Выставка.

они там и висят.
  Волкова открыла рот, но слова не получились. Пригласили директора и начальника охраны. Все они только развели руками.
- Но, когда в зале идёт спектакль, в фойе кто-то же должен следить за порядком, выставку караулить, в конце-то концов?! – громко спросила Карандаева.
- Значит, получается, что все сотрудники ваши, тоже сидели в зале, раз такое профукали? – спросила Гусева, стоявшая тут же со своим младшим сыном, участником драмкружка.
  Директор молчал, начальник охраны разводил руками.
  Маша побледнела. Я подошла к ней поближе и взяла её за руку. Она как-то вдруг тяжело оперлась на свой правый костыль.
- Ты сейчас упадешь, дай я тебя посажу! – обратилась я к ней и повела её на банкетку у окна.
  Она села.
- Что же это, украли, что ли? – как-то по детски беспомощно, спросила она.
- Похоже, украли!
- Машка, ну ты и Геракла! – обратилась к ней подошедшая Карандаева. – Ничего подобного никогда здесь не было, а твои работы наделали настоящий фурор. Машка! Радоваться надо! Значит ты настоящий талант, раз твои картины крадут, знаменитость ты наша!
- А моя любимая «Горал» - осталась! Это потому что мы её ко входу перевесили, оттуда не удалось снять, там народу много…
  Потом она вдруг ни с того, ни с сего громко рассмеялась.
- Ну и ладно, ну и пусть! Украли и на здоровье! Значит, кому-то очень надо! Пускай!
- А если для перепродажи? – возмутилась Гусева.
- Да, шут с ними, если это так, то кто-то сделал на них солидный заказ. Вчера ещё, небось, приглядели, а сегодня вон как активно они в зале всё фотографировали.
  И тут я вспомнила тех молодых людей, которых мы видели перед спектаклем. Может они, а может и совпадение? Те, фоткали всё подряд на художественной стене, и Машины картины, и других художников. Так что, зачем грешить на всех подряд?
  В ДК был переполох. Администрация бегала по кабинетам, искала там картины, может быть кем-то туда принесённые, но ничего не находила. Извинялись перед Машей, просили написать заявление в милицию, но Степанова лишь дала им список своих потерянных работ, а потом медленно поднялась и мы втроём, Карандаева была с нами, тихонько пошли к выходу.
  
  Ирина, поднявшись на цыпочки, а рост её позволял дотянуться до крючка, на котором висела картина, сняла «Горала». Я сняла «Березовую рощу утром», висевшую внизу, и «Луг». А на самом верху, над головой, висел и улыбался нам «Портрет молодого человека», единственная портретная работа Степановой.
- Давай стремянку принесу сейчас! – предложила Ирина. – Так его не достать.
- Нет, пусть висит. Чего уж! Зачем так высоко лезть? А потом, кажется, кроме меня, он вряд ли кому-то пригодится, - сказала она с иронией и горькой усмешкой.
  Мы прошли мимо, а на выходе я обернулась и посмотрела на портрет ещё раз. Он, по-прежнему, приветливо улыбался со стены и провожал нас своими зелеными глазами.

7 июня 2015.