И С Т О Р И Я 1
«-Мам, мам, привет!- он, радостный и счастливый, подошел к матери. -Ты что? Случилось что-то?
Мать не ответила. Отвернулась и заплакала.
-Что случилось, мам?- теребил он её. Радость и веселье улетучились. -С отцом что-нибудь?
Она, не оборачиваясь, кивнула.
Он огляделся. И только сейчас увидел вокруг следы хаоса, беспорядка, разрухи. По всей округе, куда не кинь взгляд. Как он сразу это не заметил? Встрече обрадовался. А здесь опять был набег иноземцев!
-Где отец?- сумрачно спросил он. Голова матери еще сильнее затряслась от рыданий.
-Они… сожгли… его!
Плотно сжатые челюсти сына заходили ходуном.
-Куда они ушли?
Мать обхватила его за колени.
-Не ходи! Они и тебя сожгут!
-Пусть!- ответил он ей. –Но я отомщу за отца! Око за око!..
Он с трудом отцепился от матери и полез на ближайший куст…»
-Пап, пап! А зачем он на куст полез?
-Клещи, дочка, обычно с полуметровой высоты на человека нападают. Им так удобней.- Он скосил глаза на часы. –А нам уже и прощаться пора. Тебе уроки делать.
-А-а…- Дочь задумалась с открытым ртом. –А ты завтра до рассказываешь мне эту историю?
-Обязательно.
Дочка обрадованно чмокнула его в щеку и выбежала из палаты.
-Ну, что, продолжим, энцефалитник?- Медсестра, брякая стеклом, подкатила тележку с капельницей и иммуноглобулином к нему с правой, уже парализованной стороны.
-Не обижай маленьких,- с горечью подумал он про маленький, но гордый клещевой народ.
И С Т О Р И Я 2
«Праздничный стол был застлан белоснежной хрустящей скатертью. Красивые хрустальные вазы с фруктами в капельках воды, вычурные салаты, ма-ахонькие сопливые опята в маринаде, фужеры для водки и бокалы для вина. И само спиртное, истекающее испариной после холодильника - кучкой в центре стола.
За столом - нарядные люди с ожидающими предпраздничными лицами. И лишь в углу, у мойки - трень! шмяк! брень!- диссонансом хозяйка в замызганном переднике отбивала мясо да с тревогой следила за духовкой: не передержать бы курочку…
Наконец, щелканье замка, и в зале появился хозяин дома.
-Ну?!- Лица присутствующих одинаково вытянулись в нетерпеливом ожидании. –Сдала?
-Всё! Всё сдали!- Глава семьи Николай Александрович широко и счастливо улыбнулся. –Теперь и ОКД- общий курс дрессировки, и ЗКС- заставно-караульная служба- всё сдано! Всё! «Красный диплом», можно сказать!..
Сидящие за столом шумно загомонили, засмеялись.
-Только…- Все затихли. –Мамка, вот, у нас подкачала. Одна в семье без высшего образования…
И все- и гости, и глава семьи, и взрослые дети, и виновница торжества- немецкая овчарка Джульетта- осуждающе посмотрели в сторону мойки.
Хозяйка оторвалась от мытья посуды, обернулась, смахнула локтем бисерки пота со лба и устало удивилась:
-Мне-то зачем заставно-караульная служба? Я же бухгалтер…»
-А здесь, дети мои, мораль такая: учиться, учиться и ещё раз учиться! Чтоб хотя бы ОКД сдать, а не у плиты тереться,- сказала Джульетта своим месячным деткам- щенкам. Но те, насосавшись её молока, уже вовсю спали, вздрагивая блаженно во сне. Плита с едой была им, несмышленышам, пока как-то роднее, нежели команда «фас».
И С Т О Р И Я 3
«-Что, опять к невесте?- с интересом спросил майор из отдела кадров. –Эх, любовь, любовь… Кажись, третий год к ней мотаешься?
-Четвертый!
Майор удивленно покачал головой. Подал Олегу бумаги.
-Иди, визируй у полковника. Я пока оформлять бумаги начну.
Олег, еле сдерживая радость, вышел в коридор.
-Йес! Йес!- счастливо прошептал он.
Уже четвертый год он ухитрялся продлевать себе отпуск на 12 дней, включая в него дорогу до Владивостока и обратно.
Никакой, конечно, пассии у него во Владике не было. Пассия у него обитала здесь, на Старокамышенской, 17. А был во Владике друг-сослуживец капитан Женька Павлов, который умудрялся через знакомых оформлять Олегу проездные бумаги, присланные ему Олегом по почте или с оказией.
А так Владик и даром не нужен был Олегу: служил он там три года. Чириями замучился- спасу нет! И теперь дальневосточную красоту любил, как тещу- за отдаленность.
Теперь осталось лишь получить «добро» от командира части- и всё! Всё! Свобода с плюсиком в 12 оплачиваемых дней! И- море, море! Хорошо это Галка с путевками придумала…
Начальник части полковник Сахно, очень суровый, но справедливый мужик, прочитав петицию Олега долго смотрел на него внимательными глазами. Олег смутился и встал «вольно».
-Капитан, у меня просьба к тебе будет. Не в службу, так сказать…
Олег щелкнул каблуками, как гусар перед мазуркой.
-Друг у меня во Владике. Старинный. Посылку надо передать. Из рук в руки. Самому. Лично.- рублено произнес полковник.
У Олега завибрировало внутри. И мысли- лихорадочные, путанные- заметались тараканами в голове, ища выход.
-Ну? Что скажешь? Уважишь начальника?
После этой фразы «тараканы» построились в линию по стойке «смирно» и выход уже не искали.
-Так точно!
-Не думай, не наркотики повезешь. Бальзам самодельный. Пять литров всего. Два года выдержки. На почте не принимают. А отправить надо- друг… Таких ты и не видел. Только из рук в руки! И ни в коем случае не при жене! Я ему позвоню, ситуацию прорисую. Вот тебе его телефон. Приедешь во Владик- свяжешься с ним, о встрече договоритесь. Ну, заранее благодарю.
Полковник поднялся, пожал вялую ладонь Олега.
Олег вышел из кабинета. Прошел немного по коридору и остановился. Взглядом бездумно упёрся в карту «Боевой путь части»
-Вот, сука! Весь отпуск- коту под хвост! «Плакало» наше море, Галка! Горючими солёными слезами! Ох, мама моя, сейчас и истерика будет!..
А взгляд по стрелке уже походил к «Берлинская операция. Апрель-май 1945 года».
А выводы здесь, сынок, следующие: смени вектор координат своих друзей с восточного на западный и юго-западный. Все ж ближе к солнцу и морю. При любом раскладе. И, ради Бога, не ври об одном и том же четыре года подряд!
И С Т О Р И Я 4
«-Так, и еще: покажите мне во-он тот капканчик. Это какой номер? На волка?
Николай устало кивнул головой, дотянулся до полки и подал капкан покупателю.
-Заня-ятно!- Тот повертел его в руках. –А как действует? Мне, чтоб уж сразу все приобрести, не заморачиваться в дальнейшем,- доверительно сообщил он продавцу.
Николай молча положил капкан на бетонный пол, взвёл, поискал вокруг глазами и сунул в капкан деревянный черенок швабры. Капкан сработал, отплёвываясь щепкой во все стороны.
-Великолепно! Великолепно! Так, а это что у вас? Ягдташ? Давайте-ка посмотрим… Он на сколько патронов?
Николай освободил остатки швабры, положил капкан на место. И, отчего-то, машинально взвёл.
Он «работал» с этим покупателем уже сорок восьмую минуту. Сначала- с радостью: гора отобранного покупателем товара росла на прилавке. Но говорливость того, дотошность и мелочность вымотали Николая вконец. Он, честно говоря, почти наверняка понял, что никакой купли - продажи не будет. Были у него уже подобные случаи, пшиком всё заканчивалось.
Галина, напарница из соседнего отдельчика смотрела на него с состраданием.
Посчитали количество ячеек под патроны.
-Маловато,- посетовал покупатель.
Проверили качество прошитых швов.
-Точно синтетика? А то размокнут под дождём, все патроны растеряю…
И ещё многое, многое другое. На 17 минут.
-Ну, всё!- наконец-то, с сознанием хорошо выполненной работы проговорил покупатель. –Пакуйте. А где у вас здесь банкомат?
-Какой… на хрен… банкомат?!- пристально уставившись на того раздельно проговорил Николай. –В гипермаркетах не во всех есть, а ты… Ты что, судорога болотная, не видишь, где ютимся?
-Ну, ничего, ничего,- покупатель будто бы успокаивал сам себя. –Завтра обналичу- и всё заберу. Я надеюсь: товар останется, да? До завтра?..- Взгляд его стал встревоженным.
Николай не ответил. Принялся разбрасывать отобранный товар по полкам.
-Что-то я, правда… не подумал…- Покупатель поднимался из подвальчика на улицу. Вышел. Огляделся. Сунул руку в карман куртки за сигаретами. О, Господи, да вот же портмоне! Что ж мне в голову взбрело, что дома забыл?! Он вновь заспешил вниз.
А снизу, навстречу ему раздался крик, затем мат, затем ещё много мата…»
Здесь, доченька, две морали. Ну, во-первых: верь людям до конца! Ну, хотя бы минут двадцать после расставания.
Во-вторых: никогда не ругайся. Кому этот выплеск отрицательных эмоций нужен? Никогда и никому мат не помог! Ни от покупателей, ни от зануд. Даже при множественном переломе пальцев!
Он скорбно покосился на загипсованную руку.
однако, фантазия у тебя)))))