Спасибай

Мальчику Вите, который жил всё лето в небольшом тихом городке у бабушки и дедушки, очень хотелось котёнка. Любого – рыжего, белого, чёрного; безразлично, лишь бы рядом всегда был маленький, ласковый, игривый зверёк.
И скоро его желание исполнилось: во двор вошёл сосед, живший через дом от их усадьбы. Сосед был здоровенный дядька с лицом кирпичного оттенка и рыжими седеющими усами. В огромной его ладони едва виднелся маленький пушистый комочек.

- Вот, я подарок вашему внучку принёс, Александр Васильевич. Пусть тешится мальчонка, да и вам польза – мамаша его ох какая охотница! Как где мышь услышит, забывает про всё, пока не поймает. Да что мыши, она таких крыс давит, чуть не с неё ростом! И ваш пострел, как подрастёт, покажет себя. Ещё не раз спасибать мне будете!

Тут он закончил свою речь, передал котёнка Вите и отправился восвояси.
Говоря по правде, котёнок ничем особенным не отличался: большеголовый, белый с крупными серыми пятнами, тоненьким хвостом. Но мальчику было не до этих деталей; восторгу его не хватало предела, наконец-то, у него появился собственный котёнок!

Он принёс его в дом, взял из буфета блюдце, попросил у бабушки молока. Котёнок тут же стал жадно лакать, и скоро блюдце оказалось чисто вылизанным. Витя попросил ещё молока, но бабушка Женя сказала: «Пока хватит, потом покормим ещё». Витя положил маленького серо-белого зверька на диван и гладил его по мягкой шерстки. Тот, насытившись, сладко мурлыкал, за что и получил немудрёную кличку Мурик.

Мурик очень быстро освоился в доме и дворе, исследовал все потаённые уголки: сад, сараи, чердаки, крыши. Не обходилось и без курьёзов. Один раз сердитая курица пребольно клюнула его в лоб, когда он заигрался слишком близко от её кормушки. Неожиданный удар оглушил Мурика, и он долго тряс шишковатой головой, пока пришёл в себя. Но голова не глаз, Мурик очень скоро забыл о неприятном происшествии и бесстрашно продолжал свои исследования окрестностей.

Однажды в доме все были напуганы пронзительным тонким мяуканьем, раздававшимся невесть откуда. И только зоркий мальчишеский взгляд приметил котёнка в листве старой яблони. Забрался он высоко, а вот спуститься назад не моги орал во всю силу своих маленьких легких, призывая на помощь. Пришлось Вите лезть на яблоню, выручать своего питомца.

А еще у восьмилетнего светловолосого мальчугана появилась другая забота: рано утром он копал дождевых червей и отправлялся с удочкой на речку. Витя устраивался на облюбованном месте, среди прогалины камышей, где течение реки совсем ослабевало и красный поплавок не относило в сторону. Улов был небогатый: в основном пескари, небольшие плотвички, уклейки. Но Витя и этому был рад, он теперь не просто ловил рыбу, а снабжал едой своего кота. Мурик привык к рыбному завтраку и с удовольствием съедал принесенных ему пескариков, хотя больше предпочитал мясо.
Мясо он поглощал с низким горловым урчанием, словно не подросток - котенок, а свирепый барс насыщается еще трепещущей добычей.

Благодаря хорошему питанию и вольной жизни Мурик быстро взрослел и к августу взматерел, стал настоящим котом. Правда, далеко не красавцем: крупное вальковатое тело на коротких, не стройных, но сильных лапах; большая округлая голова с ушами, подранными в стычках с соседями своего племени. Да и собак он не боялся; один неопытный боксёр как-то бросился на него, а через несколько секунд летел прочь с жалобным визгом и располосованный в кровь тупой надменной мордой.

У самого Мурика физиономия отличалась редким своеобразием; вокруг правого глаза было большое тёмно-серое пятно, как перевязь у пирата, смотрел он на всё окружающее цепко и по-кошачьему хитро, - бандит, да и только. Физиогномика считается лженаукой, но к Мурику это не относилось, - к сожалению, его внешний облик в точности отражал особенности натуры.

У соседа, подарившего Мурика, на следующий год стали пропадать цыплята. Сначала сосед думал, что где-то рядом завелись хорьки и выслеживал их. Но как-то, багровый от гнева, он прибежал к новым хозяевам своего котёнка и, брызгая слюной, кричал, что собственными глазами видел их кота, тащившего цыплёнка. Его пытались успокоить, - мало ли котов на улице? Почему же Мурик не трогает цыплят и утят у соседки, которые ходят прямо за забором, а отправляется на охоту через дом, к старому хозяину. В самом деле, почему?

Но цыплята продолжали пропадать, а через несколько дней Мурик был застигнут на месте преступления. Опять прибежал разъярённый сосед, говоря ,что только видел именно Мурика, схватившего цыплёнка. Он распинался, сыпал угрозами, и в этот момент во двор пришёл облизывающийся Мурик , и вся белая грудь его была окрашена свежей алой кровью. Факт преступления неоспоримый, лишних доказательств не требующий. Соседу дали денег, но он не успокоился, требовал, чтобы ворюгу тут же уничтожили! Волей-неволей пришлось обещать, что кота больше не будет.

Назавтра утром, когда Витя ещё сладко спал, кота посадили в мешок, и дедушка увёз его километров за тридцать, выпустил около деревни, - а вдруг к кому-то прибьётся, приживётся, позабудет свои разбойничьи наклонности.

Витя, когда проснулся, стал разыскивать своего Мурика, естественно, безуспешно. На все расспросы он получал уклончивые, неопределенные ответы, которые только усиливали справедливую тревогу мальчика. Наконец, ему сказали, что кота увезли к знакомым далеко в деревню. Витя требовал, чтобы его быстрее отвезли туда. Услышав обещания, мальчик немного успокоился, хотя тревога осталась в глубине детской души.

Через некоторое время в дом взяли другого котенка. Нового жильца кошачьего племени назвали Барсиком. Он был пушистый, ласковый и послушный, полная противоположность суровому Мурику, как внешне, так и по характеру. Барсик легко прижился на новом месте, стал его маленьким четвероногим хозяином, хотя не таким решительным, как прежний. Имена бы им следовало поменять!

А в первых числах сентября (Витя только пошёл в школу) случилось следующее событие. Все, кто был в доме, услышали в прихожей громкое жалобное мяуканье и низкое угрожающее горловое рычание. Люди выбежали в прихожую и увидели там вжавшегося в угол испуганного молоденького Барсика и своего старого бойца, рассерженного, хлещущего по бокам хвостом. Мурик вернулся. Вернулся и выражал явное недовольство присутствием в доме постороннего.
Мурик шёл домой десятки километров, по пути преодолел большой мост с очень интенсивным движением автомашин; и он отнюдь не был расположен встречать у себя незнакомцев.

Но в дальнейшем коты подружились, и Мурик даже милостиво взял младшего под своё покровительство; они часто гуляли вместе, и тогда заходили в такие отдалённые окрестности, куда Барсик один показываться не отваживался.
Как-то раз бабушка занималась приготовлением ужина. Чем-то отвлечённая, она на минутку оставила мясо на столе в кухне, а когда вернулась – стол был пуст. Она вышла на крыльцо: Мурик и Барсик сидели под кустом сирени и с урчанием рвали с двух сторон большой кус мяса. Мурик втянул в свою бандитскую деятельность и мягкого, простодушного Барсика.

А ещё через неделю он совсем отличился. Во дворе, котором он родился, задавил почти взрослую курицу, притащил к себе и начал пировать. Опять прибежал разъярённый хозяин (помните? за этого котёнка мне не раз спасибать будете!), и участь Мурика была окончательно решена.
Не мог маленький, но дикий и необузданный зверь жить в людском обществе. Это понял даже мальчик Витя.
Мурика увезли в этот раз очень далеко и выпустили в глухом лесу. Прошла осень, наступила зима, стаял снег, домой он не вернулся. Что с ним стало – неизвестно. Вероятно, погиб, потому что очень хотел жить. Но жить только по-своему, а не по чужим законам.