поглядывая на меня с опаской и непониманием. Я пожал плечами, стараясь говорить, как можно обыденней.
- Ты, Педул, сам предложил мне придумать оружие против кочевников и сделать так, чтобы мы могли жить спокойно. Но мне нужна ваша помощь. Поэтому если я прошу что-то сделать, а вы не понимаете зачем, все равно нужно делать. Это - для защиты народа. А потом вы все поймете. Вы согласны так делать?
- Да, - неуверенно ответил Педул.
Мы перешли по стволам на другой берег, озираясь и насторожено прислушиваясь, но все было спокойно.
Босые ступни противно скользили по мокрым опавшим листьям. Мы разошлись по лесу, чтобы обследовать ближайшие окрестности. Никто не обнаружил никаких признаков кочевников.
- А птицы здесь уже почти не кричат, - заметил Педул, когда мы снова собрались вместе.
- И от зверья даже следов не осталось, - проворчал Бугар.
- Кочевники все распугали, - Ундук зло сплюнул на землю.
Я склонился над одним из скелетов. Кости уже не держались в суставах. Соединять их ветками и корой было бы долго: слишком много суставов в скелете. Я подложил под себя рюкзак и, сев на него, закрыл глаза.
- Если Туюм не перебьет кочевников, тут не будет охоты, - говорил Лапор.
Я старался не отвлекаться. Без Вэйни оказалось гораздо труднее сосредоточиться и найти нужное состояние. Но я увидел, наконец, то, что хотел. Сущности сухожилий все еще оставались здесь, но не имели связи с действительностью. Я не сразу распознал их среди таких же призрачных сущностей тканей тела. Я своей сутью потянулся к ним, стараясь вернуть утраченную связь с суставами, хотя самих сухожилий уже давно не было.
- Туюм устал, наверное, - заметил Занид, - спит, что ли?
- Думает, - уверено сказал Ундук.
Как они мне мешали! Наконец, мне показалось, что все удалось сделать. Я открыл глаза. Внешне ничего не изменилось. Только чувствовалась небольшая усталость от напряжения.
Я поднял череп и вслед потянулся остальной скелет.
- Вот, - сказал я удовлетворенно, - наш первый охранник готов! Нужно оттащить его на ту сторону реки и поставить на опушке с помощью длинной ветки или прислонить к дереву.
Никто не решался приблизиться.
- Он не живой? - наконец спросил Ундук.
- Нет, конечно!
- А почему кости не распадаются?
- Я соединил их мыслью.
- А-а-а, - понимающе сказал Ундук, подошел и потрогал череп в моих лапах.
- Да, не живой… - согласился он.
- А как они будут охранять нас? - спросил Занид.
- А если бы ты пошел к чужому стойбищу и увидел, что вокруг стоят скелеты, то пошел бы дальше? - спросил я.
Занид подумал и поежился.
- Нет!
- Тогда, - нетерпеливо сказал я, - тащите его с Ундуком к опушке, закрепите корой на дереве и чтобы поза была пострашнее! Я буду делать следующего.
- Ага! - они схватили скелет за лапы и потащили через речку по переброшенным стволам.
С каждым новым скелетом умение возрастало, но накапливалась усталость. Последние мне дались с большим трудом. Но все когда-нибудь кончается.
Борясь с накатившей тошнотой, я пошел посмотреть, как пристроили охранников, и чуть не свалился в речку, когда внезапно закружилась голова. Но это быстро прошло.
Ундук вполне справился. У него оказалась неплохая фантазия. Позы скелетов были необычны и устрашающи.
И еще до сумерек мы успели расчистить от сброшенных на наши головы камней пространство перед пещерой.
Когда стемнело, развели костер в дальней нише, рядом с тем местом, где жили мы с Шидой, почти не разговаривая, поели разогретого вяленого мяса с печеными корнями и ушли спать в глубину. Никто не дежурил ночью потому, что кочевники боялись пещеры.
Ночью Занид дико заорал, и мы вскочили на лапы. Бугар и Ундук одновременно высекли огонь и запалили приготовленные ветки.
- Что такое? - спросил Педул.
- Кто-то трогал меня сейчас, - глаза Занида выкатывались от страха.
Бугар и Лапор заржали.
- Чидан, - позвал Бугар, - ты не трогал нашего Занида?
- Здесь кто-то был кроме нас! - зашипел Занид.
- Тебе приснилось! - досадливо поморщился Бугар.
- Нет! - Занид медленно покачал головой, справляясь со своим ужасом, - Я проснулся и потом по моему лицу кто-то провел веткой. Тогда я закричал, чтобы вы тоже проснулись!
- Я не трогал, - наконец ответил Чидан бесцветным голосом.
Мы осмотрели все вокруг, но пол пещеры был из твердого кальцита, и никаких следов на нем не осталось.
В глубине пещеры время не ощущалось, и все проспали утро. Когда мы проснулись и вышли, был почти полдень. В разрывах облаков проглядывало синее небо. Холодный ветерок заставлял зябко ежиться.
Занид зевнул, раздирая пасть, и невинно пристроился у ближайших кустов. Заспанный Чидан лениво плюнул на лапу и растер по своей лохматой морде. Живо вспомнился вонючий байке Жунуш с его повадками. Я подхватил его на плечи и, подбежав к реке, бросил в воду. Раздался запоздалый свободолюбивый рев.
- А ну, все купаться! - заорал я и прыгнул сам.
Некоторое время спустя мы скакали на берегу, согреваясь, но настроение значительно прибавилось, и стратегическое воображение эффективно заработало.
- Если на нас нападут, - сказал я, - мы теперь будем защищаться в самой пещере. Там нам камни не страшны и несколько человек смогут сражаться с целой толпой.
- Да, - согласился Педул, - если бы мы так сразу поступили…
- Наши главари не верили, что на нас могут напасть сверху, - напомнил я.
В этот день мы сооружали ловушки и боевые приспособления, чтобы сделать труднодоступной нашу пещеру.
Вход сузили толстыми бревнами и над ним подвесили за угол тяжеленный ствол, который можно было обрушивать на нападающих и быстро поднимать снова веревками. Прямо за входом мы воздвигли каменную стену с отверстиями, через которые можно было стрелять из луков. А перед стеной в любой момент можно было поджечь костер с мокрой старой травой, чтобы едкий дым выносило постоянным током воздуха из пещеры. Это давало нам последнюю возможность отойти в глубину.
На следующий день я решил с Ундуком сходить на разведку к месту стоянки кочевников. Все остальные должны были ждать нас около пещеры и, в случае опасности, сразу уходить в глубину.
Мы перешли на другую сторону и направились к опушке. Ни одного облачка не было в синем небе. Солнце неохотно грело, листья высохли, и идти было приятно.
На опушке Ундук растерянно остановился и начал озираться.
- Что? - спросил я насторожено, не чувствуя никакого подвоха.
- Он здесь был, а теперь его нет! - сказал Ундук, показывая на ствол березы.
Длинные обрывки коры валялись под деревом.
От воспоминания о вчерашней работе подкатила тошнота, как будто я и не отдыхал ночью. Я наклонился. Кора была не порвана, а перетерта. Так, как будто ей долго скребли об ствол. Я похолодел.
- Кто его мог утащить? - удивился Ундук.
- Давай посмотрим, как остальные, - предложил я, и мы пошли по периметру опушки.
Не хватало многих скелетов. И у всех кора оказалась перетерта.
Мы пошли дальше и к полудню оказались над обрывистым спуском в долину.
Лагерь кочевников заметно разросся. Около нескольких домиков стояли привязанные кони. Значит, они начали осваивать верховую езду. Вокруг лагеря ходили охранники с луками за спиной и дубинками в лапах.
- А у них не спокойно, - сказал Ундук.
- Да, кого-то они явно опасаются. И это не волки, которые днем не посмеют приблизиться.
- Новый главарь! - Ундук вытянул палец.
Из домика вылез кочевник в огромной шапке вождя.
- Нужно будет пролезть к ним ночью, чтобы все узнать, - сказал я, стараясь запомнить расположение домика.
Ундук с испугом посмотрел на меня.
- Я пойду к ним один. Ты возвращайся, а я останусь здесь. Скажи, что кочевники на старом месте и по лесу нужно ходить осторожно. Если утром меня не будет, то вы вернетесь к женщинам, и ты расскажешь все Вэйни. И еще. На ночь обязательно хорошо закройте вход бревнами!
- Могут напасть кочевники?
- Все может быть, - сказал я задумчиво.
Ундук убежал, а я поднялся чуть выше по склону, устроился в удобной яме от корней вывороченного ветром дерева и занялся наблюдениями. Несколько часов ничего особенного не происходило. А потом охранники засуетились, раздались крики, и я увидел это.
Из полосы кустов прямо к лагерю неторопливо ковылял скелет. В передних конечностях у него ничего не было, они просто свисали как плети. Череп с открытой челюстью изумленно смотрел в небо.
Охранники даже не пытались стрелять из луков, наверняка уже пробовав это раньше. Они напряженно дожидались, сжимая дубины в лапах и это ожидание, похоже, становилось для них невыносимым. Огромный самец, с тоскливым отчаянием зарычал и бросился вперед. Он подскочил к скелету и с размаху ударил его по черепу. Я видел, как брызнули осколки костей и в то же мгновение кисти скелета взметнулись вперед, сомкнулись на шее, разрывая плоть. Фонтан крови окатил две фигуры. Охранник безжизненно повалился на траву, а окровавленный скелет с разбитым черепом двинулся дальше.
Когда он приблизился к группе охранников, те разом принялись дубасить его со всех сторон. Но даже отдельные кости, лежащие на земле, продолжали дергаться в суставах. И только когда прекратилось всякое шевеление, охранники успокоились. Они осторожно собрали все осколки в шкуру и вывалили их в костер. Затем они занялись телом своего соплеменника.
Я задумался о том, как такое может быть. С одной стороны сухожилия крепятся к костям, с другой - к мышцам. Я вернул в эту жизнь не только сущности сухожилий, но и сущности соответствующих мышц и нервов. А сущности нервов, конечно же, связаны с сущностью мозга, которая получила возможность управлять сохранившимися остатками тела... Восстановив связь с жизнью, скелеты оказались одушевлены. Это было ужасно.
Я начинал сознавать, каких бед могут наделать дилетантские эксперименты с сущностями мира. Нужно быть гораздо осторожнее и больше не вмешиваться так безрассудно в жизнь.
До наступления темноты еще один скелет пришел в лагерь с противоположной стороны. Вероятно, это были скелеты кочевников, желающие вернуться к родным. К нам же наверняка приходили свои. На этот раз никто из охранников не погиб.
С первыми звездами по периметру лагеря зажгли костры. От волков и от любой другой напасти. Я свернулся клубком в своей яме и, несмотря на холод, уснул под далекие голоса, доносящиеся со стоянки.
Проснувшись в полной тишине, я выбрал место, где костры горели близко от стены кустарников, и перебрался туда. Мне повезло с луной. Хоть и не полная, она поднималась в небо и хорошо освещала все вокруг.
Ближайший охранник сидел на камне, покрытом шкурой, осоловело уставившись на пламя костра. Без особого труда я прокрался недалеко от него и спрятался за домиком. Рядом стояла лошадь. Она громко фыркнула, почуяв меня, но охранник не обратил на эту ее причуду внимание.
На спине лошади была привязана шкура. Кочевникам не приходило в голову дать отдохнуть лошади от обвязки. Я достал кусок пчелиных сот из рюкзака, откусил сам и бросил остальное лошади. Та нехотя наклонила голову и, ухватив соты зубами, принялась жевать.
Я переполз к домику вождя. Вход оказался закрыт плотно завязанной шкурой. Я просто прорезал дыру и проник внутрь. Через некоторое время глаза привыкли к темноте, и стали видны контуры спящих тел, закутанных в шкуры. Еще некоторое время ушло на то, чтобы определить вождя.
Одной лапой я зажал ему нос и рот, а
