SCHLACHT-FEST - праздник забоя свиньи или что ели в СССР

был трофей: немецкий длиннющий штык с надписью «Gott mit uns». Этим штыком он и «пользовал» своих свиней. Далее рассказ не для слабонервных – прошу дам и детей удалиться от экранов. Время действия – конец осени, место действия – двор моего друга Петьки.
На зрелища забоя и разделки свиньи собирались три-четыре ближних петькиных приятелей (в том числе и я, как непременный участник этих шоу), а также кое-кто из взрослых соседей со двора; обязательно у «мастера» было два помощника-подручных, вокруг еще суетились две-три тётки из дяди Гришиной родни и его жена – Петькина мать - тёть Шура. Да, конечно, оба Петькиных брата – кворум внушительный.
Дядь Гриша лично выводил свою свинью на свет божий. Та видела этот свет впервые после почти годичного заточения и, естественно, упиралась, подозревая некий подвох. Мужики накидывали ей на задние лапы веревочные путы, не давая особо рыскать по сторонам, а сам дядь Гриша тоже тащил её на верёвке и за уши к месту казни. Зрители оживились, лузгая семечки (семечки – это была наша национальная задонская самоидентичность, их чуть ли на свадьбах не подавали). Вообще-то, по всем канонам жертвенное животное надо подвешивать для разделки за задние ноги на какую-нибудь перекладину, но тут все было по-простому – на земле, на подстеленных клеёнках.
Для непрофессионалов поясню порядок действий при убийстве животного для целей пропитания. Вначале его нужно оглушить, для чего на мясокомбинатах применяют электрический ток, а на колхозных убойных пунктах кувалду (по лбу), а затем обязательно спустить кровь посредством перерезания сонной артерии – иначе мясо будет черным и быстро протухнет. В нашем случае стадия оглушения пропускалась, и дядя Гриша просто отработанным годами ударом вонзал свой кинжал в шею несчастной свиньи в нужном месте. Тут следовало её держать и прижимать к земле втроём, а то может вскочить и убежать – что бывало при изначально пьяных бойцах. Тёть Шура подставляла под струю крови таз – кровь собирали для дальнейшего применения в домашних колбасках. Некоторые участники событий хвастались, что могут выпить кружку этой горячей крови на спор, но лично я таких идиотов не видел.
Всё, свинья затихла. Следующий этап – опаливание туши паяльной лампой. Дядя Гриша с помощником выжигали этим прибором свинячью шерсть с кожи, тщательно соскабливая ножами образовавшуюся грязь, тётки носили им тазы с горячей водой (благо, колодец рядом во дворе и дворовая печка тоже). Мужики тщательно выскабливали все «морщинки» на туше, уделяя особое внимание ушкам, рыльцу, пузику, не забыт был и хвостик – в хозяйстве всё в дело пойдет.
Вымыли, выскоблили, операция по времени самая длительная, но без нее никак (сегодня на комбинатах туши протаскивают через огонь газовых камер, счищая обгорелую шерсть автоматическими щетками с водой). Далее отделяется голова – это не просто бросовый субпродукт, каковым свиная голова стала в наши дни, это лакомый деликатес в умелых руках. В книге о солдате Швейке был эпизод, когда в походе им удалось достать одну свинью на всю роту. Так вот, голова пошла на стол господ офицеров, а остальная туша – рядовым. Самый сладкий кусочек – рыльце – досталось фельдфебелю (старшина роты по-нашему), от которого зависела судьба самого повара. Вот так-то…
Потом отрезаем ножки-копытца – это на холодец, следующий этап – вырезаем «почерёвок» или же животик с туши – у него своё предназначение. И вот обнажаются внутренности. Печень, сердце, лёгкие, селезёнка (это собаке), почки, внутренний («нутряной») жир – в отдельный таз, потом разные виды кишок тоже в разные тазы. Тонкие пойдут на колбасу, колбаски, или как теперь говорят купаты; желудок - для гречневой каши с субпродуктами, кишки на колбасу с крупой, мясом и кровью типа ливерной. Толстые кишки после прорезания и тщательной промывки пойдут на зажарку с луком. Ух, какая вкуснятина! Никакой черный трюфель с икрой морского ежа в подмётки не годятся жареным с луком свиным кишкам. Всё постоянно промывается горячей водой. Гигиена удивительная: когда я во взрослом состоянии попадал на мясокомбинаты, то и там такого не видел – сплошная халтура! А тут же для себя…
Мясо делится на куски и порции, основное уносится на хозяйский ледник, а что-то раздают объявившимся и помогавшим родственникам и соучастникам. Между прочим, это дядя Гриша сам был по себе забойщик, но не в каждой семье были такие умельцы, особенно в неполных. По улице всегда был такой специалист, которого приглашали на убой то свиньи-овцы, а то и бычка. С ним расплачивались самогоном, мясом, давали немного денег и, обязательно, большим куском печёнки. Тогда почему-то печёнка считалась самым лучшим, что может дать человеку свинья. Некоторые только тем и промышляли, устраиваясь на грошовую зарплату (чтоб только числиться) сторожами и получая свой основной доход от таких вот самозанятых неподконтрольных государству услуг.
И вот мы все – собравшиеся и как бы «свои» зрители, в том числе и дети, - приглашались к долгожданному столу. На огромных сковородках-противнях шкворчала картошка на нутряном сале с кусочками почерёвка, мяса, ливера и даже заветной печёнки. О, боги, как туда вернуться?!
Взрослые выпивали, появлялась гармошка, а то включалась радиола, бабы начинали петь, мужики подхватывали – и так до темна. Мои домашние знали, где я и не беспокоились по этому поводу: ребенок занят делом.
Такие вот были времена, такие были праздники.