Разговоры с Демонессой. Том 3

того, как Эпикур выпил яду, оставшись непохороненным в своем доме, и блуждающим по грешной Земле призраком.

ДЕМОНЕССА.

Хмм, дорогой друг, услышав сейчас то, что ты сказал, могу добавить, мораль человеческой нравственности, есть небольшой отросток от пресловутого нигилизма, что утратил свою надобность во времена Людовиков.
Как таковые, нравственно – моральные устои были ими разрушены в один короткий миг; остался только нравственный устой, а соответственно осталась и сама нравственность, что теперь ни к чему не относится.
И пусть глупые философы – дилетанты пытаются доказывать, что нравственность, есть составляющая нынешнего мира, они все равно этого не докажут, ибо нравственность, есть прошлое, о чем кричат современные философы – теоретики и практики, и им легко удается докричаться до тех дилетантов, что доказывают обратное. Но, как ни странно, фактами это не подтверждается, ибо дилетанты не слушают того, что говорят им, нынешние философы, а современные философы не слышат того, что говорят им современники, стараясь убедить последних в обратном.

ПЛИНИЙ.

Стало быть, милая Демонесса, я склонен понимать твое понятие о нравственности, как «Нелогичность суждений нравственности, есть прямое отношение к нигилизму, который не является логичным, но может доказать то, что нравственность, есть ветка сухого дерева, которое в любой момент, может упасть на бедных философов, доказывающих, что последнее, есть часть одной философской утопии о нравственности и нигилизме!
Не возможно такое! Суть выражения, не укладывается в рамки того, что есть истинная нравственность.

ДЕМОНЕССА.

Мой друг, любая система со временем может давать сбой, и иногда, этот сбой настолько вредный, что приходится переустанавливать всю систему. Так же и с нравственностью и теорией о том, что она часть нигилизма философов прошлого.
Сейчас, нравственность и нигилизм дали сбой, как и система, которые надо переустанавливать, пересматривая все законы философии, все законы нравственности в целом, как и законы нигилизма.
И, тогда, более вероятно, старые философы прислушаются к крику современных, а современники, прислушаются к крику старых философов, и выдвинут объединенную теорию о нравственности и новом нигилизме, о котором, возможно, мы с тобой поговорим позже, в одном из наших вечерних разговоров.
Сейчас же, давай вернемся к теме нашего сегодняшнего разговора.
Что еще ты можешь мне сказать о нравственности, мой друг Плиний?
Ибо, то, что мы обсудили ранее, не вписывается в полную картину и объяснение человеческой нравственности.
Есть еще, несколько моментов, которые пока сплошными вопросами витают в воздухе парка «Риз де Шаз», где  мы сейчас с тобой прогуливаемся с тобой, мой друг.

ПЛИНИЙ.

Дорогая Демонесса, я склонен к здравому рассуждению, и могу сказать, что человеческая нравственность, иногда бывает, весьма тривиальна, и не может не относиться к тому, что является нигилизмом нравственности, но не является составной частью всей философии. Однако же, даже Эпикур бы со мной согласился, если бы знал, что нравственность, есть некое чудо того, что мы можем себе представить и доказать то, что не смогли доказать другие философы – нигилисты, и философы – дилетанты, ссылаясь на труды Фосса и Канта, а так же других непризнанных философов истории и далекого двенадцатого века.
Так что, моя милая Демонесса, мы в своем роде, единственные философы, кто смог признать то, что нравственность, есть отдельная ветка философии.  Но эта ветка, зависит от нигилизма и прагматизма других философов, что когда – то были популярны среди современников, но не идеальны для историков, и для утопистов, что когда – то верили в бессмертие явных идеалов того, что являлось когда – то, анти – нигилизмом и анти – нравственностью.

ДЕМОНЕССА.

Милый друг, твои знания в сфере философии нигилизма и нравственности поражают. Тут даже я, немного растерялась, но поняла, что те философы, кто пытались доказать сам нигилизм, и саму нравственность, очень круто ошибались.
Ты же, доказал обратное, что нравственность, есть праведный фактор философии, и теория о ее относительности, много лучше, чем заблуждения остальных утопистов и философов, которые верили в то, что нравственность всегда зависела от философии, и не являлась отдельной ветвью.
Меня это больше всего возмущает.

ПЛИНИЙ.

Моя дорогая Демонесса, такой идиотизм несведущих философов, возмущает не только тебя одну, но и меня, как истинного философа.
Я не могу поверить в то, что совершенно нелепые дилетанты – философы, могут так говорить о нравственности, как о чем – то нелепом и неестественном, как – будто весь нигилизм и вся нравственность, считаются глупым вымыслом всех современных философов.



ДЕМОНЕССА.

Милый друг, я понимаю предел твоего возмущения, и то, что нигилизм и нравственность, всегда были отдельными ветвями философии.
Но, если, дилетанты – философы не смогли доказать праведность всех двух теорий, как о нигилизме, так и о нравственности, то пусть это останется на их совести.
Нам же, остается верить в то, что оба этих фактора едины и являются двумя ветвями философии.
Ой! Как быстро пролетело время.
За окном уже рассвет, и мне пора уходить до следующего вечера.
А он, будет еще более интересным, чем все предыдущие.
Прощай мой друг. До следующего вечера.
____________________________________________________________


Разговор восемнадцатый.

О том, почему люди не птицы, но все равно, пытаются летать как они.

ПЛИНИЙ.

Дорогая Демонесса, вот и очередной наш вечер встречи.
Я рад тебя видеть.
Скажи мне, милая Демонесса, почему мы, люди, настолько слабы, что не можем летать, и у нас нет крыльев за спиной?
Хотя мы, потомки Ангелов.

ДЕМОНЕССА.

Мой дорогой друг, я тоже рада тебя видеть, тем более в столь тихом месте, как набережная «Бьерсенд».
Видишь этот фонтан с мраморной чашей?
Он ведь тоже, когда – то был только тонкой струйкой воды, но потом, стал огромным водопадом, а водопад превратился в эту красоту, которой может любоваться любой философ и любой смертный человек. Согласись, весьма красиво?
Так же и с тем, что птицы могут летать, а человек, нет.
У птиц, полеты заложены с самого рождения, и когда они вырастают, они уже могут летать наравне с ветром.
У человека, таких возможностей нет, ибо, за их вечную греховность, они были лишены крыльев и сделаны обычными ползающими созданиями, так же, как и то, что когда – то,
Да Винчи, пытался воссоздать летающего человека, но его мозг не справился со столь современными технологиями, и, буквально взорвался в голове.
К тому же, все летательные мышцы у смертных, согласно эволюции, атрофировались, оставив в напоминание, только уродливые шрамы, что заросли бренной кожей.

ПЛИНИЙ.

И, как же наши предки компенсировали столь полезную вещь, как крылья, что когда – то у нас были?

ДЕМОНЕССА.

Знаешь, дорогой друг, здесь мнения разнятся; одни говорят, что крылья, наши предки компенсировали искусственными конструкциями, другие говорят, что люди так больше и не обрели свои крылья, заменив их ненастоящими бутафорскими конструкциями с кучей ненужного железа и всем остальным.
Отсюда и появились все вот эти надуманные конструкции; самолеты, ракеты, вертолеты и все остальное.
Но, если взглянуть на это с точки зрения нашего друга философа, то – то, что мы называли крыльями во времена наших предков, есть, не что иное, как последствие эволюционной мутации человеческой натуры. Мы хотели быть похожи на ангелов и птиц? Мы были на них похожи, но наше тело не настолько легкое, чтобы преодолеть законы гравитации и земного притяжения.
Итог, крылья у нас отпали за ненадобностью, ибо, все мы приверженцы того, что лучше находиться на земле, чем барахтаться в бездушном вакууме космоса.
И истинный философ – теоретик, если он таковым является, скажет; «крылья как у птиц, нам не нужны, ибо мы, создали машины, что могут летать через воздух, и мы есть творение Разума, который забрал у нас крылья, чтобы мы не летали, и были подобны червям, ползущим по поверхности, и не желающие обрести свободу полета».

ПЛИНИЙ.

Но, тогда, получается, если мы не желаем летать как птицы, то мы сами виноваты в том, что наши птичьи крылья, достались другим, более подготовленным существам, для которых, небо есть основной источник существования в этом мире, полного Хаоса и Разрухи. И, получается, мы сами не осознали, что сделали, отказавшись от полетов в небе, как птицы и насекомые?
И, мы сами виноваты в том, что у нас отняли эти крылья, в которых мы когда – то нуждались.
Нуждались больше, чем те же ангелы, птицы, демоны и архангелы.
Итог печален, очень печален.
Печален в том смысле, что крылья, как у птиц, у нас больше не появятся.
Мы так и останемся немыми, бездушными червями, у которых сохранились лишь инстинкты, как у амебы и остальных микроорганизмов, сделав нас очередным подобием обезьян с минимальным набором функций; «страх», «агрессия», «инстинкт выживания», и это, только начала того, что род человеческий скоро вымрет совсем, а кто выживет, будет долго строить свою новую жизнь.

ДЕМОНЕССА.

О, мой дорогой друг, ты уже говоришь, как матерый философ, и, полагаю, мои уроки, что я тебе давала, не прошли даром, как для меня, так и для тебя.
То, что ты сказал, подчеркивает истинную суть того, почему люди не птицы, и почему они не летают подобно всем ангелам, архангелам и другим духам, что незримы для них, но ощущаемы для нас, как для философов, так и для смертных.
Только не каждый смертный способен оценить то, что ему доступно в крупных масштабах и в крупных возможностях.
Ибо, то, что есть знание о полетах и небе, является неотъемлемой частью всего сущего, всего самосознания и сознания, а так же его бытия, как частью одной целой Вселенной давшей жизнь всем, но в тоже время и каждому живому существу, от мелких микробов до крупных животных и зверей.
И эта обыденность, есть начало пути, на который сейчас встала эволюция развития всего, что мы знаем не только по книгам историков – философов, но и от остальных, кто хоть как – то понимает правильность назначения тех отметин на спине, что когда – то были крыльями ангельского назначения.

ПЛИНИЙ.

Моя милая Демонесса, полагаю, этой теорией и взглядом философа, ты нас вновь возвращаешь к разговору о нифелимах, потомках большинства рода человеческого, которые за нерентабельностью и протагонические взгляды были лишены крыльев, низвергнуты, что из Рая, что из Ада, и уничтожены собственными хозяевами, то есть нами, людьми.
И которые теперь жалеют о том, что убили собственные творения, лишив себя возможности летать, подобно птицам, высоко в небе.

ДЕМОНЕССА.

Мой милый друг, я не возвращаю нас к разговору о нифелимах, я лишь сравниваю между собой эти два разговора, сегодняшний и  наш прошлый. Ибо, в них обоих есть один общий смысл, который отражает то, что нам уже известно, но пока не могущий доказать до конца, то, почему люди не птицы, и не могут летать как они, ничего не боясь в своей жизни, даже мелких осадков.


ПЛИНИЙ.

Истинный ответ признанного мастера философии, который не один раз разбивал вдребезги все мифы о многих столпах философии, и гипотезы