Эх, люди!

Тимофеич:
– Сработано в лучшем виде! Лучше стала, чем была! – бахвалился он.
– Тогда мы без задержки и поедем? – надумал я провернуть рискованную аферу.
– Да сколько угодно! Как только Главный (инженер) даст добро!
Вахтанг успел осмотреть кузов снаружи и изнутри, и работой остался недоволен:
– Очень уж неаккуратно!
– Не взыщи, господин! – дурачился Тимофеич. – Что удалось! Да и то, исключительно в личное время. Можно сказать, за счет сна ремонтировали, очень старались! Но лучше нас, даже не ищи, никто и не сделает. Мы ведь здесь – все спецы!
– Это я заметил! – прокомментировал Вахтанг.
Не здороваясь с нами, сзади появился Делон:
– Если готовы, забирайте свою ласточку в лучшем виде! – выдавил он, кривляясь.
– Грубо сделали! – сказал я в ответ. – За такие деньги, совсем уж плохо. Думаю, договоренную сумму следует уменьшить на двадцать процентов.
– Думаешь что-то отжать? – раскованно заключил Делон. – Ничего у тебя не выйдет! Деньги мне (он протянул руку раскрытой ладонью вверх)! А нет, так мы быстро найдем применение этому грузовичку. Предлагаю мне голову не морочить и покинуть территорию предприятия! А то ведь случайно закопаем вас под забором…
Поняв бесполезность торга, и уже несколько изучив бандитские повадки Делона, я положил деньги в его ладонь. Он поочередно рассмотрел каждую купюру на просвет и остался доволен.
Вахтанг что-то зло запричитал по-грузински и забрался в кабину своей машины.

Через некоторое время мы молча катили в сторону центра города. Из-за подавленности разговаривать не хотелось. Было такое ощущение, словно меня с головой окунули в зловонную канализацию и голым вытолкали на улицу. Наверное, о том же думал и Вахтанг.
Но дело было сделано. Теперь хоть перед Вахтангом я был чист, но впереди еще предстояло долго разбираться с долгами.
Прервал молчание Вахтанг:
– Понимаешь, друг! Я много лет живу на свете; долго живу в России; всё вижу. Везде встречаются люди хорошие, везде есть плохие. Что об этом говорить? Мы давно с тобой не наивные мальчики, верящие в безусловное торжество светлого будущего! Но, знаешь, дорогой, я не перестаю удивляться какой-то особой, паталогической жадности современных русских. Будто они денег никогда не видели! Деньги, деньги! Ты прости, дорогой, я не о тебе! Все мечты у них о деньгах! Все поступки, все желания… Только к ним стремятся, не щадя никого… Будто эти проклятые деньги сделают их счастливыми. Из-за них теряют совесть, теряют честь, теряют жизнь… И всё равно, не поймут, не подумают, не остановятся! Людям умело заменили жизненные цели, заменили идеи, мысли, мораль…
Вахтанг замолчал, сосредоточившись на дороге, но неожиданно для меня опять заговорил о том же:
– Моя семья в советское время имела большой дом, мандариновые деревья, много денег. Всё пропало. Я давно нищий. Только и осталась у меня безработная жена с тремя школьниками в Грузии, да отец там же. В заложниках он уже почти год. Выкупа нет. Понимаешь, как мне нужны эти проклятые деньги? Но я пытаюсь их заработать, где только могу, а не приставляю нож к горлу честных людей! Потому что я не считаю, будто деньги в жизни – самое важное. Ну, скажи мне, друг! Разве они важнее стремления всегда оставаться уважаемым человеком?
Вахтанг опять замолчал, а я не стал ни отвечать ему, ни подтверждать его откровения личным опытом и наблюдениями и, уж конечно, не имел оснований возражать.
В глубине души и мне было понятно, что его речь не о нормальных русских людях. А таких порочных типов, вроде доморощенных делонов, какую бы национальность они собой ни представляли, простыми увещеваниями не остановить! Для них любой народ – весь или по отдельности – уже ничего не значит в сравнении с личным обогащением. Придет время, и они себя еще покажут. Ох, как покажут!

2010 г.