Глава 8. Разговор о будущем и как к нему подготовиться.
Перевалив за середину августа, лето подходило к концу. Анатолий Михайлович с Милой занимались заготовками овощей и фруктов на зиму, поэтому в дневные часы, как правило, их можно было встретить только на кухне. Вета дочитывала книги, которые были рекомендованы в школе, но и на тренировки находилось время. И хотя они давали определенный результат, но всё ж не такой, как хотелось Наю. Однако, как бы это теперь не казалось странным, но по известной только ему одному причине, он не выказывал на этот счет какого-либо неудовольствия и не упрекал её в отсутствии твердого намерения в этом вопросе. Наверно что-то всё-таки изменилось в планах его старейшин, была намечена иная цель в деятельности Наю. Уже два раза, обращаясь к дедушке с просьбой продолжить тот их разговор, когда он буквально не отрывал глаз во время почти исповедальной его речи о событиях прошлого, получал мягкий отказ, с просьбой подождать ещё, мол, теперь много других дел. И вот они всё же собрались в столовой, как это был прошлый раз, только теперь тема была известна. Начал Наю так, будто не было почти месячного перерыва, и разговор не прерывался. Анатолий Михайлович знал, о чем тот будет допытываться, а вот для мамы с дочкой такое резкое начало было неожиданным и не совсем понятным.
- Да, говорили и делали вы много, да только слова и действия, как бы много не было того и другого, ничего не стоят, если в них отсутствует вера. Люди чувствовали это и не верили вам.
Для Анатолия Михайловича это были горькие и жесткие слова, но он прекрасно понимал, что ничего другого от Наю ждать нельзя. Собственно, и возразить-то особо ему было нечем. Да, он видел, какие новые кадры приходили в партийные структуры, начиная с семидесятых, но это были всего лишь его ощущения, в то время как анкеты молодых людей являли собой верх безупречности. И теперь он не сразу нашелся, что ответить.
- Нельзя ему всё это ставить в вину, - вступилась Мила в образовавшуюся короткую паузу в начавшемся разговоре и припомнив то, о чем говорили тогда, - свою работу он исполнял честно. Просто таких было очень мало, и изменить сложившуюся тогда систему не могли.
- Я лишь констатирую факт, приведший к известному вам результату, - отреагировал Наю, - а разбираться мне нет необходимости. Но одно могу сказать с уверенностью, - у вас таких людей тогда было и теперь есть достаточно много, просто они пассивны по своей природе. А тех людей как раз было мало, но они действовали активно. Помните, как в легенде «О сотворении» говорилось - …Ведь Зло всегда проворней и хитрей…. Однако даже в общей сложности тех и других всё равно не составляло какую-либо заметную долю от общей численности населения вашего общества. А оно были пропитано неверием, вот и случилось то, что случилось.
- Да, - с огорчением согласился Анатолий Михайлович, - многим захотелось урвать себе кусочек благ от страны. Хотя, скорее всего, и в этом мы тоже виновны. Ведь когда партия провозгласила курс на повышение благосостояния народа, идеологическая составляющая людей для этого мероприятия была далека от необходимого уровня. Проще говоря, люди были не готовы оценить наши действия в полной мере, чувство природного наследия предков было задвинуто в самую глубину их сознания. Но справедливости ради нужно сказать, что времени для его формирования попросту не было. После гражданской войны, а затем и Великой Отечественной, ушло немало сил и времени на восстановление хозяйства. К тому же в войну, как это обычно бывает, погибали в первую очередь самые сознательные, то есть лучшие в идеологическом плане партийные работники. А приходили….
Он махнул рукой.
- И не только это, - дополнил его Наю. – Ненужно было провозглашать такой курс, а если уж начинать процесс в том направлении, то потихоньку, причем в равной мере для всех слоев населения.
- Не позволяя выделяться какому-либо из них в качестве привилегированного, - продолжил он его мысль. - Если равенство, значит равенство для всех. Да, этот так! Мы не смогли воспрепятствовать образованию такого слоя, прежде всего из своих рядов и руководящем слое общества. Может поэтому нам и не удалось сформировать в людях то понимание, что дешевые и качественные продукты питания, бесплатные квартиры и всё прочее не есть само собой разумеющееся и должное, а именно забота государства о них. Молодые же люди же считали, что оно должно им больше, им было недостаточно того, что получали, тем более так легко.
- Теперь уж нам известна причина всего этого, - отреагировал Наю. – А вот во время общения с Ветой в течение стольких лет постоянно возникал вопрос, почему людям вашего мира быстро надоедает имеющееся у них и постоянно хочется чего-то нового.
- Стремление к познанию присуще любому человеку, - пояснил Анатолий Михайлович. – Принято считать, что человек обречен на познание.
- Это не так. Изначально люди вашего мира вовсе не стремились к познанию, а затем в определенный момент времени по каким-то неизвестным пока нам причинам начали это делать. Но в случае, о котором вы только что говорили, немаловажную роль играл другой фактор. Люди вашего общества уже знали о многих вещах, которые были у других, и им тоже хотелось их иметь. А это уже желание обладать, а не стремление к познанию, хотя к нему можно было отнести и тягу к безудержному потреблению.
- Зависть, - пояснила Мила.
- Порожденное ощущением – чем я хуже других? - продолжил её мысль Анатолий Михайлович. – Но тут проявляется другой момент, - если человек не знает о чем-то, то он попросту не может желать это что-то, значит и для зависти не будет причины.
- Мы с вами однажды говорили об этом, - вспомнился ей прежний с дедушкой разговор.
- Но как мы не старались изолировать своё общество от западного мира, - продолжал он, - сделать это было практически невозможно. А там производство все новых благ и средств развлечения было поставлено на широкую ногу. Им было проще, потому как послевоенная промышленность не нуждалась в восстановлении, как это было у нас. К тому же мы много средств вкладывали в область атомной энергии и ракетно-космический комплекс. Как мне тогда казалось, сразу в послевоенные годы люди это понимали, но последующее поколение мы на самом деле упустили.
- Стремление к новым благам, как и стремление к познанию имеет общую основу, - прокомментировал Наю. – Однако она совсем не та, как вам представляется, и об этом мы ещё поговорим. Теперь же необходимо отметить более важный момент, - сознание вашего общества в последнее столетие имеет мало общего с сознанием ваших предков двухсотлетней давности и ранее.
- Этот факт у нас подмечен многими мыслителями, - согласился Анатолий Михайлович. – Экономический и технический прогресс неизменно приносит с собой социальную и моральную дегенерацию людей. Как мне кажется, всё началось с того момента, когда наука избрала механистический, так называемый ньютоно-картезианский путь развития, технический прогресс, что искореняло в сознании главенство нравственных принципов, норм морали, чего с годами становилось всё меньше и меньше. Их главной целью стал материальный достаток и власть. По сути, в те времена наука категорически отрицала существование такого, чего ей не под силу было объяснить.
- Бога, прежде всего, - заметила Мила. – Людей отучали думать о душе, а больше заботиться о своём быте и развлечениях.
- Очевидно, мы заразились чумой западной идеологии, излечиться от которой теперь практически невозможно, - резюмировал Анатолий Михайлович.
- Но ведь Наю только что говорил, - напомнила она ему, - что природа большинства нынешних людей России все же близка к природе наших предков, а значит не всё ещё потеряно.
Все домочадцы повернулись в его сторону, но он молчал, как будто погрузился в глубокие размышления. Снова возникла долгая пауза.
- Когда мы с Ветой охарактеризовали состояние общества в Японии, - наконец проговорил он, - фактически мы определили качество энергоинформационное состояния области пространства той местности.
- Кто-то считают, что это эгрегор, - заметил Анатолий Михайлович, - но другие с этим не согласны. Я не вникал глубоко в этот вопрос, поэтому не знаю, кто прав, а кто нет.
- Так вот, тем пространством практически полностью овладели силы Тьмы, а силы Света фактически отсутствуют. За время прошедшее с прошлого разговора, старейшины занимались тем же самым по всему вашему миру, и пришли к неутешительному выводу. В некоторых областях ещё наблюдается присутствие сил Света, но их наличие довольно незначительно. Единственной более-менее крупной областью их присутствия является местность, в которой находится ваше общество. Очевидно, по этой причине именно тут высшие силы дали возможность встретиться мне с Ветой, то есть нашим двум мирам. Но в настоящее время эта область со всех сторон окружена силами Тьмы, которые постепенно надвигаются и занимают её. По всей видимости, у Вселенной ещё есть расчет на то, что люди вашего общества смогут возродить в своей памяти нравственные ценности своих предков. Тем самым они наполнят своё сознание их энергией, что у вас называется - духом предков, и в скором времени объединятся на стороне сил Света. Если этого не случится, то ваша цивилизация тем или иным образом будет уничтожена, как это уже происходило 70 тысяч лет назад.
- …может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? неужели Ты не пощадишь место сие ради пятидесяти праведников? Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то пощажу все это место…, - процитировала строчку из Библии Мила.
- Но всё же тот город был разрушен, а значит, праведников там не осталось, - отреагировал Анатолий Михайлович.
Снова в разговоре образовалась короткая пауза.
- Мне сейчас подумалось, что неплохо бы задуматься над тем, в чем заключалась исконно русская идея, исповедуемая нашими предками, - негромко и в некоторой задумчивости Анатолий Михайлович вернулся к прежнему вопросу. - Не о себе, а своем народе, была их забота. Отзывчивость, сострадание, душевное переживание тяжкой жизни простого люда. Не за себя, а за всех них, то есть за Державу в целом было обидно? Отсюда их самоотверженность и подвижничество. Думаю, что в этом основа, на которой зиждется национальная идея Великой Руси! Именно с ней работали наши предки не жалея себя и смерти не страшились защищая Родину. Конечно, каждый из них дорожил своей жизнью, но есть обстоятельства, когда это не являлось приоритетом. Всё зависит от того, для чего, ради каких целей должно беречь свою жизнь, а ради каких жертвовать ею. Если для собственного блага, то жизнь дороже и не стоит ею рисковать, а для блага своего народа, то есть Родины в целом…. Помните, - не жалея живота своего!? Очень точное выражение! Было ли что-либо подобное у других народов? Именно народов, а не отдельных групп людей или общественных формирований определенной идеологии.
- Почему тогда мы нынешние так дорожим своей жизнью, - задалась вопросом Мила, - и так боимся её потерять в любой ситуации? Ответ, как я думаю, напрашивается сам собой, в нас совершенно изжита убежденность, что земная жизнь не отличается от существования человека