двадцать томительных минут. Файл легко запустился виндоус плеером. И на экране появилось лицо мальчишки, вроде ничем не отличавшимся от миллионов таких же лиц, но было в нём нечто такое, неуловимое, но чётко дававшее понять, что он не из соседнего двора и даже не с соседнего континента. Он говорил. Его речь и правда походила на тарабарский, но промежутки между звуками не давали никаких сомнений, что это язык. Само построение звуков наводило на мысль об осознанности речи.
Евгений выскочил из-за стола, одним прыжком преодолел комнату, чуть-ли не рывком открыл верхнюю антресоль, и извлёк из её глубин деревянный ларец. Он откинул полированную крышку, и извлёк из стопок писем, перевязанных шёлковыми лентами, которые он писал Светлане из армии. Потом достал стопки писем, состоящих из её ответов, и фотографий, сделанных от выпускного до последнего дня. Среди всего этого Женя наткнулся на прозрачную пластиковую коробочку с компакт-диском. Он бережно, как хрустальную драгоценность, поместил железный диск в дисковод и, напряжённо, слушал как машина раскручивает диск, пытаясь прочесть на нём информацию. Спустя пару минут система спросила, - желает ли пользователь дать разрешение неизвестной программе на внесение изменений на компьютере, - Евгений немедля ни секунды нажал «да». Инсталляция программы заняла ещё двадцать минут. Совершенно аскетичное меню программы являло собой два окна. В первое предлагалось загрузить файл, как в аудио так и видео формате, а во втором предлагалось увидеть результат декодировки или кодировки. Евгений, трясущейся от возбуждения рукой, направил «мышь» с зажатым файлом в первое окно и кликнул по надписи «декодировка». С начала ничего не происходило и он затаил дыхание, затем на полоске прогресса появились первые чёрточки и уведомление, что декодирование файла займёт примерно сорок семь часов и сорок три минуты.
Спустя указанный срок, программа не завершила свою работу, и лишь ещё через семнадцать минут файл был готов.
Евгений с Сашей, как всегда в субботу погуляли в парке, пообедали, почитали сказку. И после того, как уложил сына на тихий час, Женя пошёл к компьютеру проверить результат труда программы.
Перед Евгением на мониторе предстало уже знакомое лицо неизвестного мальчишки, и на фоне тарабарского возник женский, электронный, с прилязгиванием, голос на русском языке:
- Здравствуй, странник! Меня зовут Крон, а это - камера слегка вильнула в сторону, и на экране появился мальчуган лет пяти - мой младший брат Зеус. Зеус! Привет! - И мальчуган приветливо махнул рукой в камеру. Ты, наверное сейчас в замешательстве, стоя на этом безжизненном куске камня, пропитанном радиацией насквозь. Я тебя понимаю. А ведь когда-то, это была цветущая планета, с огромным океаном, омывающим наш огромный материк со всех сторон. Здесь были тысячи тысяч птиц, бессчётное количество животных, миллионы видов растений и другой флоры. Но прости я отвлёкся. У меня не так уж много времени, всего два часа и моя задача рассказать, что произошло со всем этим изобилием. Я считаю, я чувствую, что должен. И так мой друг, вот мой рассказ. Мы зовём себя Терлийцы, а планету нашу мы зовём Терла. Если верить археологам, антропологам и духовникам, то история Терлийцев насчитывает сотни тысяч лет, а планета Терлия существует несколько миллионов лет. Когда-то мы были единой семьёй, единым племенем. Но со временем, некоторые начали богатеть, у них стали появляться свои большие семьи, и так мы разделились на племена. Но даже тогда всё шло не так уж и плохо. Земли хватало всем, ресурсов тоже. Но время шло, племена разрастались, а материк нет и взгляды на мироустройство всё больше и больше разнились, и тогда начались первые в истории планеты войны. Сначала не большие племя на племя, затем племена со схожими взглядами и моральными устоями начали объединяться в союзы и подминать под себя менее численные племена. Спустя какое-то время наступило время просвещения. Люди увлеклись искусством, науками и самосовершенствованием через философию и, как всем казалось, наступили долгожданные мир и гармония. Но новые и развивающиеся философические течения постепенно раскалывали общество, вносили смуты в умы. Расширяли пропасть между племенами, затрудняя диалоги и дипломатические решения проблем. И мы перешли к старым, проверенным методам: металл, огонь и кровь. Науки развивались, а вместе с ними развивался и ассортимент взаимного уничтожения. Так же нам помогали вирусы и бактерии. Нет мы конечно искали способы борьбы с болезнями, но и тут нашей фантазии не было предела, находя способ борьбы с вирусом или болезнью, мы тут же находили десяток, а то и сотню способов уничтожения друг друга. Конфликты вспыхивали и затухали, перерастали из локальных в глобальные, заключались мировые договора и рвались торговые связи, возникали и рушились в прах культуры и государства. Наступил новый золотой век. Люди снова все увлеклись искусством, философией и мирной наукой, поиском альтернативных энергоресурсов. Потом мы начали глубинно изучать свою историю, стали находить дальние родословные своих племён, свои гордости в великих полководцах, первооткрывателях, учёных и спортсменах, находили исконные земли и обретали новую племенную схожесть. Но никто, не нашёл общности в том, что когда-то мы были единым племенем единым народом. И стали слышаться лозунги вернуть землю, вернуть исконное могущество племени. Тут и пришло начало конца. Раскололись крупные племена на исконные семьи и уходили они, забирая родословные земли, естественно это сопровождалось кровавыми конфликтами. Крупные племена вмешивались с миротворческими танками, самолётами, исключительно миротворческими ракетами. Было сделано всё для достижения мира. Но в конце и эти племена не согласились во всём и со всем друг в друге и раскололись и они. В итоге война стала обыденностью, как плохая погода. Дети, сначала прятавшиеся в подвалах и бомбоубежищах через десятилетия бесконечных войн устали и стали игнорировать воздушную тревогу и не бежали с улиц. Но их присутствие на улицах не остановило ни одну бомбу, ни у одного солдата не дрогнула рука и пули ложились точно в цель.
В итоге никто не знает, кто первым нажал роковую кнопку и был ли он в своём уме. Но в воздух взмыли первые ракеты с неудержимой радиационной энергией. Не многие успевшие спрятались глубоко под поверхностью планеты. Но со временем они начали завидовать тем, кто не успел и умер быстрой смертью. Месяц назад отец ушёл на поиски других бункеров, в нашем выжила только наша семья, и не вернулся. А десять дней назад на его поиски ушла мать и мне, кажется, что она тоже не вернётся. Я сказал в начале, что у меня мало времени и его действительно нет. - Крон понизил голос. - У нас закончилась провизия, а выйти на верх это смерть. Оставаться тут тоже смерть, но с выбором по времени. Я считаю, что мой брат не заслужил голодной смерти и радиационных ожогов. Сегодня у нас будет последний ужин - Крон достал бутылку с какой-то жидкостью и всыпал туда какой-то порошок и энергично взболтал - мы уснём. Уснём в последний раз беспробудным сном. Мы не справились с бременем венца творенья, с ролью единственной высокоразвитой формой жизни на планете. Ну вот и завершился мой рассказ. Мы с братом пережили цивилизацию, мы последние представители нашей планеты какой же славы нам ещё искать? - И с этими словами мальчишка отошёл от камеры и углубился в комнату. Евгений только сейчас увидел накрытый стол, тем временем Крон позвал Зеуса к столу и мальчики приступили к трапезе, они еле дружно, переговаривались, смеялись, в конце ужина Крон щедро разлил жидкость по бокалам и громко дрожащим голосом произнёс. - За тебя мой любимый брат, за тебя Зеус. - Мальчики махом опустошили бокалы. - А теперь пора ложиться спать, Зеус. - И братья улеглись обнявшись. Ещё какое-то время запись шла и файл оборвался.
Евгений встал ошеломлённый, с текущими по щекам слезами и сжатыми до белизны кулаками, и прошёл в комнату к сыну. Александр спал спокойно и улыбался во сне. С кухни бормотал оставленный включённым телевизор, диктор вещал опять о каком-то локальном конфликте. Ошарашенный мужчина присел на кровать к сыну поправил одеяло и погладил по голове. И тихо произнёс, обращаясь скорее к самому себе - И мы не справились. О бедный Крон и мы не спрваились.
