–Мой дом проклят! – посетительница, вломившаяся в мой кабинет без всякого стука, едва не заставила меня распрощаться с кружкой. Как зря я отпила! И как хорошо, что кружку я всё-таки удержала.
Вслед за посетительницей в кабинет ввалилась Габи. Она была бледна от испуга и поспешила объяснить мне:
–Я не смогла её задержать, простите!
Да оно и неудивительно. Пробовали ли вы, к примеру, остановить бурю? Едва ли у вас получится! Вот и у Габи – не такой уж и робкой, но довольно хрупкой, не получилось, а так как на охране я экономлю сама, то не Габи мне надо винить за такое вторжение!
Между тем посетительница с удобством плюхнулась в кресло для посетителей и даже вцепилась в подлокотники, показывая всем своим видом, что никуда она не уйдёт.
–Проклят, понимаете? Понимаете?! – повторяла она на разные лады.
Я пожала плечами и поинтересовалась:
–А убираться в нём вы пробовали?
Между прочим – это даже не оскорбление! Это суровый факт. Иной раз стоит только прибрать в доме, как сразу же прекращается внутренняя активность самого дома. Просто тот, кто сказал, что дома неживые, был дураком или гордецом, и не понял, что даже стены способны обижаться на дурное обращение с ними!
Вот, помню, первый случай в практике, когда у госпожи Гройзен взбесился шкаф. Двери отказывались закрываться с первого раза, а в ночи любили распахиваться вновь с противным скрежетом. Госпожа Грейзен прибежала ко мне за помощью, и вскоре я выяснила, что шкаф ничем непримечателен, кроме внутреннего хлама.
После уборки, проведенной под моим строгим контролем, шкаф перестал бунтовать и зловеще скрежетать…
Дальше были бунтующая канализация, затухший от тоски буфет, ошалелая от пыли кровать и прочее, прочее.
Так что мой вопрос обоснован.
–Вы что, издеваетесь? – громыхнула посетительница. – Я вам говорю что мой дом проклят!
–Иди, Габи, – я сделала помощнице знак, – принеси гостье воды.
Габи, недобро сверкнув глазами на посетительницу, унеслась.
–Как вас зовут? – спросила я, понимая, что мой завтрак накрылся. Даже если эта женщина сейчас уйдёт, какое удовольствие в холодных тостах?
Ну что, судьба такая! Кто меня тянул за язык, когда я оформляла свои приёмные часы? А когда давала рекламу? Мой офис на связи все двадцать четыре чёртовых часа!
Сама я двадцать четыре часа не сижу, но зато выяснила, что, оказывается, ночное время оплачивается дороже, но даже несмотря на это найти кого-то, кто будет по суткам сидеть в офисе ведьмы и отвечать на звонки да принимать посетителей – сложно.
Так что нет, Габи может даже слона ко мне впустить, но при этом не получит выговора.
–Аманда. Аманда Мортель, – женщина, видимо, почувствовала, что я не собираюсь её гнать, ей стало легче, и она уняла свой тон.
–Расскажите мне всё, Аманда, – я отпила стремительно остывающий кофе. Не терплю холодный кофе. Надо бы подогреть его, но до микроволновки идти далеко да и невежливо, а магией… боюсь, что при всём моём напускном спокойствии и скрытно обожжённых незапланированным визитом Аманды нервах, я переборщу и кружка просто взорвётся.
Холодный кофе лучше никакого.
–Так в чём дело, Аманда? – я изо всех сил изображала вежливую заинтересованность.
***
Дело Аманды начиналось заурядно. Она сбивчиво рассказала что-то о своём детстве, потом о юности, перешла к замужеству – говорить ей нравилось, разговор захватывал её так, что она даже раскраснелась и будто бы помолодела. И пока я разглядывала уже по четвертому разу её сбитую прическу, потрепанное пальто и сапоги, да трещины потолка, она добралась до смерти мужа.
–Я пыталась, пыталась его вылечить, сама за ним ухаживала, по врачам возила! – слезливо воскликнула Аманда.
–А к нашей сфере обращались? – мне было всё равно, но я чувствовала, что если не начну хотя бы говорить о незначимом, я точно усну.
–Мы…то есть нет, не то, чтобы мы были против…– Аманда сбилась. Ну что ж, понятно! Всего тридцать лет назад люди этого города собирались и выступали против того, чтобы магический мир вышел на равенство с ними. Людям надо было кого-то притеснять, всегда надо было. Добрались и до нас, только сами с собой не смогли договориться и в итоге по всем правительствам и конгрессам прошёл закон о наделении магического мира теми же правами и обязанностями, что и смертных.
Наделить-то наделили, да на бумаге. Долго ещё были столкновения, много ещё пролилось крови и сверкало от заклинаний и костров, если в крупных городах была незаметна враждебность, то в селах, деревнях…
Я сама потеряла двух сестёр в этой ненависти. И хотя сейчас даже в сёлах и деревнях поутихло, и магический мир получил относительное равенство, нужно ещё пару раз сменить поколение, чтобы равенство стало настоящим, чтобы не осталось памяти о вражде.
Мы тоже не верим людям, пусть и существуем с ними, пусть кормимся друг от друга.
–То есть не обращались? – она в моей власти и я могу ковырять её столько, сколько захочу. Раз ко мне пришла, значит, положение её отчаянное, и пусть с моей стороны это мелко да недостойно, но я буду тыкать в больные места, я буду укорять весь род людской пока могу.
–Нет, – призналась Аманда и уронила голову на грудь. Ей чудилось, что от этого ответа что-то зависит. Глупая! Мне аренду надо платить, а от клиентов не отказываются просто так, из-за их недоверия в прошлом.
–Ну на нет и суда нет, – я кивнула вошедшей Габи, которая словно тень проскользнула и подала Аманде воды, – ну так что там с вашим домом?
Но женщина была, похоже, очень одиноко, потому что вместо истории про дом последовала краткая история о скорби после смерти мужа и о расставании со взрослым сыном.
–Ему же жизнь надо устраиваться, а у нас-то что, какие возможности?
По моему опыту возможности есть везде, но говорят, что хамить клиентам нельзя.
–Да-да, так что с домом? – спросила я, мне не терпелось услышать главное.
–А у вас есть дети? – Аманда придвинулась ко мне.
–У меня нет детей и времени тоже, – здесь моё терпение начало меня оставлять. В конце концов, некоторые члены магического сообщества вообще лишены возможности иметь детей – это плата за магию, но и временем мы тоже не особенно располагаем. – Расскажите про суть вашего вопроса.
–Простите, просто я никак не соберусь, – понурилась Аманда и голос её задрожал. Я не сумасшедшая!
Ну все они не сумасшедшие по одиночке, а как собираются вместе…
–Я этого не утверждаю! – напомнила я, – Аманда, про дом, пожалуйста.
Дом как дом. Так было всегда для семьи Мортель. Он опустел, когда скончался господин Мортель, оставив свою супругу и сына, но он оставался простым домом. И так было! и так должно было быть, но…
–Я хотела его продать, – объясняла Аманда, – перебраться в город, мне нужна близость к больнице, да и деньги… мой супруг обеспечивал меня и сына, я жила на его накопления, сама-то я так, ничего особенного и не добилась, и в общем-то это было привычно…
–К делу!
–Да-да! – теперь Аманда зачастила, – я поняла, что не могу справиться с домом сама, и когда сын уехал, всё-таки решила выставить его на продажу. Я обратилась в агентство, они, конечно, берут большой процент за свои услуги, но зато моё присутствие совершенно не нужно. Это было семь месяцев назад.
–А где находится дом?
В самом деле, если он в захолустье, то его продажу можно ждать годами! И это не проклятие, а здравый смысл, хотя непонятно что ещё страшнее.
–В Эрлинге, это район Соммера.
Я присвистнула. Соммер сам по себе весьма привлекателен для жизни. Тёплый мягкий климат, обилие фруктов и овощей, спокойная, размеренная жизнь. В Соммере нет ни одной магической академии, нет ни одного мага, как мне известно, туда даже культисты не заглядывают – сонный, рутинный городок, притягательный своим спокойствием. Я даже слышала, что в Соммере хранители правопорядка больше заняты прополкой садов горожан, покраской скамеек и мелким ремонтом, просто от того, что в Соммере одно-два преступления в год, и то, чаще всего это езда в нетрезвом виде.
А Эрлинг – это новодел. Кусочек рая среди покоя. продать такой не должно быть затруднительно. Может цены ломят?
–Цены средние, даже сбросила, – Аманда догадалась о чём я думаю, – но стоит только покупателям прийти, как начинается…
Она притихла и страшно завращала глазами, мол, по слову «начинается» всё итак понятно!
–Что начинается-то? – я не выдержала.
–Скрежет, как будто шёпот, и холод по стенам ползёт. И всё такое. Картины падают. Часы.
Не показатель.
–Агент водит уже которую семью, тем всё нравится по описанию, а как идут по дому, так и начинается. И всё одно и то же, и никто до конца даже не остаётся, боятся, что в доме зло. Агентство уже бесится, скидку даёт…
–А вы в доме были? Ну, с тех пор, как он выставлен на продажу?
–Нет, – она покачала головой, – мне тяжело, там же… я сначала думала, что это мой муж, понимаете? Но у меня теперь совсем нет денег, и я перестала спать, а мой муж так бы никогда не поступил!
Догадаться о том, что она хочет сказать – легко, но она неправа, так что это не имеет смысла. У призраков нет памяти. Если это и её муж, у него нет никакого тепла к ней, он просто бесчинствует, пытаясь напомнить о том, что он был и вообще-то ещё здесь.
Чёрт, придётся отрывать бесценный зад от стула! Впрочем, есть ещё надежда:
–Мои услуги тоже стоят денег.
–Я не нищенка! – она вспыхнула. Что за реакция-то? Будет ли считаться нищим человек, который не может позволить себе жильё в Эрлинге, но который ест и носит всё, что пожелает? По моему опыту так радикально реагируют люди, которые только недавно начали узнавать цену деньгам.
–Просто предупреждаю, – я пошла на попятную, аренда помещения – это дорого, значит, клиентам хамить нельзя.
И придётся всё-таки вытащить себя из-за стола. Прощайте, холодные тосты!
***
Ехать на метро было лень, пришлось прибегнуть к магии. Я велела Аманде взять себя под руку (это было необязательно, но мне нравился её испуг и нервное отвращение, тщетно скрываемое за нуждой во мне), и перенесла нас обоих в Соммер. Миновали границу.
Защитники правопорядка и добрые граждане Соммера косились на меня с подозрением и удивлением, но задержать не пытались. Даже документы не проверили, малахольные! А случись настоящая психопатка-магичка? Что вы сделаете? Всё-таки покой расслабляет и неизменно приводит к разрухе!
–Разговоры пойдут, – поморщилась Аманда, пока мы шли к её дому. Я в Соммере была впервые, а уж тем более в Эрлинге, но этого нельзя выдавать, и я шла строго, не оглядываясь по сторонам, не глазея на сады и аккуратные, точно с открыток домики, и лужайки.
–Пойдут, – согласилась я, – а вы полагаете, что дом, непроданный за семь месяцев в самом востребованном районе это не повод к разговорам?
Я знала что попала в больное место. Я предполагала даже, что Аманда уже получила извещение от администрации Соммера, суть которого сводилась к тому, что она должна способствовать покою города, а не росту паники внутри него, и что если она не решит вопрос…
Иначе она бы ко мне не пришла. Страх гонит людей к тому, что будет за меньшее зло.
–Вот! – она дрогнула, отступая перед лужайкой. Заросшая, по сравнению с другими, изуродованная табличкой «Для продажи», но очень чистенькая. А к ней примкнул и дом – маленький, двухэтажный, словно игрушечный. Такие дома хорошо
