другое шоссе…
-- Далеко?
-- Минут десять по грунтовой… вот здесь – направо, -- он сложил карту и, вместе с фонарем, бросил ее в бардачок, -- хочу спросить – а почему, именно, восемьдесят восемь миль в час? Кто вычислил такую скорость? И что произойдет, когда мы достигнем этой скорости?
-- Мы перепрыгнем в другую хронотопу. Все остальные вопросы к доктору Эммету Брауну. И чуть позже, -- Госпожа свернула с проселка в лес, -- так, девочки, у нас пять минут. Все лишнее – вон из машины!
Инструменты, кастрюли, сковородки, запасное колесо, домкрат, сорок литров бензина в канистрах, термосы, кружки, тапки, целая сумка съестных припасов, банка машинного масла и множество нужных лишних вещей перекочевали из минивэна под вековую елку. Кому-то повезет непередаваемо, ну, а наше везенье, это сто сорок два километра в час и правильность теории Эмметта Латропа Брауна из калифорнийского городка Хилл-Велли. Госпожа прочитала статью изобретателя в Scientific American несколько лет назад.
-- Майор, вы за руль! Девочки – по местам! Делаем, как сказала! – Северный Ветер заняла место рядом с водителем, потуже затянула ремень безопасности, выключила музыку и закрыла глаза. – Сергей Михайлович, вы знаете, что делать. На меня не обращайте внимания. Никакого. Как доедете до сто сорока двух – кричите, как можно громче...
-- Что?
-- Что – «что»?
-- Что кричать-то?
-- Кричите – «давай!» Поехали.
Сергей был водителем от Бога. Госпожа, закрыв глаза, не чувствовала, как работает машина, тормозит, газует, переходит на повышенную или наоборот. Сильные и бережные руки несли ее так, словно полный бокал, быстро и уверенно, не расплескав ни капли. Она отпустила внешний контроль и вынырнула в астральном. Ужасно трудно пребывать в двух уровнях одновременно, но пропустить сигнал было смерти подобно. Своим тонким телом, Северный Ветер вошла в природное явление, которое потрясет своей красотой, над устьем реки, впадающей в озеро Маракайбо на северо-западе Венесуэлы. Там встречаются так называемые молнии Кататумбо. Яркие и частые вспышки молний на довольно небольшой площади, электричество там кипит как бульон. Шоу молний наблюдают половину дней в году. Светопреставление длится обычно часов десять, не меньше. За это время, молнии бьют в землю, как минимум, пятнадцать тысяч раз. Как раз то место, где бывает самая сильная гроза в мире. Молний тут столько, что можно собирать и вязать из них букеты. Если тебе не причинят вреда четыреста тысяч ампер.
Ход автомобиля сделался не столь плавным. На высокой скорости, каждая трещина, каждая выбоина подбрасывала минивэн, словно кто-то лупил «Доджа» в брюхо. Две тонны металла, разогнанные до небывалой скорости, кренились то одну, то в другую сторону и майор-кинолог немыслимыми усилиями удерживал машину на проезжей части шоссе. Казалось, еще немного, маленький бугорок или ямка, и весь мир слетит с катушек и пойдет кубарем с колес на крышу, и с крыши на колеса.
-- Сто сорок… сто сорок один… сто сорок два… Давай!
Госпожа Северный Ветер ухватила молнию пожирней, а другой рукой рычаг переключения скоростей. Тело наполнилось электричеством и засияло нежно-голубым светом. Поток энергии стекал с ладони и наполнял салон. Субстантивированная плазма равномерно расползалась и оседала на торпедо, подголовниках сидений, дверных ручках. Северный Ветер отпустила молнию и целиком вернулась в автомобиль. Остался последний шаг. Повелительница вечных льдов представила себе дорогу, бегущую по Куршской косе, среди кривых сосен. Она сложила пальцы обеих рук вместе, построив мудру огня. Плазма пришла в движение по замкнутому контуру, повторяя форму жеста. За окнами потемнело и предметы утратили вес.
Властительница перестроила мудру. Теперь это был знак земли. Несколько волшебных мгновений и машина катилась по незнакомому шоссе, оставляя после себя следы в виде двух огненных полос. По обшивке перебегали сине-голубые сгустки электричества, а на крыше лежал слой первозданного снега.
-- Остановите, пожалуйста, -- голос Госпожи был наполнен усталой радостью, -- рекомендую всем и каждому, заповедник «Куршская коса». Уникальные природные условия. Песчаные пляжи. Танцующие изогнутые сосны. Ручная фауна. Удивительный уголок природной гармонии, -- она отмолчала красивую паузу, -- до перекрестка Грушевой аллеи и улицы Императора Отокара полчаса не очень быстрой дороги. Позвольте, господин майор. Не знаю, какой вы кинолог, но лучшего водителя, я в своей жизни не встречала. Девочки, качаем майора!
Семь женщин принялись подбрасывать майора вверх и осторожно ловить обратно. В празднике приняли участие, выскочившие из-под сидений, собаки. Псы соскучились по веселому движению и несдержанному вокалу. Сергей сильно устал от антинаучной поездки и совсем не мог сопротивляться проявлению женской любви. Он летал вверх и вниз с застывшей смущенной улыбкой на лице, а женщины все не унимались, а четвероногие захлебывались лаем и унимались. Из леса прибежали рыжие кокетливые лисы, танцевали, вертели великолепными хвостами и не унимались.
Со смехом и шутками, экипаж занял свои места. Госпожа села за руль и посадила рядом, на пассажирское сиденье толстенькую сестрицу Заячья Капуста, предоставив салон для веселья. Знала, что рано, что безрассудно, что опрометчиво. Наверняка, знала о грядущих бедах и потерях. Но, если нет времени для радости, почему всегда находится время для слез?
В салоне все перемешалось – люди, собаки, зимние куртки и шапки, хохот и рычание, стук и грохот. Потом счастье приняло более спокойные формы. Хором запели из Бременских разбойников и еще что-то безудержно-веселое…
Водительница-повелительница, неловко улыбалась офицерам дорожной полиции, услышавшим радостные вопли и распевы, доносившиеся из глубины минивэна. Офицеры брали под козырек.
-- Хватит, дорогие мои, хватит! – ее не послушались, продолжалась беспорядочная возня. Госпожа протянула руку и включила радио:
-- … подробности трагического происшествия все еще остаются тайной следственной бригады криминалистов. Напомним! Сегодня в доме бывшего приюта «Семья» найдена мертвой одна из бывших воспитанниц учреждения, молодая красавица Варвара Королева. Оставайтесь с нами на янтарной волне новостей янтарного края…
Онемевшими руками, Северный Ветер выкрутила руль, и машина выехала на Грушевую аллею. Вилла Михоэльс располагалась ниже, почти в конце улицы. Госпожа совсем не хотела туда ехать, но, посчитав варианты, решила, что лучший – быть вместе. «Додж», не спеша покатил под уклон, в абсолютной тишине и недоумении.
Подъехать к самой вилле не было никакой возможности. Дом был оцеплен и двор был оцеплен тоже. Перед фасадом стоял полицейский автобус с работающими мигалками синего, красного и желтого цветов. Перемешивание ярких тонов давало красивые подсветки для архитектуры и для деревьев, но сегодня никто не обращал на это внимания. Время от времени, включалась сирена, напоминая о серьезности и тревожности положения.
Во двор вышел Иван Иванович с генералом полиции, оба злые друг на друга. Не сразу было понятно, кто из них кого допрашивает и собирается арестовать. Завидев бредущий экипаж «Доджа», генерал от инфантерии обрадовался возможности прервать неприятный разговор. Генерал от полиции, напротив, нахмурился и замолчал. И так полный дом людей, пойди, разбери, кто и зачем. Тут еще с полдюжины, а то и больше. Первичные протоколы к утру закончим писать. Постановления о невыезде. Результаты осмотра помещения – комнат двадцать, на минуточку! Если стрелок еще здесь, он может спокойно гулять по улице с пистолетом наперевес. Вся полиция будет занята опросом свидетелей, в данном случае совершенно не нужным. Девчонку грохнули утром, а вся эта орава приехала к вечеру. Такую красотку и так равнодушно пристрелить? Театр какой-то!
В парке, под деревьями, и снаружи, вдоль улицы, выставили боевое оцепление. Даже слишком боевое – бойцы спецназа нарядились в пластиковые доспехи, наколенники и налокотники, кирасы и шлемы «армэ» с прозрачным забралом на месте глаз. Все люди в погонах старались, как можно больше шуметь, мусорить и материться, чтобы движение, как можно сильнее походило на войну. Недолго оставалось до рытья окопов в полный профиль под старыми елями.
В доме Михоэльса выделили три зоны: преддопросная, допросная и последопросная. Порядок был установлен строго и категорично. Но совершенно неорганизованные ведьмы только посмеивались над полицией в целом, так и над отдельно взятыми полицейскими, в частности. Из хулиганских побуждений, дамы шмыгали из зоны в зону, теряли, только что выписанные номерки, пропуски, постановления и протоколы. С документами, вообще, происходила административная катастрофа. Паспорта были просрочены или выданы государствами, давно исчезнувшими с карты мира. Ведьмы не признают удостоверений, фотографий и фиолетовых печатей.
Со двора раздался металлический визг и треск дерева, потянуло костром и горелой кашей. Война войной, но обед по расписанию. Генерал глянул в окно и был потрясен. На заднем дворе топилась полевая кухня, а на дрова предполагалось извести деревья из парка! Иван Иванович пошел искать нужного начальника, не нашел, зато наткнулся на двух бойцов батальона связи, тянувших кабель ВЧ через все этажи, притом, строго секретно.
-- Ребята, дорогие, ведь телефон работает с сорок шестого года без сбоев и обрывов!
-- На случай варианта Икс!
-- Варианта Икс? Что ж это за вариант такой – Икс? – вздохнул генерал.
-- Нормативные документы по варианту Икс в процессе разработки.
Иван Иванович, не скрывая ужаса, скрылся в своем кабинете. Удивительное дело – и там уже сидел в любимом генеральском кресле какой-то серый человек с лицом, которое невозможно вспомнить.
-- А вам что понадобилось в моем кабинете? И кто вы такой и откуда? – патетически изобразил возмущенный генерал.
Гость протянул, привычным жестом удостоверение. Подержал, сколько надо, но в руки не дал.
-- Капитан Кузнецов, контрразведка флота Де Крейона, -- говорил капитан не очень громко, но значительно и коротко. – Генерал, не волнуйтесь за этот маскарад. Батальон внутренних войск ещё тридцать минут будет изображать третью мировую. Потом уберет за собой и тихо отправится в казармы. А нам с вами надо обсудить столько вещей, что времени до утра хватит, если мы не будем отвлекаться.
-- В таком случае, пришло время варить крепкий кофе.
-- Да, пожалуй.
