Дом

    - Послушай, Фернандо, зашёл бы ты ко мне завтра утром. Половица в кухне так противно скрипит - мочи нет! Все нервы уже из меня вытянула.

    - Хорошо, Лидия.

    - Спасибо. Напеку тебе твоих любимых пончиков.

    Лидия Салина ласково похлопала Фернандо по локтю и пошла дальше вниз по улице, уверенная в том, что он непременно придёт и заставит упрямую половицу замолчать навеки.      Фернандо Кастро всегда соглашался, когда его просили починить крыльцо или заменить треснутую черепицу, или вставить разбитое стекло. Руки у него были золотые, и он никогда не брал за работу денег - только еду: банку вчерашней паэльи, кусок ветчины с краюхою хлеба или оставшийся после праздничного застолья салат - он не отказывался ни от чего. А вот деньги - нет уж, увольте! В городке не было никого, кто бы не знал, что, как только Фернандо Кастро видит деньги, его пронимает дрожь, а в глазах его застывает испуг.

    Странным слыл он, не от мира сего и был единственным бездомным в городке. Всё своё имущество он носил с собой, вернее, на себе: костюм, старую шляпу и пару башмаков. Время от времени жители городка обновляли его гардероб ненужными вещами, а иногда сбрасывались по нескольку монет и покупали ему новую одежду.

    - Благодарю, - только и говорил он, получив в подарок пиджак или башмаки. Он вообще был немногословным. Единственным человеком, с которым он не стеснялся беседовать долго и по душам, был Педро Паломар, алькальд и его друг с самого детства. Впрочем, никто не ждал от Фернандо слов и все были согласны с тем, что именно молчание делает его таким привлекательным и загадочным.
 
    «Наш Фернандо» - так называли его все без исключения. И все любили его как родного. Да и невозможно было относиться к нему иначе. Стоило ему одарить человека обычной своей осторожной улыбкой - как тут же на сердце того становилось теплее, а из уст сами собой вылетали приветливые слова. В ответ на улыбку Фернандо улыбались даже плачущие девочки и злые озорники-мальчишки.

    И ни у кого язык не поворачивался назвать его сумасшедшим. Ведь сумасшедший не может быть таким незлобивым, добрым, аккуратным в работе и обязательным. А что касается странностей, так у каждого можно найти их целую кучу. Разве что другие люди стараются спрятать их, а у Фернандо - всё наружу.

    Вот таким он был, этот Фернандо.

    - И всё из-за чего? - говорили о его странностях мужчины. - Из-за женщины!
    - Нет, - возражали им женщины, - всё это - из-за любви!


    ***

    Не всегда Фернандо Кастро был таким. В молодости он, как и его приятели, не прочь был повеселиться, потанцевать с хорошенькой девушкой, пошутить и от души посмеяться. Правда, он всегда отличался мягкостью характера и даже робостью, однако более жизнерадостного и говорливого юношу трудно было себе представить.

    Да, тогда, в далёком прошлом, он был хорош собой, строен, силён, трудолюбив - одним словом, завидный жених. Многие девушки вздыхали, глядя из окна, как Фернандо с гитарой в руках, в сопровождении приятелей идёт по улице. Идёт и поёт грустную песню - и как поёт! Старухи и те, заслушавшись, нет-нет да и пустят слезу. А пел он часто и почему-то всегда только грустные песни. Даже когда во время свадебного застолья его просили спеть, он выбирал для исполнения какую-нибудь душещипательную балладу о несчастной любви. А как только песня кончалась, он, помолчав с минуту, вновь преображался в весёлого балагура и шутника.

    Уже тогда весь городок любил Фернандо Кастро. И он любил всех. Но была и у него та единственная, по которой он сох и которой по вечерам пел серенады таким красивым, печальным голосом, что под её окном послушать его собирались целые толпы горожан.

    Звали её Сусана. Она была дочерью врача, девушкой образованной, современных взглядов, но очень скромной и застенчивой. Завидев Фернандо, Сусана краснела, стыдливо отводила глаза и хотела стать невидимой. Такое её поведение не ускользало от глаз воздыхателя, да и все остальные не были слепцами, и вскоре в городке стали судачить о том, что пора готовиться к весёлой свадьбе.

    Но чтО бедный юноша мог предложить своей возлюбленной? Он был сирота, и всё его богатство составлял дом, где когда-то жил его отчим, слишком рано ушедший на небеса, и где умерла его добрая матушка. Но разве удивишь каким-то старым домом Сусану, образованную сеньориту, привыкшую к утончённости и достатку? Фернандо понимал это и с некоторых пор совсем потерял покой и ходил как в воду опущенный, размышляя о своей бедности и о том, что никакая он не пара дочери врача.

    И вот однажды ему показалось, что он нашёл выход из тупика.

    Один приезжий из Европы решил поселиться в их городке и обратился к Фернандо с такими словами:

    - Послушай, парень, не мог бы ты подыскать мне жильё, недорогое, но и не готовое рухнуть? Ты местный, всех знаешь. Может быть, поспрашиваешь людей - кто хочет продать свой дом? Я бы заплатил тебе за услугу.

    И внезапно сердце юноши сжалось. Он встрепенулся и уставился на приезжего такими глазами, как будто перед ним стоял сам ангел небесный, протянувший ему руку помощи.

    - Я продам вам то, что вам нужно, сеньор! - с радостью произнёс он.

    Так он остался без дома, зато с большой суммой денег в заплечном мешке. Таких денег он никогда раньше не видывал и даже не мечтал увидеть. Но теперь они принадлежали ему, и он гордо шёл по улице, намереваясь высыпать их к ногам возлюбленной, подкрепив этот широкий жест словами: «Это всё твоё, Сусана! Выходи за меня замуж!»

    «Что дом? Пустяки!» - размышлял он, стараясь убедить себя в том, что родное гнездо, которого он лишился, - это ещё не всё в жизни, что есть вещи поважнее и что, когда он женится, то на вырученные за продажу дома средства откроет прибыльное дело, разбогатеет ещё больше и построит новый дом, рисунок которого он видел когда-то в одном журнале: красивый, с высокой крышей, с большим балконом и уютным патио, где непременно устроит бассейн и мелодично журчащий фонтан. Ведь он всё умеет делать своими золотыми руками.

    - Привет! Далеко собрался? - Сладостные мечты Фернандо, идущего свататься, прервал попавшийся ему навстречу Педро Паломар, его друг, ещё не алькальд, но уже удачливый партийный крикун. На голове Педро была очень красивая новая шляпа. И вообще в тот день он вырядился так, словно собрался ехать в столицу.

    - Я... понимаешь ли... - Пойманный врасплох, выдернутый из розовых мечтаний Фернандо собрался было окатить приятеля потоками своей горячей радости, но тот не дал ему договорить.

    - Ты, наверное, обидишься на меня, - сказал Педро, стараясь не глядеть на друга. - Боюсь, ты даже будешь меня ненавидеть, но дело в том, что Сусана согласилась выйти за меня... Прости... Короче говоря, через две недели мы идём с нею под венец. Вот как оно вышло. Не суди меня строго, если можешь. Я понимаю, что поступил не очень красиво. Ведь её обхаживал ты... Но её отец... да и она сама... Мы поговорили и решили... Ну, ты понимаешь... Я ведь на неё тоже запал, не только ты... Я-то думал, что она за тебя пойдёт, а вот надо ж такому случиться... вышло иначе... Как раз сейчас иду к отцу Кристобалю договариваться о венчании... Прости!

    И он пошёл, счастливый и уверенный в себе. А Фернандо остался стоять посреди улицы с заплечным мешком, где лежали деньги, теперь уже бесполезные деньги. Он не высыплет их к ногам Сусаны, выбравшей другого, он не откроет прибыльного дела и не построит нового дома, потому что нет больше женщины, согласной переступить его порог. И вообще ничего больше нет в жизни несчастного юноши, к чему влекло бы его душу. Он обманут и опустошён.

    Не замечая никого и ничего вокруг, он долго бродил по улицам и очнулся на пустыре, за торговыми складами. И вдруг понял, что ему надо делать.

    Вечером того же дня Хуан и Рикардо, парочка неразлучных пьяниц, войдя в таверну, клялись и божились, что видели, как Фернандо стоял у костра и бросал в огонь деньги. Но этим забулдыгам никто, конечно, не поверил.

    Однако на следующий день дон Паскуаль, хозяин складов, проходя по пустырю, обнаружил погасшее костровище, вокруг которого ветер разбросал уголки сожжённых купюр. И люди поверили в то, что Фернандо и в самом деле сжёг всё, что у него было.

    Именно с того самого дня он и стал странным, не от мира сего. Он перестал петь, шутить, балагурить, бросил курить и пить вино, и только загадочная улыбка - бледный остаток былой жизнерадостности - украшала порой его лицо, уставшее от тоски.


    ***

    Фернандо Кастро смотрел вслед Лидии Салины и думал: «Как же постарела эта женщина! А ведь, кажется, совсем недавно она накручивала танго со своим Энрике... И где он, этот толстяк Энрике? - Фернандо взглянул на небо, как будто ожидал увидеть там мужа Лидии.
    - Всем нам одна дорога, - сказал он вслух и медленно пошёл к реке, на своё любимое место.
    Если он не был занят работой и выдавалась хорошая погода, он всегда сидел на высоком берегу реки и смотрел, как вода уносит на своих мощных плечах такое громоздкое, никому не нужное время. Именно так он и считал: время - тяжесть, от которого человек стремится поскорее избавиться, чтобы наконец вздохнуть свободно. Сбросит его с себя - и помрёт, бедняга. И только река терпеливо несёт этот груз, только она знает ему истинную цену, и поэтому она течёт вечно, не умирает. А человек слишком нетерпелив, суетлив и неразумен. Ему кажется, что время ни на что не годится. Он торопится, хочет поскорее убежать в свой рай. Он видит впереди себя мираж и думает, что как раз там и ждёт его счастье. И ему невдомёк, что время - единственное богатство, которым позволено ему владеть. Пока есть у него время - будет и удача. Вот как на самом деле всё устроено: именно здесь и сейчас, то есть в самой сердцевине пространства и времени, человек обретает себя, друзей, любовь... Вот он, Фернандо, сидит на своём месте, на берегу реки, и никуда не спешит. Он вспоминает детство, юность, Сусану, мечтает о новом доме... О да, до сих пор он не оставил мечтаний, ведь они такие сладкие, и ему с ними так хорошо! Возможно, завтра будет ещё лучше - что ж, он не против. Но бежать сломя голову к миражам - нет уж, увольте! Это не для него!

    Вот такая философия живёт в голове бездомного старика. И его самого заставляет жить так, как велит ему неторопливое, терпеливое, ласковое время. У каждого оно своё, а у Фернандо оно такое, какое есть, и оно ему нравится, и иного ему не нужно.

    Пусть другие ищут какого-то непонятного счастья - ему не до него. Что такое счастье, он никогда не знал и никогда не задумывался над этим словом. Зачем ломать голову над отвлечёнными понятиями, если у него уже есть зримое и осязаемое время?

    А какое дивное оно на вкус, его время! А какой у него запах! А какое оно на...

    - Вот вы где! А я вас обыскалась.

    Фернандо оглянулся: к нему приближалась Мариана, секретарша алькальда. Она подошла к нему, скромная и, как всегда, смущённо прячущая пугливый взор. Продолжая сидеть на траве, он встретил её обычной своей улыбкой.

    - Дон Педро послал меня найти вас, сеньор Кастро. Вам пришло письмо из Сан-Мигеля. Наверное, что-то важное.

    - Хорошо, милая моя Мариана, сейчас приду.

    - Что это вы постоянно называете меня «милая моя»?

    -