– Вениамин, – обратился ко мне Оскар, – мне кажется, что кроме датчиков, надо «затуманить» пещеру.
– Что ты имеешь в виду? – это требовало пояснений, сразу мне врубиться не удалось.
– В вакууме луч лазера, тем более гамма, мы не увидим. Ему не в чем рассеиваться
– Понятно. И какой туман ты предлагаешь напустить? На Луне, в вакууме и при температуре минус двести?
– Простую лунную пыль! Подвесим к потолку коробочки с пылью и будем понемногу выпускать её. Она будет падать и создаст среду, в которой мы увидим луч. Он ведь будет взаимодействовать с каждой пылинкой! Пылинки будут нагреваться, испаряться, они будут светиться в луче.
– Я понял, Оскар. Посчитай, сколько надо, так и чтобы можно было дозаправлять. Или забирать коробочки, но без людей, или досыпать пыль в коробочки там, в пещере. И тоже без людей! Когда всё будет готово, мы сначала погоняем там тележки с камерами, кстати, Карсон, сколько камер на стенах будет стоять?
– По три двойных камеры, размещённых в вершинах равностороннего треугольника через каждые двадцать метров. Соседние треугольники повёрнуты друг относительно друга на тридцать градусов.
– Джек, ты понял этого умника? – Джек улыбался, рядом с ним уже стояла вернувшаяся Лауриза.
– Что тут понимать? – вопросом ответил Джек, взял стилус и на столе нарисовал цилиндр, вписанные в него треугольники, которые отклонялись один относительно другого на тридцать градусов, – мы получим полную картину, невидимых мест не будет. Так хорошо смотреть на голую женщину – видно будет всё.
Лауриза закашлялась, Оскар и Джек посмотрели на неё. То, что она покраснела, можно было списать на кашель.
– Ещё один умник, – прервал я паузу, – Карсон, мне кажется, что двадцать метров слишком много. Надо бы сократить хотя бы до пятнадцати, но лучше – до десяти. У нас камер хватит?
– Командир, не надо ближе, мы и так увидим каждую пылинку. Каждая точка будет сниматься минимум с пяти камер. Для компьютера данных за глаза. Я же говорю – увидим каждую пылинку! Оскар, ты пыль давай! Отличная идея!
4
Пробный проезд тележки состоялся через два дня. До этого было почти без происшествий, один раз заклинило лебёдку и один жук приказал долго жить. Один из двадцати – это не много, в пределах разумного. Джек и Дима работали на самом верху, у входа, во втором лагере – Оскар, мы с Парсоном внизу, в первом лагере, Лауриза на базе, в скафандре, на первом этаже, Джовита смотрела за всеми нами через мониторы базы.
Дорога пока была проложена до отметки сорок пять метров, но мы будем тянуть её дальше. Поставив тележку на рельсы-струны, Джек и Дмитрий отошли к палатке, которая была защищена щитом от входа. Карсон включил освещение в пещере и дал «Малый вперёд». Тележка поехала в жерло, её камеры давали объёмную картинку во все стороны и вверх. Когда она доехала до отметки двадцать метров, Оскар стал пылить и картинка приобрела почти земной вид. Изображение стало мягче, появились полутона от рассеянного света, привычнее чувствовался объём, и стали видны лучи от фонарей, как на Земле.
Мы проделали много экспериментов: гоняли тележку на разных скоростях, своим ходом и на аварийных тросах, с пылью и без, с остановками и без них. Четыре раза заправляли пылью контейнеры, пока наши запасы пыли не закончились, система работала отлично. Однажды Оскар включил «пылемёт» на полную мощность, мы даже потеряли из виду нашу тележку.
– Оскар, а ведь через такую завесу не пробьётся никакой лазер! Как ты думаешь? Ты это здорово придумал! – я искренне радовался, что у нас есть этот «пылемёт».
– Трудно сказать однозначно, но помешает он, безусловно. Другой вопрос, а что лучше: прямой луч высокой интенсивности или рассеянная радиоактивность со всех сторон?
– Команда, слушать меня! На сегодня заканчиваем, тележку убрать к палатке, Оскар, ждёшь Одда и Непомнящего и вместе спускаетесь в первый лагерь. Всё за собой закрываете самым тщательным образом. Потом все вместе на паровозике едем в Ромашково.
– Ромашково – это наша база? – спросила Джовита, – тогда надо и тележке имя дать, а то неудобно как-то получается! Мотается по пещере, экспериментирует – и просто тележка.
– Рысак! – подхватил Дмитрий.
Сама поездка заняла всего минуту, гораздо дольше садились, пристёгивались. Только ветра в лицо не хватало! Правда, кому-то он был бы в затылок – мы сидели попарно, спина к спине, кроме Карсона – он сидел один на переднем сидении.
– Ромашково, конечная! Пассажиров просим не забывать свои вещи! – сообщил всем Патрик Карсон.
Луауриза проверила наш радиационный фон, затем, убедившись, что всё в порядке пошла снимать скафандр, а нам ещё надо было пройти через камеру очистки. В душ! Как хорошо, без этой шкуры! За последние дни я успел от скафандра устать.
Девушки решили добавить нагрузки на тренажёрах, поскольку работа сегодня у них была спокойная. Зато нам нагрузки хватило и мы после ужина сидели перед экраном и смотрели записи Рысака. Сначала всё было даже скучновато: ездит тележка с камерами по одному и тому маршруту, показывает одно и то же. Что мы видели и в процессе съёмки. А потом, когда начали работать «пылемёты», вдруг дёрнулся Джек.
– Батя, а тормозни и отмотай назад секунд на десять-двенадцать, – я сделал стоп и отмотал, – давай потихоньку вперёд… ещё… Стоп!
Джек показал на пятно на стене слева. Присмотревшись, я увидел как бы лицо, но нечёткое и размытое. При проходе камеры оно появлялось постепенно, но достаточно быстро, а затем моментально исчезало.
– Ну, и? Игра света на камне или действительно лицо? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Любое изображение есть игра света. Рожи есть и на Земле, и на Марсе. Надо бы порезче сделать, – Оскар наклонился в сторону картины.
– Патрик! Я не просто так говорил, что камеры надо ставить ближе!
– Ничего не надо! – возразил он, не отвлекаясь от управления жуками, – выделите место, которое хотите рассмотреть, в контекстном меню выберите «Резкость», потом «Обработать».
Дмитрий сразу начал эту процедуру. Через минуту мы видели, можно сказать, чеканку. Лицо было нарисовано мелкими точками. Патрик снял очки и перчатки и подошёл к нам.
– Клёво! – сделав несколько пассов руками, он вытянул объёмное изображение зоны портрета и увеличил его, – теперь можно походить вокруг и рассмотреть, как следует. Резкости хватает, командир?
Я кивнул. Никакой чеканки, чисто случайно, по естественным причинам. Но, чёрт возьми, очень похоже!
– Батя, я завтра, когда пойду, то посмотрю на эту мордочку. Может и потрогать её? Не возражаешь? – Джек коснулся носа этого виртуального загадочного лица.
– Не возражаю. Так, тренировка «пеший по лётному». Карсон, организуй нам здесь пещеру, чтобы Джек отработал, как будет входить и, самое главное – возвращаться. Оскар, Дима, вы тоже участвуете. Я на контроле. Возможно, дам вводные по отказам техники и прочим гадостям. Всё до автоматизма. Пойдём только тогда, когда будем готовы.
Я пошёл в свою каюту. Включил гитару Моргана, полистал записи, решил, что слушать, так слушать и начал с первой. Голос у Моргана был так себе, но со слухом и чувством юмора всё в порядке. Некоторые тексты выделялись глубиной. В основном – добротные любительские песни, играл и аранжировал он достойно. Так я сидел с бокалом полагающегося мне коньяка около часа, пока в дверь не постучали. Это была Лауриза.
– Вы слушаете? А я хотела попросить гитару, мы там попевки решили замутить, – она стояла на пороге и не переступала его.
– А ты играешь на гитаре? – поинтересовался я, одновременно отключая её, – бери.
– Ага! Я потом принесу, – Лауриза забежала, быстро схватила гитару, и уже находясь снова в дверном проёме, спросила, – а вы присоединитесь к нам?
– Чуть позже, но обязательно, – скоро я уже слышал самбу. Тут Джовите равных, конечно, нет. Пожалуй, я смогу послать кого угодно куда надо.
5
Мы ещё день посвятили тренировкам, заодно и продолжили строительство дороги вглубь пещеры. Дошли до отметки триста двадцать метров. Дальше надо расширять проход. Оскар предлагает взрывать. Возможность запыления закончилась ещё на отметке сто два метра, коробок больше нет. Расстановка сегодня другая: я в усиленном скафандре, Джек и Оскар - наверху, Непомнящий во втором лагере, Лауриза – в первом, Джовита на первом этаже в Ромашково, Патрик – за мониторами.
Рысак ехал чуть впереди Одда. Джек шёл строго по настилу, пыль пока не пускали. Пройдя десять шагов, он останавливался, осматривался и говорил, что видит, словами добавляя к общей картине, передаваемой камерами. Подойдя к тому месту, где мы увидели лицо, Джек остановился и повернулся к нему.
– Я не вижу лица. Просто стена. Вижу указатель на лицо, но, повторяю, лица не вижу. Сейчас прикоснусь к тому месту, где оно находится, – Джек поднял руку и коснулся пальцем того места на стене, на котором был нос лица, – чувствую твёрдую поверхность. Оскар, напусти тумана. Попробуем так. Я делаю два шага назад.
Оскар включил пыль с двух ближайших контейнеров.
– Пыль пошла.
– Вижу лицо, сейчас снова попробую. Касаюсь левой от меня щеки.
– Подтверждаю, Джек, левая от тебя щека, всё правильно. Десять шагов вперёд до отметки пятьдесят.
– Батя, а тумане видны листья, а трещина на стене похожа на змею с раскрытой пастью.
– Покажи, где видишь.
Джек коснулся стены в двух местах.
– Карсон?
– Обрабатываю, через минуту.
– Джек, стой на месте.
Карсон вывел изображения, которые были похожи на лист и на змею.
– Командир, если бы мы были с Марса, то видели бы их листья и зверушек, – сказала Джовита, – мне кажется, что зацикливаться на этом не стоит. Вот если бы попалось что-то явно искусственное, то это было бы интересно. Как вход в эту пещеру.
– С тобой трудно спорить, Джовита, но пока ничего не попалось. Джек, десять шагов вперёд.
Одд дошёл до отметки сто восемьдесят восемь метров, после чего я принял решение о прекращении. Джек сел на Рысака и поехал к выходу, где его встречали я и Оскар. Как только он слез с тележки, и мы подошли к палатке, послышался голос Карсона:
– Парни! Немедленно в лифт и вниз!
– Что случилось, Патрик? – спросил я.
– Мне показалось, что я увидел нечто, похожее на луч.
– Все домой!
Когда все собрались, Патрик развернул изображение, где, по его мнению, он увидел «нечто, похожее на луч». Это было между шестьдесят третьим и девяносто пятым метрами. В пространстве, на высоте около трёх с половиной метров, с неравномерными промежутками видны были яркие горизонтальные полосы света, следовавшие одна за другой. Толщина этих полосок составляла не более двух миллиметров. Очень похоже на луч лазера. Разница была только в том, что лазера не было, луч возникал из ниоткуда и пропадал в никуда. В одной точке пространства он просто начинался и в другой просто пропадал.
– Идеальное техническая система! – сказала Джовита.
– Ну, идеальная. А если ещё пару слов добавить?
– Идеальная техническая система, это отсутствующая система, функции которой выполняются. Лазер отсутствует, а луч лазера есть – идеально! То, что отсутствует – не может сломаться! Абсолютная
Здорово всё рассчитано ...по-взрослому!
Очень интересно!))