Налёт-remix

держащей в руках «адидасовский» костюм.
- Два пятьдесят, - лаконично отвечает та.
Жорж, явно разыгрывая из себя залетного «плужка», в притворном удивлении раззевает рот. Рассеянно вытерев нос двумя пальцами, он тянется к костюмчику, пытаясь, по-видимому,  на ощупь оценить качество материала. Девка неприязненно отдвигается в сторону.
- Уценённый, что ли, аль ношеный? – с глупым видом осведомляется Жорж.
- Новье, - отрезает девица.
- А чё дёшево так?- не унимается Жорж, - Размер-то какой?
Девка бросает оценивающий взгляд на его фигуру:
- На тебя в самый раз будет.
- Микола! Ну, ты что присоветуешь, брать чи нет? – пытается подключить меня к игре Жорж.
- Бери,  - киваю я, - у нас в сельпо такие не завозют.
Жорж морщит лоб в тяжком  раздумье, кряхтит, чешет затылок и, наконец, отчаянно машет рукой:
- Ладно,  беру! Где наша не пропадала! Так какая цена костюмчику-то?
- Два пятьдесят, - повторяет девица, недоверчиво косясь на наши физиономии.
Жорж долго копается в каком-то внутреннем кармане, пришитом, по-видимому, к майке, и, наконец, отмусоливает две мятых рублёвки.
- Микола, у тя серебро е? – обращается он ко мне и самодовольно подмигивает девице. - Мы мелких не держим!
С трудом сохраняя серьёзность, я достаю из кармана наличную мелочь, пересчитываю и виновато говорю:
- Только тридцать копеек.
Жорж просительно обращается к изумлённо таращащей на нас глаза  девице:
- Может, скинешь чуток?
- Хорош придуряться, ребята! – вступает в разговор, стоящий рядом с ней мужик,  лет тридцати.
- Пошли вы… - раздражённо бросает, наконец-то, уразумевшая суть происходящего девка.
- Пошли, Микола, - вздыхает Жорж, - видать не судьба….
…Поток покупателей медленно несёт нас вдоль шеренги выставивших свой товар продавцов. Изобилие режет глаза…. Импортная косметика, женское нижнее бельё, шубы, «варёнка» всех цветов и фасонов, кофе, чай, кожа, импортные сигареты и презервативы, кассеты, обувь и шмотьё импортное и отечественное…. Хозяева этих богатств не нуждаются в их рекламе…. Ни одного громкого возгласа: только шарканье сотен ног и короткие обрывки тихих фраз:
- Сколько?
- Две….
- Почем?
- Три пятьдесят.
- А дешевле?
- Дешевле в ЦУМе
- Сбавишь?
- Не базар, не торгуюсь. Последняя цена: шесть и пять
- Да ты посмотри – фирма! Катон ёлочкой….
- А рожа кирпичём….
И вдруг впереди слышна ругань:
- Спекулянты проклятые! Милиции на вас нет! – надрывается раздражённый женский голос, - Да чтобы я свои трудовые копейки за ваше дерьмо отдала….
- Иди, иди, мать! - парирует ленивый мужской голос. - Поищи дешевле, а я по выходным не подаю…
- Почем «шузы»?
- Триста пятьдесят.
- Да носи ты их сама….
- А я их и ношу!
С трудом выбираемся из толпы. Жорж, закуривая, говорит:
- Да-а,… Масса положительных впечатлений. Благосостояние масс явно повышается…. Если бы не цены, можно было бы подумать, что долгожданный коммунизм уже наступил.
- Увы, Георгий! – киваю я на замызганный плакат времен «безбрежного оптимизма».  - Коммунизм наступит тогда, когда подобные стенды типа «Даёшь!» сменят на рекламные щиты типа «Берите!»
Жорж несколько секунд разглядывает дебильно улыбающиеся физиономии плакатных «богатырей» и отвечает:
- Складно сказано, отец Мясоил…. Иногда и в твою дурную голову приходят неординарные мысли.
- И на старуху бывает проруха, - соглашаюсь я. - А, всё-таки, скушно без «лимонок»….

                13.

В трубке короткие гудки…. Так, занято. Значит, Ирина еще на работе. Попробуем-ка ещё раз. Вот уже свободно….
- Орготдел слушает….
- Алло. Здравствуй, Ирина. Это Юрий….
- Здравствуй…. Слушаю тебя….
- Надо бы поговорить….
- О чём же?.. Впрочем…. Ты откуда звонишь?
- Из автомата. Я в паре кварталов от тебя….
-…Ну, что ж, заходи…. Полчаса времени у меня найдётся. Я позвоню дежурному….
- Ну, спасибо…. Минут через пять я у тебя буду….
…В здании райкома партии большинство окон уже не светило…. В безлюдном, залитом неоном вестибюле меня окликает явно скучающий сержант милиции:
- Вы к кому, молодой человек?
- К Березовой….
- А-а,… Проходите, – делает он разрешающий жест благодетеля.
Поднимаюсь на второй этаж. Широкий длинный коридор…. Мягкая дорожка скрадывает шаги. Похоже здесь…. Застеклённая табличка –«Березова Ирина Петровна»…. М-да…. Высоко взлетела пташка, не достанешь…. – внутренне усмехаюсь я. Стучусь…. Из-за двери доносится голос Ирины:
- Войдите….
Держа телефонную трубку, Ирина кивает мне, молча указывая на стул. На ней какой-то незнакомый костюм «а ля деловая женщина», на лацкане поблескивает депутатский значок. Простенько и со вкусом….
Продолжая с кем-то разговор, она делает какие-то отметки в лежащем на столе еженедельнике…. Я молча присаживаюсь.
- Да-да…. договорились…. Я постараюсь сделать, но вы уж не подкачайте!.. Да, Лидия Семеновна, милочка, у меня к вам просьба огромная!  Вы мне что-нибудь вкусненькое к празднику не подбросите?.. Да-да, конечно…. Ну, вы знаете, как обычно…. Так я на вас надеюсь…. Сами понимаете, время не то!.. Ну, спасибо заранее!.. А ваш вопрос мы решим, не беспокойтесь…. Ну, всего доброго!.. До свидания!..
Положив трубку, Ирина выжидающе смотрит на меня.
- Красиво жить не запретишь, - усмехаюсь я, кивая на телефон.
- Что ж, каждому – своё,  - в тон мне отвечает она.
- Слышал, слышал…. Это еще, если не ошибаюсь, на воротах Бухенвальда было написано….
- Что ж, - притворно вздыхает Ирина, - каждый должен нести свой крест…. Каждый выбирает свою дорогу….
- А, может быть нам по пути?
- Ну, нет…. – смеется Ирина. - «Боливар не выдержит двоих».
- Но нас не двое, а трое….
- Тем более! Третий  - лишний…. – отрезает она. - Я слушаю тебя, Юрий. Что тебе нужно? У меня не так много времени….
- Значит, ты не передумала и настаиваешь на разводе?
- А с какой стати  я бы передумала?
- Причина одна и достаточно ясная: мальчику нужен отец.
- Ну, это ещё вопрос, нужен ли Вите такой отец!
- Чем же я плох?
- А чем ты хорош? Что ты можешь дать мальчику?
- Я хочу сам воспитывать своего сына, неужели неясно?
- Не уверена, что это пойдёт ему на пользу….
- Слушай, в самом деле, что ты против меня имеешь?! – не выдерживаю я.
- Ничего, - холодно отвечает она. - Ты мне безразличен.
- Ну, ладно. С тобой, как говорится, всё ясно. Но ты уверена, что Виктор, когда подрастёт, поймёт тебя? А главное – простит?
- Что ж, может быть, здесь ты в чём-то и прав. Но, в любом случае, я не желаю жертвовать из-за Виктора годами своей жизни. Я уже говорила, кажется, что мне вполне достаточно пяти лет прожитых вместе с тобой. Мне только двадцать шесть и ещё не поздно начать все сначала.
- Желаешь очередной раз выскочить замуж?
- Плохо ты, оказывается, меня знаешь, - усмехается Ирина, - С какой стати я буду опять лезть в эту кабалу: возиться на кухне, стирать чьи-то носки? Нет уж, теперь я буду жить для себя. Я, можно сказать, только теперь почувствовала себя настоящей женщиной….
- Да, я вижу, ты хорошо устроилась….
- А что? – вызывающе спрашивает Ирина. - Надо уметь жить! Два раза в неделю – бассейн, сауна, массаж…. Что ещё? Теннисный корт, разумеется…. Я ведь теперь свободная женщина и мне нужно держать себя в форме…. В октябре еду в Болгарию, руководителем группы, разумеется…. Вот так-то! А ты хочешь затащить меня на кухню. Нет, теперь ищи другую дурочку!.. Думаю, с этим проблем у тебя не будет.
- Ну, ты и дрянь! С каким удовольствием бы тебе сейчас врезал!
- Попробуй только, и ты у меня сразу сядешь. Не забывай, что я депутат, а, следовательно, лицо неприкосновенное!.. Там внизу дежурит сержант….
- Успокойся!.. Бить я тебя не собираюсь…. По крайней мере, сейчас…. Руки неохота марать!
- Ты на это только и способен, что воевать с женщинами…. На большее тебя не хватает.
- Какая ты женщина! Ты….
- Не забывайся, Юра! – Ирина кладет руку на телефонную трубку. – Так что не строй иллюзий. Я своего решения не изменю.
- Слушай…. Скажи, пожалуйста, а какого чёрта ты вообще выходила за меня замуж?
- Неисповедимы пути Господни…. А может, чёрт попутал – не знаю, - пожимает плечами Ирина.
- …Ладно, я пойду, - поднимаюсь я со стула.
- Займись лучше обменом квартиры, - слышу я уже в след. - Не то этим придётся заняться мне…. Через суд, разумеется….


                14.

…За окном вагона не видно не зги. Лишь свет фонарей изредка прочёркивает чернильно-матовую поверхность стекла. В вагоне только я, да в противоположенном углу - двое подвыпивших парней, травящих, по всей видимости, друг другу  сальные анекдоты. Время от времени их лошадиное ржание и матюки отвлекают меня от созерцания оконного проёма. Я недовольно морщусь, сплёвываю, и цежу сквозь зубы:
- Щенки паршивые…. И материться не умеют….
А мне сейчас не до смеха…. Тошно…. Никак не могу отойти от разговора с Ириной. Эх, Ира, Ира….. Разговора не получилось. Нервы стали ни к чёрту! Впору лечиться… или напиться…. Скоро на людей начну бросаться …. М-да…. Заманчиво наквасить бы сейчас кому-нибудь рожу! Всё какая-никакая есть разрядка…. Замечаю, что пальцы моих рук невольно сжимаются в кулаки. Горько усмехаюсь: «Плох ты стал, Юрочка!..»
- Остановка «Пролетарская», - невнятно скрежещет динамик.
Спрыгиваю на бетонные плиты перрона. Из соседних дверей вываливаются мои попутчики.
- «Осторожно, двери закрываются…» - и электричка с воем уносится в темноту. Не спеша достаю пачку «Марки» и закуриваю.  На перроне пусто, лишь в метрах двадцати от меня багровеют два сигаретных огонька…. Мои коллеги по вояжу.… Они, по всей видимости, тоже не особенно спешат, но гомерических взрывов смеха и скучных матюков уже не слышно. Парни о чём-то тихо переговариваются. Может, хоть эти придурки пристанут?.. Неплохо было бы размяться…. Жду пару минут, но тщетно: помаячив немного, огоньки исчезают, и я слышу удаляющиеся куда-то в сторону шаги.
- Слабо!.. – усмехнувшись, констатирую я.
А жаль…. В свою очередь покидаю перрон. Миновав ярко освещённый переулок, сворачиваю на пустырь. Это сократит мне дорогу минут на десять. Днём здесь достаточно многолюдно: пацаны гоняют мяч, режут угол по пути к электричке прохожие, «соображают на троих» любители «бормотухи», но ночью…. Ночью, здесь, говорят, «шалят»…. И, весьма, часто…. Впрочем, мне бояться нечего…. Меня самого сейчас нужно бояться! Приятная тяжесть в нагрудном кармане куртки придаёт мне уверенность, которую я не испытывал со времён срочной службы.  Неспешно бреду по пустырю, то и дело спотыкаясь о какой-нибудь мусор…
Минут через пять слышу за своей спиной тяжёлый приближающийся топот. Продолжаю идти не оглядываясь. На всякий «пожарный» снимаю пистолет с предохранителя….
Прерывистый, запыхавшийся голос:
- Э… корешок… постой!..
Оборачиваюсь. Их двое. От тяжёлого, от пробежки дыхания разит перегаром.
- Закурить не будет? – начинает тот, что повыше….
… «Хоть бы новенькое что-нибудь придумали… убожество», - мысленно комментирую я, раскрывая пачку и щелчком выбрасывая из неё пару сигарет. Ну, и разит же от них….
- А огонька не найдётся?
Мне уже смешно: сейчас, наверное, про шляпу спросят…. Спичка на секунду выхватывает из темноты склонившиеся ко мне лица….
Точно! Попутчики…. Решились-таки…. Мне становится совсем весело. Мысленно я уже прокручиваю старые армейские приёмы…. Сначала того, что постарше…. А,  второй, вообще, сосунок! Справлюсь…. Спрятав в карман спички, я делаю вид, что собираюсь тронуться