Глава девятнадцать. Home, sweet home! Дом, милый дом!
Сколько раз я думал о том,
Какой ты будешь строить дом -
Ведь дом всегда таков, каков ты есть.
Их строят в силу ума и души
И в общем все дома хороши,
Я сам понастроил их столько, что ни счесть.
А. Макаревич
Долетели засветло, но пока Иоганн маневрировал над городом, пока искал заветный перекресток Грушевой аллеи и улицы императора Отокара Второго, пока выбирал место посадки… Словом, двигатели заглушили уже при свете городских фонарей. Космический скутер удачно вписался в размеры заднего двора виллы. От излишне любопытных взоров корабль скрывали старые каштаны большого парка, а вид с улицы закрывала сама вилла. Стоянка вышла на редкость удачной, словно старый хитрец Эрнст Михоэльс предполагал, со временем, приобрести вертолет, и приготовил для него площадку подходящей формы.
Пока рулевой щелкал тумблерами, обесточивая рабочие системы судна, пассажиры потянулись к выходу. Гарин и Смыслов спрыгнули первыми, и теперь помогали спускаться остальным. Генерал нес на руках крепко спящего Семена. Снежный человек хотел перенести в дом сестрицу Вереск и подставил свои сильные руки. Но белокурая ведьма вежливо предпочла помощь Анастасии. Опираясь на ее плечо, норвежка шагала, морщась и припадая на больную ногу. Пока Иоганн выгружал оставшийся багаж, Злотый и Митрофания устроили спринтерский забег в догонялки, горелки и салки одновременно.
Пассажиры с наслаждением переставали быть пассажирами, превращаясь в пешеходов. Шли не спеша, со вкусом к ходьбе по земле. Только Иван Иванович торопил всех, прибавляя шаг. Генералу показалось странным и тревожным отсутствие света. Во всем доме не горело ни одно окно. Сердце заныло тоскливым предчувствием, и он осторожно передал спящего внука сестрам.
-- Гарин, доктор – со мной! Прочие стоят на месте… тихо стоять! – шепотом скомандовал генерал. Через несколько шагов добавил, -- оружие к бою!
Красивая дубовая дверь с зеркальным стеклом закрыта изнутри. Мощный железный засов – Иван Иваныч хорошо помнил, как сам заказывал его на судоремонтном заводе. Капитальная вещь. Кованый. Запасной выход на поляну, туда, где стоял скутер, тоже не порадовал. Генерал достал связку ключей, но замки оказались заблокированными. Изнутри.
-- Придется расколотить окно! Иначе не получится! – но в голосе не было уверенности.
-- Не надо ничего колотить. Дайте мне пять минут и подождите у черного хода. – промурлыкал, бесшумно появившийся из полумрака, Злотый. В три прыжка, рыжий красавец метнулся до крыши и нырнул в слуховое окно. Пять минут показались всем пятью днями, но всему есть предел. За дверью раздался шорох, щелкнула кнопка на замке:
-- Готово, открывайте!
В доме было темно и тихо. Слишком темно и слишком тихо.
-- Генерал, осторожно! В гостиной неживой человек. Не напугайте маленького детеныша, -- еле слышно прошипел кот.
-- Злотушка, а тебе не показалось? С устатку и не евши?
В ответ, Злотый лишь презрительно фыркнул:
-- Смотрите сами.
-- Сейчас, сейчас... свет включим и посмотрим... вот щиток, Петр Петрович, светите сюда! – ход событий утратил логику, от дурного сна хотелось проснуться и поскорей. Распределительный щит разбивали долго и тщательно.
-- Гарин, посмотрите! Можете исправить?
-- При дневном освещении сделаю, могу завтра с утра! И вольтметр нужен.
-- В кладовке тестер есть.
От темноты отделился снежный человек Иоганн. Вежливо и молча попросил немного отойти назад. Нашел силовой провод, потрогал пальцем. Напряжение двести двадцать, как положено. Освещение. Надо найти сеть освещения. Вот это что? Посыпались искры и где-то, над головой, завыли вентиляторы. Иоганн разомкнул цепь. А вот это что? Еще один сноп искр, и яркий свет разливается по всем комнатам и коридорам. Вместе со светом приходит и звук. Громкий звук.
-- А-а-а-а-а-а-мамочка-а-а-а-а!!! – бьется под потолком тонкий голос сестрицы Подснежник. Самая молодая в команде, лет сто, не больше. Кричит не переставая. Не понятно, когда же она берет дыхание и почему не срывает горло.
Генерал бежал по коридору, грохоча офицерскими сапогами, и в голове серым воробьем билась мысль-выстрел – только не они, только не они, только не они! Вот и гостиная с камином и мягкими креслами для друзей. Одно из кресел занимает красавица-проводница фирменного поезда «Янтарь» Варя Королева. Она сидит лицом ко входу, в свободной расслабленной позе и смущенно улыбается вошедшим. На колени секретному агенту брошен белый конверт без адреса, а во лбу – аккуратная дырочка, около сантиметра, не больше. Пуля прошла навылет и высокая спинка кресла, позади затылка, окрасилась бурым и серым, но в глаза это не бросалось. Стрелок оставил нетронутой красоту, он забрал у Вари только жизнь.
Сестрицу Подснежник увели пить валерьянку. Прибежал запыхавшийся доктор Смыслов, охнул, выматерился и стал осматривать убитую. Между делом, взял конверт и протянул генералу:
-- Возьмите, я полагаю, это вам. Уберите подальше – не стоит посвящать полицию в ваши династические сложности. От себя добавлю следующее. Девушку застрелили с первого выстрела, других повреждений не вижу. Все произошло столь стремительно, бедняжка даже не поняла, что уже конец. Стреляли из коридора, вот отсюда. Пистолет типа «Магнум», очень мощный. Убийца – профессионал без нервов, души и совести.
-- Так нам другие и не попадаются, доктор? – генерал сел в кресло, усталым жестом закрыл ладонями лицо и негромко застонал, словно во сне. -- Сволочной игрок, этот адмирал Крейг! Даже если он вовсе не адмирал и совсем не Крейг … Доктор, читайте письмо. Вслух, но, негромко, пожалуйста!
«Шевалье! Сожалею об испорченном триумфе. Эвакуация достойна восхищения. Вы мастер организованной ретирады. Поздравляю с обретением наследника. Вынужден отравить вашу радость. Семен Край вашим наследником не является. Отец Семена – Леонид Край ваш приемный сын. Формально вы даже не родственники. Вы снова поставили не на тот номер. Вашу настоящую наследницу и ее матушку я убираю из нашей игры. Временно или навсегда – зависит от решения наших с вами разногласий. Личную встречу планирую, но несколько позже. Как вы понимаете, не стоит предавать огласке факт нашего знакомства. Передаю вам привет от жены и дочери через нашу общую знакомую. Адмирал Крейг».
-- Спасибо, Алексей! Спрячьте подальше и вызывайте полицию. В конце концов, речь идет о преднамеренном убийстве Варвары Королевой.
* * *
Мотоцикл – классная штука. Мотоцикл «Харлей-Дэвидсон» -- суперклассная штука. Божественный механизм, прекрасен в комплекте с вечной молодостью и пренебрежением к буржуазным общественным устоям. Только при условии, что вокруг вас вечное лето Калифорнии, очень хороший асфальт и заправки «Shel»! с высокооктановым кофе и бензином без консервантов. Гораздо хуже получалось в карельских заснеженных лесах и на безграничных просторах русского бездорожья. При том, что за тобой, по пятам, ломится армия не очень сообразительных, но на редкость злых и упрямых тварей. Первые сто километров до Костомукши дались с такими энергозатратами, что голубоглазая ведьма засомневалась. В самом деле, может быть ну ее, всю эту героическую канитель? Продать байк, прямо здесь, не отходя от кассы, и на поезде в Ленинград. Можно и не в Ленинград, а куда и подальше махнуть, главное – в теплом купе, на чистом белье… Красота всегда с собой, а с красотой не пропадешь, тема для замутки всегда найдется. Выдумали, то же, с крысами воевать! Да я сама, почти крысою живу всю жизнь. И с подвально-свалочной точки зрения, могу заверить – ничего вы так не навоюете!
Мотоцикл – вот вопрос. Задачка от Госпожи Северный Ветер. Дано: полторы тысячи километров до улицы императора Отокара. До Ленинграда – восемьсот. Первые сто пройдены за день. Если продолжить в том же режиме, дорога займет две недели. А ржать и издеваться над гонщицей будут всю жизнь. Еще одно неизвестное – сколько крысиных засад удастся миновать, и какая из них станет последней?
Притащиться пешком, без «Харли» -- ну уж нет, извините! Как там поется? Шах расписался в полном неумении, вот тут его возьми, да замени… Не дождетесь! Про древнего коня деревянного слышали, серые? Нет? Пишите себе штрафные очки в гору, голохвостые! План возник в голове, как вспышка, как божественное откровение. Найти фуру, идущую от финнов порожняком, закатить в нее мотобайк, выдать аванс и завалиться на узкую койку в кабине за занавеской. Пока ни одна крыса не читала Илиаду, можно спать спокойно.
-- Ай да Гербера! Ай да мамина дочь! – воскликнул Господь и вместо полагавшегося вальта, сдал мотоциклистке даму. Полчаса Гербера бродила по автостоянке дальнобойщиков. Читала таблички с именами за ветровым стеклом, внимательно смотрела на амортизаторы грузовиков – сжаты или нет? С товаром или порожняк? Вася? Петя? Леха? Знаю я вас!
В конце ряда стоял Божий дар – порожний «СуперМАЗ» с тюменскими номерами. Сестра Гербера подбежала к кабине – на картонке значилось «Таня». Внутри горел свет, а двигатель лениво бормотал на холостых оборотах. Ведьма негромко постучала в водительскую дверцу.
-- Кто тут у меня? – в открытое окно высунулась симпатичная сонная дальнобойщица. Засмеялась, -- подруга, ты сюда не в масть, мне мужики нравятся!
-- Так я по другому вопросу! – улыбнулась в ответ Гербера, -- Татьяна, заработать хотите?
Договорились за пять минут. Фура шла в Ленинград, под погрузку. Длинная доска полуметровой ширины нашлась у лесовоза. Гербера въехала в фургон с первого захода, под аплодисменты водителей-мужчин. Пока Татьяна крепила тросами мотоцикл, Гербера сбегала в круглосуточный магазин. Там ее ждали большая сумка и знамя с золотым шитьем. В благодарность, сестрица-ведьмушка купила большой пакет сладостей и банок растворимого кофе.
-- С ума сошла! – покачала головой Таня Самопальникова. – Такого мешка и до Тюмени хватит!
Километров сто они болтали,
