Размышления над воплем "Ай, боюсь!"

Во все времена человечество было одержимо страхами. Менялись времена и нравы, общественные формации, языки, обычаи, мораль, религии, изменялось всё. Неизменной оставалась способность общества бояться новизны.

Всё новое всегда или почти всегда вначале отторгается, принимается враждебно.

14 мая 1796 года английский хирург Эдвард Энтони Дженнер привил вирус коровьей оспы 8-летнему мальчику Джеймсу Фипсу.
Этот день можно считать началом эпохи вакцинации.

Несмотря на полный успех опыта, означавший, по сути, избавление человечества от одной из ужаснейших болезней, новый метод был встречен тогдашним обществом буквально в штыки. Газеты и журналы были полны памфлетов и карикатур.
Распространялись совершенно дикие слухи о том, что у вакцинированных отрастают рога, что дети лишаются дара речи и начинают ползать на четвереньках...
В травлю Дженнера внесла свою немалую долю церковь.
В невежественном общественном сознании никак не укладывалась мысль о том, что материал от животного может предохранять от болезни человека. Идея единства всего живого тогда ещё была изрядной ересью.

Тем не менее практические результаты вакцинации были столь очевидны и неоспоримы, что страсти улеглись, а доктор Дженнер покинул этот мир в 1825 году в зените славы и почёта.
Оспа была полностью побеждена. С 1980 года считается, что этого ужаса на нашей планете больше нет.

Со временем были созданы вакцины практически против всех опасных инфекционных болезней.
Дошло до того, что к концу ХХ века студенты-медики могли увидеть больных брюшным или сыпным тифом, дифтерией, коклюшем только на картинках в учебниках. И только при большой удаче - в натуре. Автору этой статьи так и не повезло.

«Ужас матерей» - полиомиелит — уже готовился разделить судьбу оспы.
Не тут-то было!

В конце просвещенного ХХ и в начале нашего, ещё более просвещенного, ХХI снова начались вспышки, казалось бы давно побежденных инфекций. Причем не в беднейших районах «третьего мира», а в Евросоюзе, США, России и прочих странах с развитой современной медициной.
Эти новые эпидемии старых болезней по месту и времени в точности совпадают с новой общественной страшилкой — страхом перед прививками.

Это выглядит парадоксом: избавившись от убийцы люди стали бояться спасителя!

В мире развернулась целая антипрививочная кампания, имеющая своих хорошо известных лидеров, свои центры и организации, источники финансирования... О доступности СМИ в эпоху интернета даже говорить не приходится.

А для самых солидных и «образованных» - вполне солидные тома в твердых обложках.
Интересно, что в целом аргументация современных антпипрививочников ничем принципиально не отличается от аргументации их предков в позапрошлом столетии.
Демагогия, игнорирование достоверных научных данных, полуправда и откровенная ложь, апелляция к самым примитивным инстинктам невежественной толпы. Вернее - в этом особенность нашего времени - толпы, считающей себя просвещенной и образованной и гордящейся своей просвещенностью.
Еще бы! Сейчас каждый обыватель имеет обязательное среднее образование (не различая образование и свидетельство о таковом) и владеет «знанием всех тех богатств, которые выработало человечество” - у него же смартфон с интернетом в кармане.

В действительности же все аргументы антпрививочников совершенно противоположны действительности и результаты того, что они успели добиться, противоположны провозглашаемым ими целям. Люди болеют тяжелее и чаще — давно уже, казалось бы забытыми, хворями.
Тем не менее, иррациональный страх перед вакцинацией — это одна из самых модных социальных фобий.

Нам всегда не хватало света и потому, едва овладев огнем, люди стали освещать свои жилища всевозможными светильниками.
Постепенно технический прогресс позволил не только осознать недостатки лучин, факелов, свечей и прочих коптящих и опасных осветительных приборов, но и найти им превосходящую замену.

28 сентября 1799 года Филипп Лебон получил патент «на новый способ более полезного использования топлива в целях освещения».
Буквально через несколько лет яркий и чистый свет газовых фонарей осветил столицы и крупные города всего мира.
Последний газовый фонарь в Москве погас аж в 1932 году.

Однако шествие газового освещения было отнюдь не триумфальным. Нашлось множество противников.
В их числе были такие значительные личности, как, например, Вальтер Скотт.
В одном из писем он сообщал другу:
«Какой-то сумасшедший предлагает освещать Лондон дымом».

Множество менее значительных авторов фельетонов, памфлетов и прочих продуктов журнодеятельности заполняло тогдашнюю прессу своими выделениями.
Тем не менее газ победил.

Как сообщает всезнающая Википедия «первые керосиновые лампы появились в 1853 году. Австрийские аптекари Игнатий Лукасевич и Ян Зех во Львове начали использовать керосин в доработанной масляной лампе. В том же году свою конструкцию керосиновой лампы с плоским фитилем предложил Рудольф Дитмар из Вены. Его конструкция стала прототипом серийной керосиновой лампы, производство которой начали в США в 1856 году.»

Керосиновое освещение быстро распространилось по всему миру, успешно конкурируя с газовым.
Хотя отдельные медики призывали к осторожности, утверждая, что керосиновые лампы вредны для глаз, особого влияния на общество эти призывы не оказали.

Совсем другое дело — освещение электрическое.

К моменту создания первого по-настоящему эффективного электрического осветительного прибора - « свечи Яблочкова» в 1876 году — газовое освещение стало уже вполне привычным и обыденным. Даже Жюль Верн отправил своих героев на Луну в снаряде, освещаемом газовой горелкой.

И тут нате вам — электрический свет!
Преимущества электрического освещения были очевидны, так же, как в своё время — газового.
И точно также поднялась волна страхов. Дело дошло до самого настоящего суда над электричеством, который состоялся в Англии в марте 1879 года.

Какие только обвинения не возводились на электрический свет!
Торговцы рыбой жаловались, что электрический свет придает рыбе тухлый вид, художникам не хватало «экспрессии», а торговцам одеждой освещение мешало подобрать цвет.
Вред для зрения, пищеварения и прочего — это уж само собой.
Электрический свет даже объявили виновником самоубийства! Хотя бедолага отравился газом.

Дальнейшее известно всем.

Однако, когда появились люминесцентные лампы, новая волна страхов накрыла общество.
Снова вред для зрения, снова «не тот цвет».... добавилось «крайне вредное влияние шума трансформаторов и дросселей», снижающее производительность труда.
Наверно именно поэтому светящиеся трубки почти не проникли в жилища, оставшись только на производстве. Чудны дела твои, Господи!
Забавно, что о реальной вредности - ртутном загрязнении при разрушении ламп — почти не вспоминали.

Шли годы.
Появились компактные, удобные и очень экономичные лампочки.
По сути, те же лампы дневного света, только тонкая трубочка свернулась в изящную спираль, исчез характерный звук, прекратилось свойственное старым лампам слабое мерцание. И никакой особой арматуры. Вся обслуживающая электроника упрятана в обычный цоколь.
Красота!

Почти одновременно появились светодиодные светильники. Эти вообще рекордсмены по экономичности и надежности. И никакой тебе ртути, свинца, транзисторов в цоколе и прочих ужасов.
Никаких ужасов?
Щщасс — как говорил один популярный сатирик.

Полный комплект страшилок, в точности повторяющий таковой при появлении газового, керосинового и электролампового (дугового, а потом накаливанием) освещения. Вспомнили, наконец, про ртуть.
Добавились такие чудеса, как вызывание рака, слепоты и кожных болезней от ультрафиолетового излучения и еще кое-какая экзотика.

Пацаны, где вы были во времена примитивных трубок «дневного света»?!
Или публика тогда не просто ходила в школу, а ещё там училась, и поэтому помнила, что обычное стекло УФ не пропускает.
Новые лампочки — старые страхи.

8 ноября 1895 произошло одно из величайших событий в науке.

Экспериментируя с трубкой Крукса, профессор Вильгельм Рентген открыл новый вид лучей с удивительными свойствами. Через 60 дней напряженнейших исследований (профессор почти не выходил из лаборатории, он даже требовал чтобы еду ему приносили туда) было опубликовано первое сообщение об открытии.

Новые лучи Рентген назвал «Х-лучами», но всем они больше известны как рентгеновские лучи.
Научный мир - в первую очередь медики — мгновенно оценил важность Х-лучей и они очень быстро нашли применение в самых разнообразных сферах человеческой деятельности, открыв совершенно немыслимые ранее возможности для науки, медицины и промышленности.

Профессор Рентген не запатентовал своё открытие. Он подарил его миру.

Нет смысла тратить время на описание общеизвестного. Это не столь уж интересно.
Интересной была реакция обывателей.
«Общественное мнение» моментально ухватилось за самое пикантное: с помощью новых лучей можно видеть сквозь непрозрачные материалы!
А что интереснее всего рассматривать через непрозрачные материалы?!
Вот то-то и оно.

Не шибко обремененное научными знаниями, лакомое до скандалов общество прежде всего кинулось спасать... что?
Ясное дело - свою высокую нравственность.
Ведь с помощью этих окаянных лучей можно видеть людей без одежды. Можно видеть их мысли. Можно сквозь стены наблюдать за ними в самые, пардон, интимные моменты!

Новые страхи завладели просвещенной публикой.
Одна лондонская газета писала: «Самое лучшее, что нужно сделать цивилизованным странам — это объединится и сжечь все рентгеновские лучи, и оборудование утопить в океане. Пусть рыбы разглядывают свои кости».

Моментально объявились умельцы по защите общественного целомудрия.
Рекламировались платья, не пропускающие Х-лучи, и шляпы, спасающие от чтения мыслей. Одновременно предлагались рентгеновские фотоаппараты и рентгеновские очки.
Пресса была полна карикатур.
Из каких-то щелей повылазили изобретатели новых таинственных лучей. Само собой, не обошлось без «лучей смерти»...

Разумеется, вся эта пена быстро осела.
Со временем выяснились реальные опасности, связанные с рентгеновскими лучами.
Потом подоспело открытие радиоактивности. Взорвались первые атомные бомбы. Произошли первые аварии на атомных реакторах.

Общество познало страх радиации.

А поскольку физика (равно как и биология) далеко не у всех была любимым предметом в школе, то вскорости вполне обоснованная осторожность при обращении с новой опасностью преобразилась в панический страх любых «ЛУЧЕЙ!».

Чувствительность современной диагностической аппаратуры близка к физическому пределу или даже достигла его.
Например, при радиоизотопном исследовании внутренних органов регистрируются отдельные распады атомов изотопов, вводимых в организм.
При этом применяют короткоживущие изотопы в соединениях, которые быстро удаляются из организма.
Так, «рабочая лошадка» изотопной диагностики Технеций 99 за сутки распадается на 94% (период полураспада 6,04 часа), а половина введенной дозы выводится с мочой менее, чем за