Панацея от жизни

отправлена выполнить протокол, вторая – ремонтная, занята поиском и устранением найденных неполадок. Остальному экипажу приказ – не покидать своих мест. Приказ спорный и трудновыполнимый, если учесть, что в помещениях, где нет иллюминаторов – кромешная тьма. Я не имею права критиковать капитана, но мой долг – сохранить правдивое описание событий. Поэтому фиксирую: рядовым членам экипажа стало известно, что офицерский состав почти единогласно был против посадки, поэтому в команде назревает бунт».

– Майк! – прервала чтение Нора.
– Да?
– А почему следующая запись сделана другим почерком? И вообще, почему все записи сделаны от руки?
– Так принято. Это специальная бумага и специальные чернила. Бумагу невозможно ни порвать, ни поджечь, а чернила чем-либо смыть. Копия журнала должна быть и в электронном виде, но если бы не было основной, то нам не удалось бы сейчас ничего узнать. А так, читай, дальше всё будет ясно.

«1 июня 520 года Второй галактической эры (приблизительно).
Я, наконец-то, нашёл этот журнал. Нас осталось трое: я – первый пилот звездолёта «Центурион» Ян Гольдман, рядовой интендантской службы – Игорь Прохоров и второй помощник механика – Стивен Магуайер.
Я попытаюсь восстановить летопись. Возможно, наши потомки когда-нибудь найдут эту планету и сумеют преодолеть железные объятья «Кристалла бессмертия», в этом случае у них будет хоть какое-то описание событий.
В день посадки, примерно через два часа после того, как ремонтная бригада приступила к работе, стало ясно, что корабль попал в ловушку, и взлететь ему не удастся. Эта новость стала шоком для команды, и даже известие о найденном «Кристалле бессмертия» не смогло его смягчить. У каждого офицера корабля есть штатное оружие, но наш расчёт на это оказался ошибочным, команда быстрее догадалась о бесполезности бластеров. Они ворвались в Рубку с ножами в руках и потребовали сложить полномочия капитана. Второй пилот – Эдвард Дэвис направил на главаря ствол и потребовал покинуть помещение. Команда не подчинилась, и после того, как стало ясно, что мы безоружны, началась бойня, из которой живым вышел я один – вот и пригодились мои навыки рукопашного боя.
Восстановить дисциплину среди оставшихся в живых мне всё-таки удалось и дальше обошлось без кровопролития, но положение наше было ужасным. Нас осталось восемь человек: я, четверо из ремонтной бригады и трое из команды по выполнению протокола. В момент начала бойни они находились снаружи, поэтому их не коснулась печальная участь команды и офицеров корабля.

Процедура выноса и захоронения тел, а также отдание последних почестей оказали крайне негативное воздействие на людей. Гибель товарищей и мысль о невозможности покинуть планету стали настоящим шоком. Я понимал их состояние и причину, но было нужно что-то делать, чтобы вывести остатки экипажа из состояния безысходности. Напоминание о находке немного оживило людей и мне удалось разделить обязанности и поставить задачи по выживанию.
Но выживать оказалось совершенно не нужно. «Кристалл бессмертия» и вправду творит чудеса. Через несколько дней пребывания на планете стало ясно, что еда никому не нужна. Никто не хотел есть и при этом все чувствовали себя превосходно. В защите от аборигенов или местных хищников необходимости нет – они отсутствуют. Если и имеются тут какие-либо виды животных, то они не могут быть хищными, поскольку также не нуждаются в еде. Однако за всё время существования на планете я не встретил ни одного представителя животного мира. Перепады температуры здесь не ощущаются, хотя они несомненно есть. Регенерация тканей от случайных порезов и травм происходит быстро и полно – даже шрамов не остаётся и никогда не сопровождается воспалениями. Похоже, что погибнуть тут можно, только нанеся быстрый смертельный удар. Борьба за выживание здесь – пустая трата времени.

Поначалу влияние «Кристалла бессмертия» на организм подняло дух в остатке команды, но ненадолго. Прожить в атмосфере беззаботности удалось всего год. Человек не может жить без цели, а его основная задача во вселенной – выжить. Я попытался заинтересовать группу поиском способа покинуть планету, но тщетно. За полгода мы не продвинулись ни на шаг. Мы сумели определить физические свойства кристалла, но его химическая формула осталась загадкой. Он не вступает в реакцию ни с одним веществом. Обратив внимание на то, что приборы, предназначенные для работы именно с «Кристаллом бессмертия» отключились не сразу, мы попытались заменить в источнике питания искусственный аналог кристалла на настоящий, чтобы затем попробовать включить пространственный коммуникатор, но снова ничего не получилось. Настоящий кристалл не подходит к этим приборам. Огромное количество попыток добыть нужный вид энергии также закончились провалом. Без современных приборов у нас ничего не вышло, к тому же, сказалась узкая специализация и отсутствие нужных знаний. Книг на корабле нет, а сетевая библиотека – недоступна.

Когда стало ясно, что наш удел – вечное прозябание на планете, у команды совсем опустились руки. Удивительно, но человеку настолько нужно выживать, что когда необходимость в этом пропадает, он создаёт её искусственно. В нашем случае люди сделали друг друга угрозой для выживания. Группа распалась на три части и мне не удалось воспрепятствовать этому. Начало было мирным, отделившиеся члены команды просто ушли в разные стороны, не проявляя враждебности. Я остался вдвоём вместе с бывшим механиком Стивеном Магуайером.

О первой группе мы больше ничего не слышали. Через полгода к нам вернулся Игорь Прохоров – оставшийся в живых из второй группы. Они хотели узнать, имеется ли на планете разумная жизнь, но через три месяца безуспешных поисков в коллективе начались конфликты. Бывший двигательщик Роберт Маклайн стал постоянно ныть, жаловаться и упрекать по пустякам отделившихся с ним товарищей. Энтони Спиноза – третий из группы, в конце концов сделал ему замечание, на что Роберт ответил очень резко. Началась перепалка, которая переросла в драку. Энтони парень сильный, он справился с зачинщиком, но ночью Роберт перерезал ему горло от уха до уха, а потом попытался добраться и до Игоря, но не сумел. Вовремя проснувшись, тот проломил ему камнем голову. Игорь попытался помочь умирающему товарищу, но у него кровь хлестала фонтаном из перерезанной аорты. Через несколько минут он умер от быстрой потери крови. Ещё три месяца Игорь искал дорогу назад, пока не вышел снова к нам.

Мы остались втроём и понимание неумолимости статистики долго предохраняло нас от конфликтов. Стивен даже попытался из подручных средств сделать мольберт, краски и заняться рисованием. Мы восхищались его работами, они и вправду были весьма неплохого качества, но надолго его не хватило. Он забросил творчество, замкнулся в себе и ни с кем не разговаривает. В таком состоянии он находится и сейчас, боюсь, что скоро состав нашей маленькой группы станет ещё меньше. Игорь тоже пребывает в унынии. Его хобби были рыбалка и охота, но здесь нет рыбы, не на кого, да и незачем охотиться, и ему совершенно нечего делать. Он тоже потихоньку замыкается в себе и, хотя иногда и старается поддержать разговор, делает это неохотно и всё реже и реже.

25 июля 520 года Второй галактической эры (приблизительно).
Нас осталось двое. Неделю назад Стивен исчез. Мы прочесали все окрестности, но не нашли его. Игорь совсем пал духом. Он больше не разговаривает. Думаю, повод для следующей записи будет печальным.

10 августа 520 года Второй галактической эры (приблизительно).
Вот я и один. Это всё же произошло. Не знаю, как долго я продержусь. Офицерский состав тренируют для таких ситуаций, но даже меня пугает мысль о вечном пленении в золотой клетке.

2 сентября 520 года Второй галактической эры (приблизительно).
Какое всё же странное существо – человек! Изо всех сил старается выжить, но когда судьба дарит ему возможность больше об этом не беспокоиться, он не может с этим справиться! Похоже, что угроза для жизни нам всем нужна не для того, чтобы выживать, а чтобы было с чем бороться! Не знаю, справедливо ли это только для человека, но ни животных, ни рыб, ни птиц на этой планете нет. Это звучит дико, но никто не может выжить в месте, идеально подходящем для выживания. То есть, чем лучше условия для выживания, тем труднее в них выжить. Парадокс! Я всегда знал, что человек – сумасшедшее существо, но что и вся прочая живность тоже – это настоящее открытие. Настроение у меня в последнее время – хуже некуда, и полагаю, открывшаяся тяга к философии – свидетельство того, что и мне осталось недолго.

6 октября 520 года Второй галактической эры (приблизительно).
Всё! Больше тянуть с уходом я не могу. Это стало совсем невыносимо! Но я должен уйти из жизни как офицер – на своём посту, сохранив правдивую летопись. Я не знаю, найдут ли потомки когда-нибудь этот журнал и будет ли от него польза, но я сделал всё, что мог! Прощайте!
Первый пилот звездолёта «Центурион» Первый лейтенант Ян Гольдман».

– Майк! – после долгого молчания спросила Нора.
– Да? – ответил собеседник.
– Там что, его труп?
– Да. Он воткнул себе нож в сердце. Тело так и сидит в кресле без малейших признаков разложения, но ни дыхания, ни сердцебиения нет. Он мёртв.
– Похороним его?
– Да. Когда рассветёт.

После этого они оба надолго замолчали. Они сидели на нижней ступеньке трапа, смотрели на волшебной красоты лес и звёзды, думая о прочитанном. Тяжёлое повествование оказало угнетающее воздействие, и Нора думала только об одном: «Неужели и нам придётся разделить участь «Центуриона»? В конце концов она обратилась к спутнику:
– Мы тоже погибнем?

Однако ответ прозвучал не тот, которого она боялась, но который уже ожидала услышать.
– А, знаешь, думаю, нет. Всё-таки нам чертовски повезло, что мы нашли журнал, а Ян Гольдман настоящий герой, потому что выжил в бойне на корабле и потом описал все события. Теперь у меня есть идея, как улететь отсюда.
Нору аж подбросило от этих слов:
– Как?
– Мы заменим искусственный аналог кристалла в детекторе на подлинник и с его помощью включим пространственный коммуникатор. Тогда мы передадим сообщение с описанием ситуации и нашими координатами. Нас найдут.
– Но ведь они пытались это сделать! И у них не получилось!
– У них не могло получиться, а у нас получится.
– Почему?
– Современная наука продвинулась далеко в теоретическом изучении природы кристалла. Нынешние его аналоги совсем не такие, как были сто лет назад и приборы для него тоже другие. Во времена «Центуриона» такое было невозможно, но сейчас производитель уверяет, что если в блок питания установить настоящий кристалл, то прибор будет работать.
– Подожди-ка! Но ведь тот, кто прилетит за нами, не сможет взлететь!
– Я думаю, сможет. В самых последних исследованиях в этой области высказывалось предположение, что рядом с кристаллом не существует ни один используемый для полётов вид энергии. Этим попытались объяснить всю безрезультатность поисков. Корабли садятся на планету и не могут ни покинуть её, ни выйти на связь. Это было лишь предположение и у него много противников, а теперь, видишь,