поезд и у тебя такие чудесные рожки!
Трамвай громко зазвенел, как огромный будильник, и остановился. Сейчас она поедет на Трамвае! Стёжка даже запрыгала от счастья! Но так, тихонечко, на одной лапке...
По дороге Трамвай немного скрипел и покачивался. Иногда он охал и что-то недовольно бормотал, но в целом выполнял свою работу исправно.
Наконец Трамвай прибыл на нужную остановку.
Уже на улице Соня расстегнула свой рюкзак и вытащила из него Стёжку.
— Смотри, это море! Вон там! Мы туда идём! — сказала Соня, обращаясь к тряпичной кошке.
Стёжка не поверила ни своим ушам, ни своим глазам.
Как так – море?! Ещё вчера Стёжка мечтала о нём, а сегодня – вот оно, совсем рядом... Голубовато-синевато-серовато-зеленое!
Но, до моря ещё надо было добраться – спуститься по большой долгой лестнице.
Прыг, прыг, прыг!
Соня быстро, как воробышек, прыгала со ступеньки на ступеньку.
— Не спеши! – беспокоилась мама. – Осторожно!
Она взяла Соню за руку, и они вместе спустились к набережной.
Погода была тихой и солнечной, так что море их встретило в хорошем настроении.
А надо заметить, море это было довольно капризно. Бывало, обидится и уйдёт на день–другой, оставив только голое песчаное дно. Правда, надо сказать, уходило оно не очень далеко и всегда возвращалось. А бывало, вспенится, взбунтуется и давай плеваться водорослями, штормить, бурлить и ломать всё, что ему попадается...
А сегодня, если море и волновалось, то самую малость – оно тихонечко плюхало волны на берег, добродушно позволяя яхтам ходить по нему – там и сям виднелись белые паруса.
Стёжка смотрела на море своими круглыми пуговками и думала о том как же здорово, когда твои мечты сбываются.
Рядом прохаживалась чайка, она крутила длинным клювом, присматриваясь, нет ли чего у Стёжки такого, чем можно поживиться.
— Здравствуйте! Вы здесь живёте? – обратилась к ней Стёжка.
— Да, – ответила чайка и прищурила один глаз.
— Какие же вы счастливые! Живёте на море! – мечтательно сказала Стёжка.
Чайка засмеялась хрипловато и сказала:
— Ну, это ещё не море! Это залив. Как бы тебе объяснить... Залив у моря – как хвост у кошки. Хвост без кошки не может называться кошкой, но кошка без хвоста останется кошкой.
Тут подлетела другая чайка и тоже вступила в разговор.
— Нет уж! Залив — это и есть море. Между заливом и морем нет границ. Что нам с того, что люди рисуют эти границы на своих, простите, картах? Я вот считаю, что море начинается там, где заканчивается суша.
— Не спорьте! — махнула лапой Стёжка.
Чайки улетели, недовольно перекрикиваясь по дороге.
«Ерунда! – подумала Стёжка. – Не всё ли равно как это называется, если Я точно знаю, что это - море! По-другому и быть не может!»
Ветер всё гнал и гнал волны, а заодно и мысли из головы Стёжки, до тех пор, пока не осталось ни одной.
Вот так Стёжка и сидела с пустой головой и даже не подозревала, о том, что скоро в её жизни произойдёт ещё одно удивительное событие.
А будет это, мой читатель, в четвёртой истории.
История четвертая
— Ничего не понимаю! – сказала мама Сони, держа в руках письмо, которое она только что достала из почтового ящика.
Возле мамы крутилась Соня, подпрыгивая от любопытства.
— Мам, мам! Что это письмо? Ух ты! Письмо! Давай прочитаем! Какое красивое!
Мама задумчиво смотрела на яркий цветастый конверт и повторила:
— Ничего не понимаю... Адрес наш... Но кому?.. Имена какие-то незнакомые...
Соня дотянулась, наконец, до конверта в полной уверенности, что она-то быстро разгадает эту загадку!
Смотрела, читала, читала, смотрела...
И тут Соня радостно замахал конвертом.
— Мама, смотри! Здесь семёрка как единица написана! Это же семёрка, правда? Вот тут, где номер дома.
Мама взяла в руки письмо.
— Хм. Правда... Это не 118, это ведь 178! Давай-ка отнесём его по адресу.
— Подожди! Я сейчас! Я только кошку возьму!
Скоро Соня быстро забежала в дом и выбежала из него, уже прижимая Стёжку.
Были последние летние деньки, и по утрам было прохладно и свежо. Если бы Стёжка была настоящей кошкой, она бы точно заурчала от удовольствия. Что может быть лучше: сидишь себе на руках, смотришь по сторонам, как солнышко поднимается над деревьями, слушаешь, как поют птички, смотришь на бабочек, и даже ногами шевелить не надо - несут тебя бережно, как настоящую драгоценность!
Однако, та часть улицы, по которой они шли к дому номер 178, Стёжке была малознакома, так что было на что поглазеть. Да и сама Соня бывала здесь давным-давно, ещё совсем крохой.
Вдоль тротуара тянулись заборы: синие, коричневые, зелёные, красные, деревянные, кирпичные и железные, новые, старые... Иногда из-под каких-нибудь ворот высовывался собачий нос и слышался лай или просто «р-р-р», чем пугал Соню, которая сначала с визгом отскакивал в сторону, а потом смеялась.
Кошки тоже попадались на пути. Они валялись без движения в разных местах: на подоконниках и на пока ещё прохладной земле клумб и цветников, высаженных у дороги; самые любопытные - всё-таки открывали один глаз (или даже оба!) и провожали их взглядом.
— Сто шестьдесят два... Сто шестьдесят восемь, – Соня громко читала номера домов. – Сто семьдесят шесть... А, вот тот будет сто семьдесят восемь! Мам, мам! Вот!
Соня отбежал чуть вперёд, и теперь махала руками возле ярко-голубого штакетника, который местами терялся в нависающих зарослях плюща.
Стёжка смотрела на этот забор и вдруг поняла, что это тот самый дом, где она жила прежде! Вот здесь, у этого окна сидела она вместе другими игрушками и смотрела, как кто-то невидимый откусывает кусочки от луны.
Ведь это же то самое окно, это же тот самый дом, ну ведь, правда, же, правда???
Да, память Стёжку не подвела. Это был тот самый дом.
Вот только...
Вот только окна были абсолютно пусты. Никто не сидел на подоконнике. Не было там ни куклы Эльфины, ни Крысы Большие Уши, ни зайцев-близнецов, ни каких других игрушек.
Тем временем мама Сони уже чуть было не бросила конверт в почтовый ящик, который спрятался за большим кустом, цветущим забавными красно-оранжевыми граммофончиками. Калитка грустно скрипнула, и появилась женщина с малюсенькой собачкой на руках. Собачка прижала торчащие ушки, выпучила круглые глазки и стала соображать, стоит ли ей облаять незнакомцев или пока подождать. Женщина поправила белые седые кудри, посмотрела на Соню, потом на её маму, потом снова на Соню.
А Стёжке казалось, что сейчас её тряпичная голова просто лопнет от мыслей. Она даже не слушала, как мама Сони, протягивая конверт, что-то объясняла этой женщине. Между тем женщина с седыми кудрями рассказывала прелюбопытную историю о том, что зовут её «тёть Маша», и что она знала маму Сони, когда та была ещё маленькой. А сейчас Соня - ну, прямо-таки, копия мамы!
— Ты Мишу-то помнишь? Старшенький мой, - взволнованно говорила тёть Маша и высоко поднимала тонко нарисованные брови и улыбалась. – Присматривал за вами, малышнёй! Хоть и мал ещё... дитё был... А когда вы уехали, переживал сильно! Всё скучал...
Мама Сони чувствовала то удивление, то радость, то растерянность оттого, что ее так неожиданно вернули в этот почти забытый кусочек её детства. Вспомнился ей и белобрысый серьезный Мишка, и огромное пианино в его комнате, и мохнатый кот Васька, который любил спать, растянувшись на пожелтевших клавишах...
— А мы дом... купили... недалеко тут. Так что, можно сказать, вернулись.
Стёжка прекрасно знала эту женщину. Ещё бы ей не знать! Ведь однажды зимним вечером, она и создала её, сшила из лоскутков. Стёжка помнила даже те времена, когда кудри ее создательницы были чёрным черны. Ах, когда как было давно! И как же это было чудно, когда она втыкала в эти кудри красную розу, брала на руки маленького сына и пела... Она пела и кружилась по двору, и отбивала голыми пятками чечётку на горячем от солнца крыльце. И ее маленький сын тот час переставал плакать и начинал звонко смеяться.
Как же это было давно...
Стёжка и не заметила, как они оказались за столом, в беседке.
— Я сейчас вас пирожочками угощу! – крикнула тётя Маша и ушла в летнюю кухню. После чего вернулась с целым тазиком золотистых, ещё теплых пирожков. – Вот только сегодня утречком испекла.
Тут тётя Маша, наконец, обратила внимание на Стёжку:
— Ой, а откуда у тебя эта кошка, Сонечка? Я знаю её! Это ведь Стёжка! Я ее подарила девочке какой-то. Так уж она плакала, просила...
Соня прижала Стёжку к себе и тихо сказала:
— Я ее на улице нашла. На дороге.
Тётя Маша, улыбаясь, протянула Соне пирожок:
— Кушай, дитё! Не переживай! Не заберу я Стёжку. Что ты! Она теперь твоя!
Тётя Маша суетилась и звенела чайными чашками. Потом принесла несколько фотографий.
— Я вам сейчас внучка своего покажу! Солнышко наше долгожданное!
И все принялись рассматривать внучка.
Стёжка смотрела на карапуза, а карапуз смотрел на Стёжку. Розовощёкий, в солнечных ползунках, среди кучи игрушек. И тут Стёжка ахнула – в этой пёстрой куче она увидела и куклу Эльфину, и Крысу Большие Уши и зайцев-близнецов!
Вдруг под столом кто-то чихнул. И снова. Потом закашлял. Стёжка насторожилась и поняла, что эти звуки слышит только она. Кто-то определено кряхтел под столом и, кажется, Стёжка даже могла предположить, кто бы это мог быть.
Она аккуратно приподняла скатерть:
— Ерофей Парамоныч, это вы?
— Кхе-кхе!
Стёжка незаметно скользнула вниз под стол. Там, в тени, у деревянной ножки сидел Ерофей Парамоныч - местный домовой.
— Я знал, что ты придёшь! – сказал он низким стариковским голосом. Из-под косматых бровей светились, как маленькие угольки его глаза.
— Мне бы ваши способности, Ерофей Парамоныч, - вздохнула Стёжка. – Я уж думала и не увижу вас больше. Так значит наши все... теперь в другом доме?
— Да ты не переживай за них. Там их не обидят. А потом, глядишь, с кем может и свидишься... И у тебя, и у них теперь большое важное дело! Шутка ли - человека воспитать! Ты, это... Если что – к дремушкам обращайся, весточку там передать... Они шныряют туда-сюда, везде бывают. Мне вот намедни одна травок лечебных с Волшебного поля принесла, и про тебя рассказала - видела, мол, Стёжку. Ты обращайся к ним...
— Хорошо, Ерофей Парамоныч, спасибо а как звать-то их, как найти?
Домовой фыркнул.
— Они сами тебя найдут. Ты только подумай про них, как засыпать будешь. И не спеши! Основательно думай! И вот ещё... Вот, возьми! - Ерофей Парамоныч протянул Стёжке горстку каких-то семян. – Как будешь их звать - семечко в кулаке зажми, крепко-крепко!
Тут под столом появилась маленькая собачья голова и зарычала. А потом и звонко залаяла. За собачьей головой появилась испуганная Соня. Стежка едва успела сунуть семена в свой ватный бок, прежде чем оказаться на руках у Сони.
– Вот ты где! Ма-ам! Я её нашла! Теперь я знаю кто ты! Ты – Стёжка! Кошка из лоскутков! Моя кошка из лоскутков!
Соня бежала по расколотому временем асфальту к скрипучей голубой калитке - там ждала ее мама.
– Нам пора. До свидания, тёть Маша!
– До свидания, мои милые! Приходите в гости!
...Всю дорогу домой Стёжка думала о том, случайно ли попало к ним это чужое письмо или нет? Но эта загадка так и осталась неразгаданной.
