САМЫЕ, САМЫЕ ВДОХНОВЕННЫЕ В МИРЕ

САМАЯ ЛУЧШАЯ В МИРЕ БУХТА
первая история

    Мир вам. На заставке моего компьютера и ноутбука было много разных заставок на рабочем столе, но почему-то всегда не лежала душа, и подсознательно установил в конце концов – вид на Стрелецкую бухту, в Севастополе, где я начинал свою морскую романтическую эпопею… В Вспомогательных Силах Военно-Морского флота – ВС ВМФ, в Аварийно Спасательной Службе – АСС, на дизель-электроходе спасателе СБ – Орион.
    Величайший математик всех времён и народов Паскаль вывел формулу, что СЛУЧАЙНОСТЬ – это один из псевдонимов Бога… Так с помощью череды случайностей я и оказался в нужном месте, в нужный час.
    Тогда ещё, в те времена был режим прописки, и я выписался в г.Керчь, но там прямо на вокзале познакомился с парнем, и мы начали вместе искать место работы на судах. То ему, то мне предлагали, но мы захотели вместе, и в итоге он предложил Севастополь, откуда он и приехал в поиске новой работы. Но пока находились в Керчи, поднялись и на гору Митридат к памятному мемориалу, потом уже бывая там снова на судах, было не до этого. Затем на Метеоре, на подводных крыльях, уехали в Севастополь. Там вместе и нашли эту работу, вместе проходили медкомиссию, вместе и несколько ночей провели на вокзале. Он поступил мотористом, а у меня оказалось, что имеется самая востребованная на этих судах специальность – электрик, и меня взяли сходу на кормовой пост.  На военном флоте особо не смотрят на документы, был трактористом – будешь мотористом, был пастухом – будешь матросом, но электриков учат, надо иметь допуск для работы с электрооборудованием. А у меня и опыта, и стажа, и доармейского и армейского, и послеармейского – хватало с лихвой…
    А кормовой пост оказался  самый интересный  и познавательный на судне, наполовину можно было находиться на палубе, даже на ходовой вахте, а на берегу полностью, где и так собирались все свободные от работы и вахты. Электрик управлял: и шпилём, и главной буксирной лебёдкой, и кран-балкой, а в трюме насколько электростанций и огромный гребной электродвигатель, занимающий со всем прилагающимся оборудованием две палубы…
Но это проза рабочих будней, а поэзия выходных оказалась ещё интересней…
    Это был первый полувоенный экипаж, набираемый заново после полностью военной команды. Капитаном оставался морской офицер – капитан-лейтенант, да мичман с шестью водолазами срочниками. Все остальные специалисты гражданские, но с высшим мореходным образованием. А мы, простой личный состав: матросы – 9 чел, мотористы, машинисты – 12 чел, электрики – 6 чел, , без морского опыта, молодые и дерзкие, приехали  в основном за морской романтикой со всей страны. Так вот, в выходной день мы и дерзнули  не просто искупаться, а переплыть эту бухту – 800м, да в таком месте, где никто и никогда и не купается(стоят одни военные корабли), а на той стороне, был в то время, полудикий берег, и небольшой причальчик «Щитовая», да пара сараев, где наверное хранились принадлежности для ремонта этих понтонов-щитов. Людей я там ни разу не видел, хотя и бывали потом на нём с ночёвкой. 
    На моей памяти было два заплыва. Спускались в воду  с носа судна, по верёвочному шторм-трапу, примерно 5 метров, чтобы не увидели дежурные офицеры с судов, и из штаба. Правда первый заплыв я не осилил, вернулся с полпути, показалось очень холодно, и понял, что сил вернуться обратно не хватит.
Во второй заплыв, через неделю, проявил мудрость, надел стандартный надувной резиновый спасательный жилет, правда он спускал, приходилось постоянно поддувать, но потихонечку, больше по собачьи доплыл до щитов, но так замёрз и устал, что обратно мы с другом пошли в обход всей бухты, где-то км 5 с гаком, и не по берегу, а вброд, и где заливчики – вплавь. Видимо и такое приключение нужно было пройти…
    Больше, на моей памяти, заплывов не было, перешли на купание рядом с базой АСС, на границе с рыбацким шлюпочным кооперативом. Там уже пошло дело с помощью ласт и масок, брали за копейки в прокате. Вода чистейшая, дно до 8-10 метров прекрасно видно, даже при нырянии находили ракушку ¬ рапана, но они больше на глубине, а у меня после 5 м сильно закладывало уши… И я к тому же потом перешёл на другое судно, там уже купаться было негде, одни корабли, бетон, да и вода мутновата.

  Да, у меня оказалась и вторая, сильно востребованная на море специальность – радист, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 63

Недаром катилась железно
По рельсам вся юность моя,
Так надо, чтоб выпала призом –
Стрелецкая бухта-маяк…

И светит призывно с экрана,
Зовёт как-то мыслями вдаль,
И сразу уносится бризом,
Обычная жизни печаль…

Недаром мне всё-таки дали,
Пройти те: весы, рубежи,
Проверен железно, медали
Свои у души – не тужи…

Невидимый миру есть орден,
Я с вахты своей не ушёл,
И с этим умру даже гордо,
Хоть были и горки – не шёлк…

Недаром все пазлы в духовном,
В мозаике нашей кусок,
Стрелецкая бухта готовность,
Завод как-то дала часов…

Ещё будут в жизни и волны,
Но это обычный всех путь,
Мы храма достигли духовно,
Нам с рельсов к Христу не свернуть…

Недаром все песни и проза,
В Стрелецкую бухту сошлись,
Здесь помысел Божий железно,
И вера, с надеждою – Ввысь!














САМОЕ ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ МЕСТО СЛУЖБЫ В АРМИИ
вторая история

    Мир вам. Как известно из череды случайностей и складывается жизнь. Так и получилось…
    Учился я на электрика в училище, внутри полувоенного судостроительного завода, два года. А в том районе было правило – давали год отсрочки от призыва в армию, чтобы призывники закончили 11 класс вечерней школы(при училище не успевали).  Но за справкой надо было идти самому, да ещё днём, к директору, а у меня завалялась прошлогодняя, я её и сдал, переправив год. И меня единственного из всей группы и призвали  досрочно, весной,
до выпускного экзамена. А так как я был отличником, и даже висел мой портрет на доске почёта, в холле училища, то мне и дали повышенный разряд, просто по итогам учёбы.
    Правда в ту весну я в армию так и не ушёл, был перенабор, а уже на сборном пункте предлагали добровольцам служить на севере области в ВВ, я не согласился. Отправили нас с документами на руках по домам. Лето я отгулял дома у родителей, отец тогда на большие стажевые купил мне мотороллер Вятка-Электрон, ох,  и погонял на нём. Успел ещё съездить на экскурсию в Ленинград, и пришла неминуемая повестка в армию, а косить в то время считалось позором.
    Был призван в войска ПВО, попал в Узбекистан, карантин в ракетно-зенитной бригада г. Ташкента, и там подсказали, что можно напроситься в учебку, а иначе, если нет какой-нибудь очень нужной для части специальности, отправят в ракетные дивизионы стартовиком – и будешь два года просто вырубать траву вокруг ракет, в противопожарных целях, как и оказалось потом у некоторых земляков. А документы отбирал замполит, из старых ветеранов войны – 1921 года, я и заявился к нему, так и так, мол, отец у меня с 1921г, с 1939г и всю войну был морским радистом и я тоже хочу стать радистом. А он спрашивает: Кто еще хочет учиться? Я и отобрал сам все нужные папки: в радисты четырёх со своего района, я у них был старший во время медкомиссии, 5 с соседнего района, да 5 с областного центра. Так мы 15 земляков и попали служить в часть, в 70 км от Ташкента. Учебка  была: у нас на радиотелеграфиста, у других ребят – телеграфисты  ЗАС, при 88 узле связи, который обслуживал КП 12 отдельной армии ПВО, очень высокого уровня. Гоняли, как белок в колесе, но тоже окончил с отличием, а особенно преуспел в электротехнике(база) и радиотехнике, и майор, радиоинженер, который принимал у нас экзамены, когда я оказался в боевом подразделении (7 км от окраины Ташкента), взял меня к себе –радиомехаником. И уже на рабочем месте я осилил весь курс радиотехники, который изучается в техникумах 3 года.
    Вот так и оказалось, что впервые в истории части, я попал на эту должность – начальник радиорелейной станции, без спецобразования. А техника, на приемном радиоцентре для КП армии, на самой передовой в то время армии, была самая передовая и навороченная. 50 приёмников, разного уровня, даже были размером со шкафы, плюс секретная, и другая радиотехника. Моя радиорелейная станция Р – 400М2 – неубиваемая ламповая,  и подобная  ей Р – 404, но та уже транзисторная, у нас только настраивалась. Плюс междугородняя телефонная станция КВ – 24.
И масса телефонов, в том числе и гражданских, и линий к ним, это всё и навесили на меня дополнительно…
    Работал даже с перфокартами, на приборе, предтече компьютера, для проверки крутизны характеристик у радиоламп. Но это всё случится потом, а первым моим заданием было срочно собрать из кучи хлама работоспособный телефон ТАИ – 43, который я до этого никогда не видел, как и любых других телефонов изнутри. Опыт работы электриком уже был, во всём разобрался, и потом эти все телефоны починил. А в конце службы уже мог раскатать гармошку радиосхемы приёмника  Берилл, размером со шкаф, использовался у нас для приема буквопечатанья, длинной от окна до двери, и находить неисправность. А познавать было что, масса разной аппаратуры, которую надо было правильно включить и настроить, до сотни этих проводков, и надо было знать куда это всё идёт. А наша комната, где и проходило основное время, называлась ЛАЗ – линейно аппаратный зал, по одну сторону, на стойках, почти до потолка, располагалась междугородняя телефонная станция КВ – 24, а по другую кроссовое хозяйство, с десятками гребёнок, и сотнями тоненьких проводков, выходящих из кабелей связи. По центру, у окна стоял большой длинный стол, на котором мы и ремонтировали всю аппаратуру. Ещё был здоровенный шкаф набитый папками с радиосхемами, и в нём же в малой половинке уже наши личные вещи: сигареты, гигиенические принадлежности, и вся нужная учебная литература. На дверях надпись: «Посторонним вход запрещён».  Наш командир точки, подполковник, когда приводил летом пару десятков офицеров проходящих переподготовку, показывал пальцем на надпись и говорил, чтобы никто не входил, даже он не входит. Полагалось чтобы там всегда кто-нибудь из наших радиомехаников находился, это было сердце всего приёмного радиоцентра. А офицеры заселялись летом в нашу казарму, а весь личный состав солдат спал прямо на улице, кровати стояли под пирамидальными тополями, до сих пор у меня хранятся эти фотографии. Там же не выживал ни один комар, и паутов не было. Только птицы, да ветерок, засыпали кровати листвой. Но я там ночевал очень редко, даже и места у меня своего не было. Выдали матрас с подушкой, да бельё раз в неделю меняли, и стелись где захочешь. Первый год я стелился на полу, но однажды к нам выползла змея, из лотка с входящими кабелями, и я стал испытывать неприятные чувства, зимой, когда под столом установили обогреватель, перешёл спать туда, и проспал на нём год службы. Так как я оказался в учениках-стажёрах по радиотехнике, то в состав боевой смены не был вписан, а в роте тоже не числился, жил там прямо в тех.здании,(нам приносили пищу, тарелки в чемодане, да термоса, да чайник), тем более имел свободный выход за пределы части, с телефоном через плечо(в противогазной сумке ТА-57), то и начал с первых дней