Шида, показывая дорогу женщинам и подросткам, хотя проход был уже изрядно истоптан нами.
И вот мы уже дошли до первого озера, где я когда-то напугал Ундука.
Когда мужчины и самые сильные женщины отдыхали, сидя на тюках, внезапно из прохода вновь появилась Шида, а вслед за ней вернулись и остальные.
- Дальше нет дороги! - сказала она взволновано, - Все залито водой! Она течет из нескольких проходов!
Этого просто не могло быть, и я растерялся.
- Можно еще пройти через пещеру Колапа, но скоро и в том месте все зальет!
- Ну, так пошли быстрее! - крикнул я.
Мы успели вовремя. Детей пришлось нести на руках, а последние тюки переносили уже по пояс в ледяной воде. Судя по всему, вода текла прямо из нашей пещеры.
Не выходя из глубины, мы остановились.
- Туюм и Бугар! - сказал я, - пойдемте со мной, посмотрим, что там случилось!
Ко мне подошла Вэйни.
- Тебе могут понадобиться и мои силы - сказала она многозначительно.
- Хорошо, но там нас могут поджидать. Иди за нами осторожно.
Мы заслонили свет свечей ладонями и вышли из глубины. Насторожено вслушиваясь в тишину, мы медленно продвигались, пока вдалеке не показалось светлое пятно выхода.
- Здесь нет засады, - сказал я и пошел увереннее.
На камнях у остатков общего костра в могильной неподвижности, уныло сгорбившись, сидели бок обок два скелета. Я расслабился, переключаясь, и, спустя несколько секунд, они повалились на пол, стуча костями. Один череп замер, укоризненно уставившись на меня пустыми глазницами.
Щурясь от света, мы выглянули наружу. Почти у самой пещеры образовалось целое озеро. Было сумрачно от густых облаков. На другой стороне разлившейся реки расхаживали кочевники.
Вода залила тропу, и пришлось продираться в кустах вдоль склона, пока мы не увидели высокую запруду, перегораживающую реку чуть ниже нашей пещеры. Кочевники продолжали наваливать камни на бревна, затыкая отверстия. Вода поднималась к нашей пещере и вливалась сквозь большие щели между бревнами.
- Вэйни, ты поймешь, когда мне нужно будет помочь! - сказал я - пойду и попробую прогнать их!
- Возьми меня на руки! Сейчас мы должны быть вместе. До конца…
Я поднял ее.
- Ундук! Оставайтесь здесь с Бугаром и просто смотрите! Если у нас не получится, вернетесь в пещеру.
Я вышел из кустов, перебрался через неглубокую воду около нашей пещеры и подошел к плотине. Только теперь меня заметили.
Кочевники на плотине засуетились и начали снимать луки из-за спины.
- Эй! - заорал я, - Разве ваш вождь не предупредил вас?
В меня выпустили несколько стрел, но они, оставляя дымный след таяли в воздухе, не долетая. Я все ближе подходил к плотине, а на другой стороне собиралась орущая толпа. Уже тучи стрел тщетно пытались достичь меня. Вскоре крики сменило изумленное молчание, и только короткий свист выпускаемых стрел нарушал ее.
- Убирайтесь или вы сами исчезнете как ваши стрелы!
Я поднял лапу и направил ее на ближайшего кочевника. Тот подернулся призрачным маревом и растаял в воздухе. Вероятно, это оказалось не слишком устрашающим зрелищем. Отдельные стрелы еще вылетали из луков.
Я почувствовал, как Вэйни решительно сконцентрировалась. Она тоже подняла свою лапку. Тот, на кого указал ее детский пальчик, разорвался облаком мелких брызг, обдав находящихся рядом. Вот это произвело сильнейший эффект, и кочевники побежали с плотины, а находящие дальше в панике подались назад.
Я ступил на бревна, гудящие от рвущихся струй воды, и пошел вперед. Передние ряды кочевников суетливо отступали, оттесняя стоящих сзади. Никто не желал оказаться ближе остальных к нам.
Я спрыгнул с плотины, и Вэйни резко оглянулась. Бревна с оглушающим грохотом разлетелись в щепки, подняв высоко вверх тучу водяной пыли, которую ветер снес на парализованных ужасом кочевников. Высокий вал воды с жутким ревом ринулся в долину.
- Убирайтесь отсюда! - заорал я, и все кочевники в панике побежали.
Только сейчас среди них появился вождь. Но это был уже другой, огромного роста самец. Он яростно кричал и бил свих воинов, а потом выбежал прямо ко мне, размахивая дубиной.
- Стой, - крикнул я, - и ты останешься жив!
Дубина в его лапах взорвалась облаком мелких щепок.
Вождь изумленно взглянул на свою пустую лапу и по инерции пробежал еще несколько шагов. Хотя ярость его была велика, а опыт охотника не признавал опасности в не слишком впечатляющей фигуре с ребенком на руках, но здравый смысл оказался сильнее.
- Разве прежний вождь не передал мои слова? - спросил я как можно более грозно.
- Пиридаль!
От разгоряченного дыхания у него вырывался пар изо рта, а раздутые яростью ноздри пузырились слизью. Он мощно всхлипнул.
- Он говориль глупость, и я убиль его! - он с гулом ударил себя кулачищем в грудь.
- Глупость? - я зловеще оскалился, - Я могу убить всех вас сразу, пока ты моргаешь глазом! - я резко выбросил руку и дерево сбоку от нас, лишившись нижней части, с гулом повалилось. Земля вздрогнула под ногами.
- Ты понял!? - заорал я, - Но я не буду вас убивать, если вы сейчас уйдете отсюда навсегда! Смотри, твой народ мудрее тебя и раньше понял, какой я сильный! Никого уже нет рядом с тобой!
Вождь резко обернулся. Последние кочевники скрывались за опушкой леса.
- Если ты вождь, то беги за ними! Скажи, что вы должны немедленно уходить из этой земли! Потому, что я скоро приду и убью всех, кто останется!
- Если ты такой сильный, почему сразу не убьешь меня? - выпучил глаза вождь в мучительном усилии понять ситуацию.
- Если ты так хочешь - демонически захохотал я, - ты сейчас умрешь!
- Нии хочу! - вождь выдохнул пар, омерзительно всхлипнул, сделал несколько шагов назад, повернулся и огромными скачками побежал к опушке.
- Нужно вынудить их уйти сегодня же! - сказал я Вэйни, - И так напугать, чтобы они не вздумали возвращаться!
- Ты никогда не был актером? - иронически спросила она.
- Слишком много позерства?
- Ах, Дивола, я так счастлива, что мы здесь с тобой вместе!
- Ах, Вэйни, только бы не наделать непоправимых бед в этом мире! Держись крепче! - я пересадил ее себе на плечи. Она оседлала мою шею, ухватившись за гриву.
Речка успокоилась, но вода все еще была мутной от множества ручьев, стекающих с только что затопленных берегов. Переправу унесло. Я взял в лапы тяжелый камень, чтобы легче было устоять в быстром потоке, и перебрался на другую сторону к нашим пещерам.
Первое время решили жить в менее удобной пещере Колапа, пока наша не просохнет. Я помог укрепить бревна у входа. Потом посадил Вэйни себе на загривок и направился в лагерь кочевников. С нами пошли Шида, Ундук, Бугар и Лапор.
С высоты обрыва сразу стало ясно, что лагерь покинут в панической спешке совсем недавно. Некоторые из домиков так и остались стоять наполовину разобранные. Костры еще дымились вокруг. А между холмов вдаль уходила большая толпа.
Мы спустились и услышали детский крик. Кочевники в спешке бросили не только много своего имущества. Мы нашли четырех грудных детей.
- Вот гады! - возмутилась Вэйни.
- Еще можно успеть вернуть им детей! - решил я, - Они просто слишком испугались! Я, наверное, опять перестарался…
Мы вытряхнули все из рюкзаков и посадили туда детей. В свой же рюкзак я посадил Вэйни. Мы быстро пошли, а потом размеренно побежали. Хорошо, что уклон был вниз. Холодный воздух теперь так кстати освежал. Тучи, казалось, стали еще плотнее. Мир покрывал зловещий полумрак.
Когда мы выбежали из-за очередного холма нас заметили. Раздались отчаянные крики, и толпа побежала.
- Возьмите своих детей! - заорал я.
Кочевники в ужасе оглядывались, но не собирались останавливаться.
- Покажите им детей! - крикнул я, задыхаясь.
Но и это не подействовало. Наша сверхмощь не смогла заставить кочевников стать другими и подумать о своих детях. Выбившиеся из сил начали бросать свои вещи. Тогда мы остановились.
- Ну и черт с ними! - я махнул рукой, - Они слишком напуганы. Может быть, это и хорошо: возвращаться не посмеют.
- А это чтобы не забывали! - прокричала возбужденная Вэйни, поднимаясь в рюкзаке во весь рост как в боевой повозке.
Она резко взмахнула ручкой, прочертив длинную линию между нами и кочевниками.
По этой линии высоко в небо взметнулась стена вырванной породы, а через мгновение прокатился ужасающей силы удар. Земля завибрировала так, что я вынужден был переступить лапами. Но эти тысячи тонн породы так и не опустились на землю, а растаяли бесплотным дымом среди низких черных туч, полностью расцифрованные из бытия.
Я оглянулся. Ундук оглушено сидел на жухлой мокрой траве, судорожно удерживая в лапах своего ребенка. Остальные устояли на задних лапах, но никто не выронил маленькое мохнатое тельце.
- Вэйни! Это чересчур! - воскликнул я, страшась взглянуть на результат.
Клубы черного пара медленно вились зловещими спиралями над рваными краями гигантского провала. Последние кочевники стремительно пропадали за холмом.
Мы подошли ближе. Подозрительно быстро светлело. Я задрал голову. Следуя контурам провала, в тучах проступило неестественно синее небо.
Землю около провала пронизала густая сеть трещин, и мы не решились подойти к самому краю. На противоположной стене отчетливо были видны слои пород долины.
- Прости, Дивола… - прошептала Вэйни.
Я хорошо знал эту порой безрассудную импульсивность в поведении своей подруги. Эта черта так забавна и очаровательна, пока ограничена природной женской слабостью.
Жизнь племени наладилась и стала беззаботной. С нами росли чужие дети, которые стали своими и вскоре эту разницу вообще перестали замечать. Мы с Шидой опять добыли себе жеребят. Вэйни научила женщин прясть нитки из шерсти и ткать материю. Я научил мужчин ловить форель в речке и делать квас из фруктового компота на меду.
Неприкаянных скелетов оставалось все меньше. Но появились новые и неожиданные явления и существа. Мы с Вэйни понимали, что это - порождения наших массированных вмешательств в сущности мира и договорились прибегать как можно реже к этому крайнему средству. Все должно быть естественно сопоставимо с окружающим.
В сторону провала охотники не ходили. Там встречалось особенно много странного.
Я сделал себе отличный барабан, а с ритмом у меня всегда было все в порядке. Вэйни обнаружила, что сочетание барабана и свирели - пикантно и колоритно. С тех пор мы часто играли вместе.
На празднике Полной Луны я уже не участвовал в состязаниях потому, что делал музыку вместе с Вэйни. Да и кто бы решился всерьез состязаться со мной? Поэтому меня никто не выбрал из женщин, и когда все разошлись мы остались с Вэйни на поляне одни. И тогда мы разрешили себе выйти на уровень восприятия сущностей, чтобы тела не мешали общаться нашим душам. Это общение оказалось почти таким же свободным и радостным, как вне жизни. И если в это время сущности наших мыслей невзначай и порождали что-то новое в этом мире, то оно не могло быть злым и опасным.
Когда у меня выдавалось время подумать и осмыслить произошедшее, я вдруг понял, что мое вековое свободолюбие, граничащие с анархизмом, настолько расширилось, что вмещало уже не только меня одного, но и весь мой народ. Теперь мне было не все равно, что творится с другими, и любая несправделивость касалась сразу всех нас, ради избавления от чего я готов был пожертвовать даже самим собой. Как только осознание этого
