рядом с тобой.
Ты был слишком серьезным, задумчивым в тот день, весенний, когда прилетели аисты. Я, чувствуя неловкость за чрезмерную болтливость, перестала дурачиться, заколыханная дорогой домой, притихла, склонившись на твое плечо. Хватило меня ненадолго. Увидев через окно в автобусе его, белую, длинноногую, тонкую свечку с ярко-красным язычком пламени, что мелькнула на черной вспаханной земле, дышащей сизым паром под косами горячего солнца, я в радостном восторге открывателя вскочила: “Буслик!” Ты повернул голову не к нему почему-то, а на мой сумасшедший крик. Я поняла все прежде, чем губы обожгло твое властное, безудержное желание. Оплеуха, звонкая, во вдруг притихшем автобусе с десятками любопытных глаз взорвала воздух. На мой испуг от своего поступка, что перехватил дыхание, ты обнял меня, чтобы снять нервное возбуждение, и, нежно коснувшись щекой, прошептал: “Не бойся, Малыш, это больше не повторится. Прости… Я сумею защитить тебя от себя”.
Я снова сдержалась… Положив ладонь на уста, что кричали мне одной в безграничной, холодной Вселенной. Заставив молчать о том, что было тебе неподвластно.
Я хочу быть твоей, ты слышишь?! Я люблю тебя, мой Мужчина!
