еще кому? Ну, покажи, скорее! Милый, мне же интересно!
Иван Иванович наслаждался неописуемо. Красивым жестом, он сдернул хрустящую бумагу и продемонстрировал матушке Иван-Чай шахматную доску, сложенную пополам, как шкатулка. Самый хрупкий товар на свете – тайна. Только минуту назад, красавица готова была отдать за знание секрета свою жизнь, честь, состояние… плюс вашу жизнь, честь, состояние… и еще такое, чего нет ни у кого!!! Настойчивость дам, в деле раскрытии чужих тайн, не имеет пределов и приличий. Разоблаченный секрет не стоит ни копейки:
-- Ты хочешь сыграть со мной в шахматы? Прямо сейчас, в полночь? Прелестно… На какой приз может рассчитывать твоя ведьмушка, в случае твоего выигрыша? И учти, пожалуйста, что твоя ведьмулечка никогда не училась играть в солдатики…
-- Чаюшка, это не для игры. Точнее – не для обычной игры. При помощи шахмат, мы смоделируем ситуацию, увидим скрытые ловушки и ресурсы…
-- Ванечка, твоя ведьма совсем не дура. Ты хочешь гадать этими фигурками, как молодая Иван-Чай гадала на картах жителям города Выборг и гостям этого прелестного города, чтоб они все провалились, там, где стоят! А почему коробка пустая? Ты забыл заказать статуэтки? Чухонские лешие поживились?
-- Не так, Чаюшка. Я купил только доску. Фигуры придут вместе с их владельцами. В этом смысл пророчества – собрать вместе героев! Или не собрать! Вспомни, что я подарил тебе, когда твоя эскадрилья прогревала моторы на плацу Пожарного Замка?
— Вот твой подарок, милый! Ведь ты это имел в виду? – Иван-Чай достала из тайного кармашка за пазухой шахматную ладью из черного янтаря, -- я не знаю, как ее зовут, но она прожила все двадцать лет рядом с моим сердцем. Смею утверждать, что ее там никто не беспокоил!
-- Поставь ладью на поле.
-- Точнее – на какое поле? На любое?
-- Я не должен подсказывать.
-- Поставила! Что теперь?
-- Теперь, я бы очень хотел проверить, не осталось ли у тебя, в потайных кармашках, других шахматных фигурок… или чего-нибудь более интересного…
-- Давай, поищем вместе...
* * *
Утром показатель общей тревожности показывал уровень «Титаника» через час после столкновения. Положа руку на сердце, эта фаза носила название «паника». Скромная, не выставленная напоказ, домашняя паника. Генерал чувствовал, как она растет, заполняет весь дом, растекаясь и просачиваясь, даже в самые незаметные щели. Надо было прекратить это, и прекратить немедленно.
Победить великий страх может только великая храбрость. Теоретически, так оно и есть. Но годится, в лучшем случае, для патриотической оперы "Жизнь за Царя" или "Хованщина". На практике, отлично работают, безупречно выполненные мелочи. Вот сейчас, не надо полуодетым выскакивать в коридор с криком «что случилось?!» Не подавая вида, Иван Иванович уверенно взбил мыльную пенку. Точностью и красотой, движения бритвы обескуражили бы самого мудрого мастера меча.
Покончив с бритьем, генерал тщательно оделся и придирчиво изучил отражение в зеркале:
-- Шевалье, страх капитулировал! Осталось самое простое – обратить в бегство вооруженные силы противника. И то, в случае их наличия и готовности к бою.
Судьба – настоящая женщина. Никогда не делает то, чего от неё ждешь. В трапезной генерала ждала новость – исчезла сестрица Гербера.
Взбудораженные ведьмы обступили со всех сторон. У каждой был уникальный план, но говорили они громко и одновременно. Иван Иванович с трудом разбирал отдельные предложения, и они не особенно радовали его.
-- Проклясть и вещи заколдовать предательнице!
-- Перерыть весь лес, она далеко не могла уйти!
-- Леших зовите, пусть переправляют погоню через портал!
-- Позор! Втихаря сговорилась с крысами!
-- Обыскать вещи и комнату! Узнаем, чья она шпионка!
-- Она всегда была чужой! Наплевать и забыть!
-- А ну-ка, пойдем у матушки спросим
-- Так они с матушкой заодно!
Назревали бунт и самосуд. Ну, что же, милые дамы, на войне как на войне:
-- ОТСТАВИТЬ! Приказа трындеть не было! Кто позволил делать обыски и хватать вещи старшего по званию? Прекратить! Сумку отнести на место! В комнате прибрать!
Генерал набрал полные легкие воздуха, для словесного воздействия, но тут земля под ногами явственно качнулась и откуда-то издалека прикатился гром. Никто не успел сообразить, что происходит, как удар повторился, но значительно ближе.
-- По местам! К бою готовсь! – Иван Иванович выскочил во двор, на бегу выхватывая пистолет. Не оборачиваясь, он чувствовал, как за спиной несутся ведьмы-перехватчицы. Лязгали затворами автоматы, шелестели длиннополые летные плащи, дочитывалось защитное заклинание.
-- Без приказа не стрелять! – крикнул генерал, уже сверху, с пулеметной палубы. Тут раздался третий взрыв, взметнувший снег и мерзлую землю, у самых ворот форта. Трехдюймовый! Точно, трехдюймовый миномет! Фронтовые навыки вернулись в одно мгновение. Все ясно, как на ладони. Пристреливается, гад. Прячется на краю леса, вон там, где деревья погуще. Сейчас поправит прицел и следующей миной прямо во двор…
-- В укрытие! Быстро все спрятались! – он рванул холстину, укрывавшую «Влад», -- сейчас девочки, сейчас мои хорошие, сейчас мы его…
Крупнокалиберный заговорил неторопливым басом. От перелеска полетели щепки, ветки, обрывки коры. Тщательно и не торопясь, генерал перемалывал вражескую огневую точку в прах. Кончилась лента и стало совсем тихо. Миномет молчал. Тихо позвякивая металлом, заряжал следующую ленту доктор Смыслов. Внизу, во дворе, перекликались автоматчицы. Все были целы.
На площадку поднялась матушка Иван-Чай, бледная и решительная.
-- Иван, я тебе, бинокль принесла, какой ты командир без бинокля? – шутка как-то не шутилась, -- Вань, не ругай меня сильно, а?
-- Что такое?
— Это я отпустила Герку. Во-первых, ей надо было домой. Во-вторых, нам здесь заглушают всю связь – и радиоволны, и ментальные. Герка умеет кое-что, в смысле коннекта. Посмотрим, может она всех нас еще и спасет!
Генерал нахмурился. Он не придумал, как ему быть в непростой ситуации, как раздался механический свист и сильный взрыв. На сей раз, мина ударила с другой стороны. Стреляли, судя по всему, от озера. Враг снова начинал пристрелку, спокойно, как на учебных стрельбах.
-- Гарнизон! В укрытие! Смыслов, к пулемету! – генерал приник к окулярам, пытаясь быстрее поймать новую огневую точку, -- Чаюшка, родная, немедленно домой!
-- Не ори на меня! Я нестроевая!
-- Доктор, вон там ельник? Да-да, серебристые... Вижу сволочей!!! Доктор, огонь!!! – сам бросился к другому железному чудищу, развернул, взвел затвор и плавно выжал гашетку. На этот раз, было на что посмотреть – попав в клещи перекрестного огня, минометчики драпанули во все стороны. В лесочке рванул взрыв, другой… пламя заметалось и погасло… и вдруг шарахнуло так, что зазвенело в ушах.
-- Боезапас сдетонировал! Вот и нехера склад ставить рядом с огневой позицией! – пробормотал, сам себя не слыша, генерал, -- подальше положишь, поближе возьмешь!
Ветер принёс непривычный запах. Кислый пороховой дым, нефтяная гарь и жженое железо – так пахла война. Не доставало лишь сладкого вкуса крови. Пока не доставало. Иван Иванович вдыхал воздух сражения, и сила множилась в его теле. В эту минуту, он уже не считал себя хреновым генералом. Азарт боя горячил кровь и соблазнял простотой решения всех вопросов, накопленных мирной жизнью.
Матушка Иван-Чай не испытывала соблазна насилия. Найденное ей решение, лежало совсем в другой области. Она прошептала оберег для Ивана и спустилась вниз.
-- Кто там, черт меня возьми? Быстро патроны к пулемету!!! Остальным сидеть в укрытии!!! – и потом уже добродушно, -- перекур, девочки!
Генерал вытащил боевой портсигар из-за голенища. Предложил Смыслову, тот замотал головой и принялся менять патронную ленту. Снизу послышались торопливые шаги и в люке показался кинолог Сергей. Капитан грохнул на пол две жестянки с пулеметным боевым питанием.
-- Мужики, как вы тут, на ветерке? Не сильно дует? – он вытер пот со лба и улыбнулся.
-- Поддувает! – ухмыльнулся генерал.
-- Может, пару теплых пледов из гостиной? И по кружке горячего грога?
-- Пару ящиков боезапаса из кухни. И термос кофе. Оттуда же. Будьте любезны!
Боевой стресс отпускал не сразу. Остывали, потрескивая на морозе, крупнокалиберные стволы. Остывала горячка драки. Знобило и в голову возвращались остывшие трезвые слова и мысли.
-- Ну, что, доктор, поздравляю вас с боевым крещением! – провозгласил Иван Иванович.
-- Будет вам, экселленс, -- Смыслов протирал ветошью перезаряженный пулемёт, -- думаете мастер по стендовой, кроме картонки, ничего другого в прицеле не наблюдал? У меня больше двадцати спецопераций. Снайпер любой власти нужен. Народная она там, или не народная, а убирать за ней всё равно придётся. И черт же с ней! Вы мне вот что разобъясните, если не секрет, что мы вот здесь, на этой мызе делаем? За что и с кем бьемся? И чем эта битва должна завершиться? Ведь мы, с этой крыши, десять миллиардов крыс не перестреляем, хоть с утра до ночи на гашетку жми… экселленс, какова перспектива данного огневого контакта?
-- Стратегическая перспектива, как у Брестской крепости. Только патронов гораздо меньше, -- генерал понизил голос, -- нам здесь нужен один день, максимум – два. Вот куда дальше? Есть предложения, доктор?
-- Есть сумасшедшая гипотеза, экселленс!
Пространство наполнилось басовым гулом. Звук усиливался и приближался. Вибрация колотила весь мир крупной дрожью. Все застыли в оцепенении.
-- Там они! Там! – доктор махнул рукой на восток и принялся разворачивать ствол в сторону солнца, -- генерал, слушайте мой план. Первое. Летим обратно в Цареву Гору. Второе. Раскапываем подземелье. Третье. Реставрируем портал регенерации.
-- Доктор, огонь! -- скомандовал генерал, -- прямой наводкой по вертолету! Доктор, четвертое!
-- Четвертое – ловим крыс и тащим их через портал. Если это паталогическое состояние организма, будем их лечить! Я же доктор, черт возьми!
-- Браво, доктор Смыслов! Вот идея, так идея!
Черный коптер неумолимо приближался. Матовые металлические стенки закрыли все прицелы, ни пулеметный, ни автоматный обстрел не причиняли ему ни малейшего вреда.
-- В укрытие! – закричал Иван Иванович, но было поздно. Вертолет повис над Лесным замком и невидимые стрелки привели в движение стволы, выискивая живые цели.
— Вот и все, -- пронеслось в голове у Ивана Ивановича, -- а идейка-то, шикарная! Ах, какая идейка!
