоставление себя высшим силам повелось от ваших древних предков. И если бы тогда такого не случилось, то в медицине, науке, технологиях и многом другом вообще не было бы необходимости. Поэтому выделять врачей, физиков или какие-либо другие виды деятельности человека в вашем мире совершенно неправомерно. Вы все противитесь исполнению предназначенности человека во Вселенной, поддавшись соблазнам сил Тьмы, а потому не воюете с ними, как вам предназначено, служите им.
- Ты хочешь сказать, что наш мир на стороне сил Зла?! – едва ли не возмутилась Мила.
- Выражаясь вашими понятиями, - ответил Наю, - сам ваш мир есть зло, которому предназначено скоро исчезнуть, как об этом сказано в Танахе. Но когда Вселенная пытается привести это в исполнение, вместо того, чтоб вернуться к соответствующему состоянию, вы изобретаете способы и средства для удержания, ставшего для вас уже привычным образа жизни.
- Получается, - наконец вступила в разговор Вета, - что наша Вечность, где мы с тобой уже не раз были, нас убивает….
- Да, такие люди ей не нужны, - не дал он ей договорить, - и как бы вы не сопротивлялись, долго противостоять Закону ваш мир не сможет.
- Но я так хорошо себя чувствовала там!
- Потому, что с раннего детства ты была более-менее изолирована от общества людей, и свечение твоей плотной формы сохранило свою младенческую яркость, чего нельзя сказать о подавляющем большинстве людей вашего мира. К тому же мы помогли тебе ещё дальше удалиться от их образа жизни, а затем слегка ощутить состояние единства с Вечностью.
- И почему так получается?! – недоумевала Вета.
- Хорошо, конечно, что у тебя возник такой вопрос, - Наю пристально посмотрел на неё. – Но им должны задаваться взрослые люди вашего мира, а тебе это не пригодится. До последнего времени мы сами искали ответ на него, и нашли лишь совсем недавно.
Наю перевел взгляд на Анатолия Михайловича, который вернулся и сел на своё место, а затем на Милу, как бы обращаясь к ним обоим.
- Вы как-то подметили, что люди нашего мира ограничены в своих чувствах и предпринимали попытку описать те, которыми я не обладал. Но чувства невозможно понять, пока не переживешь их сам и мне лишь недавно удалось что-то ощутить. Несколько человек, которые находятся тут рядом и участвуют во всем происходящем с нами, восприняв эти чувства через меня, тоже начали их испытывать. А три дня назад между двумя из них возникла ссора по такой незначительной причине, на которую никто и никак не отреагировал бы ранее. Нет никаких других причин произошедшего, кроме как проявление обретенного ими нового чувства. Случившееся заключалось в том, что они оба посчитали своё мнение по одному вопросу более правильным, чем у другого. А это означает, что каждый из них почувствовал себя более важным. Такого события в прежние времена у нас никто не помнит.
- Ощущение значимости самого себя, переросшее в высокомерие и заносчивость, у нас не только хорошо известное, но и вполне обыденное явление, - прокомментировал Анатолий Михайлович.
- В православии такое считается гордыней, - продолжила его мысль Мила, - и является смертным грехом.
- Старейшины пришли к выводу, - продолжал Наю, - что произошедшее является предпосылкой к началу нового периода для нашего мира, когда запускается процесс воздействия на сознание людей сил Тьмы. Начало испытаний для нас означает лишь то, что время седьмого дня истекает, а для вашего мира оно заканчиваются.
- Ты хочешь сказать, - с удрученным выражением лица поинтересовался Анатолий Михайлович, - что наш мир скоро должен исчезнуть? Ну, и как же это всё-таки произойдет? Если, как ты утверждал, природа у нас одна, то новая истории вашего мира не может начаться с планетарного катаклизма.
- Да, природа у нас одна, но только в той её части, которая существует сама по себе, то есть независимо от всего того, что непосредственно связанно с деятельностью людей вашего мира.
- Девственные леса, тысячелетиями текущие в своих руслах реки…, - как бы расшифровала его ответ Мила.
- Видимо поэтому наши миры имеют точки соприкосновения в глухих, удаленных от пребывания людей местах планеты, - продолжил Анатолий Михайлович.
- Но изменения в худшую сторону у нас всё же проявляются, - продолжал Наю. – Собственно, первоначальная цель моего пребывания здесь как раз и была связана с тем, чтоб выяснить причину ухудшения природы за последние сто лет. Теперь я знаю, что вы уничтожаете её такими темпами, что она попросту не успевает восстанавливаться.
- С этим я спорить не буду, - в том же подавленном настроении допытывался дедушка, - но что же тогда случиться с людьми?
- Мне запрещено конкретно описывать будущие события, но могу сказать лишь, что никакого вмешательства извне не потребуется, вы сами себя уничтожите. Основную роль в этом процессе будет играть только что рассмотренное нами чувство. Вот вы говорили, что оно свойственно всем людям вашего мира, но когда в этом чувстве объединяются целые общества людей, то способ уничтожения друг друга обязательно найдется.
- Гордость народностей, высокомерность наций, заносчивость государств, считающих себя исключительными и превыше остальных, - задумчиво прокомментировал Анатолий Михайлович. – Да, такова