- Возьмем в качестве примера случившееся с нашей семьей, - начал пояснять за неё Анатолий Михайлович. - Когда Алексей круто изменил моё, можно сказать - существование, предложив жить тут в Эллинском, это хорошее событие или добро, по крайней мере, для меня. Когда он встретил Милу, и они полюбили друг друга, что же это если не добро для них. Появление на свет Веты было не просто добром для всех нас, но и счастьем, что есть величайшее добро. Но потом пошла полоса несчастий. Убийство Алексея ничем иным не может являться, как злом. Обвинение в этом Милы и осуждение её на длительный срок, безусловно, зло, и ничем иным быть не может?
- Давайте прежде рассмотрим зло, - обращаясь к нему, предложил Наю. – Как я теперь представляю значение, которое вы вкладываете в это понятие, это нарушение определенного правила или закона. Какое правило нарушил Алексей? Очевидно, оно регламентировало взаимоотношения в том обществе, в котором он находился.
- Да, возможно! – согласился он. – Но это не писаное правило плохого с моральной точки зрения общества.
- Это вопрос другой. Основой всё же является его нарушение. Не будь он членом этого общества, претензий к нему бы не было. Обвинение Милы в его смерти, это нарушением чего?
- Да, это нарушение закона, - согласился Анатолий Михайлович. – И даже нескольких законов, как в области права, так и с точки зрения морали.
- В любом случае, это нарушение. Ну и изоляция её на долгое время тоже ведь является нарушением законов и правил. Не так ли?
В комнате воцарилось тягостное молчание.
- А теперь скажите, - продолжил Наю, - много ли людей из ваших семи миллиардов исполняют изначально предписанный им закон быть на стороне Ормузда, то есть следовать законам сферы Света и творением добра противостоять Злу Ариману?
- Ты нас совсем запутал, - Анатолий Михайлович откинулся на спинку стула. – То говорил, что эти светочи заодно, а теперь - что меж ними существует какое-то противостояние, в котором человеку предназначено быть в сфере Света и противостоять сфере Тьмы.
- Не совсем так, - поправил его Наю. – Человек никак не может находиться в сфере Света, потому что его тело является плотной формой. Он как раз-то и находится в сфере Тьмы, и именно в ней должен противостоять Ариману.
- Своего рода - агент Света во вражеском стане Тьмы, - ухмыльнулся Анатолий Михайлович.
- И помогать рассеивать Тьму – вторила ему Мила.
- Всё это только общие красивые фразы, - махнул он рукой, – как и догмы любой религии. Я не вижу в них механизма исполнения функциональной предназначенности человека.
- О механизме разговор у нас впереди, - парировал Наю, - а пока мой вопрос пусть останется без ответа, мы вернемся к нему чуть позже. А теперь напомню вам строку Танаха, которую недавно мы разобрали.
Наказ высших сил для человека гласит – любыми основными генами пользоваться будешь, а познания хорошего и плохого так не будешь пользовать иначе в день тобой пользования смертью умрешь
- В нашей Библии сказано - …не есть плодов древа познания добра и зла…, - прокомментировала Мила.
- Ещё раз повторю, людям знания было известно, что никакого добра и никакого зла в мире не существует. Даже то, что там говорится о хорошем и плохом, уже является более поздней вставкой при написании Танаха. В изначальном варианте говорилось просто об основе познания или дереве познания, как в вашем случае, и всё. Говорить же о добре и зле вообще не имеет смысла, ведь всё существующее в природе можно отнести или к тому или к другому.
- Бывает и так, - заметила Вета, - что одна и та же вещь для одного хорошая, а для другого плохая.
- Так, подождите с этим, - энергичнее прежнего обратился к Наю Анатолий Михайлович – Ты хочешь сказать, что человеку предписано вообще ничего не познавать?
- Именно так, - согласился Наю.
- По-твоему получается, что изобретения для облегчения труда уже есть познание в чистом виде, что людям делать запрещено.
- Мало того, - настаивал на своём Наю, - даже если способ для облегчения труда или обустройства быта, что вы называете удобствами, и всё тому подобное, человеку известен, он не должен его реализовывать. По меньшей мере миллион лет люди Знания жили на своей исконной территории арктического побережья и ничего нового для себя за это время не изобретали, хотя были способны на очень многое. И если бы ничего с природой не произошло, под управлением светоча Аримана, так бы и продолжалось ещё миллионы лет. Но такая жизнь им не была предписана, и потому произошло то, что и должно было произойти.
- Таким образом, - остановил его Анатолий Михайлович, - мы снова упираемся в некое предназначение для людей вообще, и которое должны были разнести арии по всей планете?
- Нет, - не согласился Наю. – Разнести они должны были только запрет на познание, что, собственно, и отражено в Танахе. Именно этот запрет является главным условием исполнения человеком своей функциональной предназначенности в нашей Вселенной. Именно для того они рождаются и умирают, чтоб появился человек, исполняющий запрет на познание.
Опять в комнате возникла минута молчания.
- А теперь вернемся к моему вопросу, - продолжил Наю. - Есть ли вообще в вашем мире люди, которые, не поддаваясь на происки Зла-Аримана, живут по законам сферы Света?
- Служители православной церкви, - ответила Мила.
- Точно так скажут о себе и католики, - махнул ладонью Анатолий Михайлович. - А приверженцы ислама, буддизма и прочие, будут так же уверены в правильности своей церкви. Но ни одна из всех существующих религий даже не заикается о том, что сейчас поведал нам Наю. Ты слышала что-либо похожее от служителей нашей церкви?
Мила в смущении отвела взгляд в сторону.
- Нет, может быть ещё в среде монахов, которые в скитах живут, можно найти таких, хотя о них я мало что знаю. А вот какие-либо отшельники…, но в наше время…, о таких, по правде сказать, я даже не слышал.
- Монахи, отшельники и им подобные люди, - отреагировал на их высказывания Наю, - которые с молодых лет удалились из общества, где родились, выросли и где оставили своих родителей, хоть и в меньшей степени, но всё же поступают неправильно. Такое поведение никак не способствует исполнению функциональной предназначенности. Пусть даже они пришли к убеждению, что это общество является вредным, а может быть и опасным, но изолироваться от него, всё равно, что нам закрыть глаза, заткнуть уши и тому подобное. - Как страус зарывает голову в песок, что от опасности никак его не избавляет, - прокомментировал Анатолий Михайлович.
- Но расскажи нам, - обратилась Вета к Наю, - сфера Света и сфера Тьмы всё же за одно или против друг друга?
- Однозначно заодно.
- Тогда почему человеку предназначено с Ормуздом противостоять Ариману? – в свою очередь поинтересовалась Мила.
- А вспомните две строки в начале легенды и две самые последние -
Всевышнему приходит пониманье,
Что шаткий мир нарушится тогда.
. . . . . . . . . . .
что б Ариман не смог возобладать,
И взять всю власть над Миром.
Тут вполне определенно сказано, что Ормузд даже не собирается устанавливать свою власть над Миром, чего нельзя сказать об Аримане и поэтому сдерживать нужно именно его, чтоб не нарушить баланс. Равны они только каждый в своей сфере, а что-либо предпринять в сферах друг друга никак не могут. Так что для сохранения баланса человек должен находиться только в нижнем мире, то есть в сфере Тьмы, но своим поведением не давать Ариману расширять его сферу влияния.
- Так как же тогда они за одно? – настаивала Мила?
- А что значит – за одно? – поинтересовалась у неё Вета. – За что одно?
- Наю говорил, что под управлением обеих сфер находятся только жизненные формы, - выказал своё понимание Анатолий Михайлович. – Так же он утверждал, что человек является целью в формировании на планете жизни вообще. Так что человек и есть это самое одно.
- Тогда силы Света и Тьмы противостоят в самом человеке, - резюмировала Мила, - воюют за него.
- Ошибка в ваших суждениях только одна, - наконец проговорил Наю, - Ареной действия тех и других сил на самом деле является человек, но только они в нас не противостоят, не воюют. Тут мы с вами подошли непосредственно к тому, что я должен формулировать функциональную предназначенность человека во Вселенной, но сейчас я не стану этого делать, пока мы не закончим с Танахом. Вам будет гораздо легче всё понять, когда я расскажу о произошедшем с людьми знания в том последнем их поселении.
В комнате воцарилось продолжительное молчание.
