отбоярился Сева от такой чести. – И так уже много начудили. Через край. Это тебе, Доктор, поручается быть здесь главным чудотворцем. Так что начинай шевеление. Ведь это у тебя завелась такая замечательная Золотая Баба. А Тибетским лекарством я тебя снабжу. И кролика, пожалуйста, забери себе. Пусть у тебя во дворе в клетке этот зверь обитает, а то он у меня очень нехорошие ассоциации вызывает. Кролик – это плохая примета, вроде пролетевшей мимо Земли кометы. Так что, давай Доктор, проникнись моментом, поговори с Бабой и начинай революционную агитацию. Как Герцен с Чернышевским. Кашу заваривай гуще, масла не жалей.
- Ты, Доктор, личность опытная во всех отношениях. Говорят, не одну уже собаку съел...
- Вот, кто такое говорит, пусть сам собак ест, да их хвостами давится...
Сильное томление духа Яков Давидович Мороз, бывший алкоголик, а теперь химик-самоучка, почувствовал с раннего утра. Пребывая в полутьме и в полудрёме, его осенило встретиться с другом Андрейкой Жмаком, называющим себя энергетиком, хотя этот энергетик тоже происходил из обыкновенных алкоголиков. Каким-то образом, отвернувшись от спиртного, друзья почувствовали потребность что-нибудь творить в этом жизненном театре, где они пока ещё бегали по театральной сцене. «Жизнь – театр» - говаривал великий врач Пирогов, и добавлял: «Частично – анатомический».
Мороз и Жмак пока ещё нигде не работали – жили на премии, полученные от секретного Доктора, но друзьям хотелось чего-то большего. Вот они и устроили городу неприятность, заодно крупно подгадив Максиму Борисовичу, который кликушествовал о скором звездеце, а получилось…
А получилась пародия на пушного северного зверька. И всё это, из-за того, что Мороз и Жмак не доложили Доктору о своих научных изысканиях, а сразу преступили к созданию макета своей хитрой установки и к испытаниям установки в натуре. Осенило как-то Мороза, наверное, его фамилия ему подсказала, что хорошо бы осчастливить человечество холодильными установками на новых физических и химических принципах. В этом начинании его поддержал соавтор – Андрей Жмак.
Мороз отвечал в их дуэте за химическую составляющую, а Жмак – за «железо». В будущей феерической холодильной установке не предполагался вредный фреон, а предполагалось, что агрегат сподобится работать исключительно на углекислом газе, добываемом прямо из воздуха. Короче говоря, агрегат должен производить «сухой лёд» в огромных количествах, при этом затраты электроэнергии чисто символические. По расчётам выходило, что одного автомобильного аккумулятора хватит на производство кубов пять «сухого льда». Плохие оказались вычислители химик и энергетик. И неосторожными: им бы показать сначала свои расчёты Доктору. Максим Борисович выплатил бы горе-учёным солидную премию, и всем бы стало хорошо и радостно. Увы, но друзья, с горем пополам соорудили макет своей холодильной установки, погрузили макет на тележку и отвезли его в горы. Они посчитали, что несколько кубов льда, даже сухого ничего городу не сделают. Собственно диоксид углерода не СО2 не ядовитое вещество, если только не находится с ним рядом в закрытом помещении.
Далеко забираться в горы друзьям как-то лениво: сойдёт и так. Установку выгрузили из тележки, присоединили к ней аккумулятор, сделали настройку и врубили прибор на полную мощность. Сразу пошло что-то не так. Макет затрясся и окутался белыми клубами дыма, поэтому друзья схватили тележку и отбежали далеко в сторону. Потом они с ужасом наблюдали, как растёт гора диоксида углерода: уже получилось кубов сто вещества, а не расчётные пять кубов. Холодная гора продолжала расти. От страха друзья просто сбежали с места происшествия.
Через некоторое время к Савелию Петровичу прибежал запыхавшийся Доктор и заверещал:
- Кажется, началось!!!
Куча горожан и туристов могли наблюдать интересную картину, как с горы стекает белый дым. Впрочем, белая волна холода не дошла даже до пригорода. Никто не пострадал. Суетилось немного МЧС, на этом всё безобразие и закончилось. А Доктор прослыл паникёром и кликушей. Теперь к нему мало кто прислушивался. И его Баба тоже брехло. Понятно, что верить бывшему алкоголику нельзя. Народ откровенно смеялся над Доктором: «Вот и всё светопреставление: немножко дыма на горе!»
Н-да, не очень хорошо получилось с предупреждением народа о будущих катаклизмах. Но, граждан Мороза и Жмака Сева и Доктор взяли на карандаш, потому как это ещё те учёные сволочи.
Мысль номер 72 (чужая мысль, не моя; просто, я её поймал, когда она пролетала мимо). Для обывателя окружающий мир жесток, похотлив и ему плевать на красоту обывательской души, что многих приводит к отчаянию. Особенно отчаяние свойственно тем, кто не понимает причин.
Два индивидуума, биолог-вредитель Гоша и физик-враг народа Юрик, так и не смогли прийти к консенсусу по поводу предстоящей катастрофы. Гоша готов бежать, не оглядываясь хоть сейчас, а Юрик, наоборот, впал в ступор и говорил, что без мамки и других родичей не побежит. Ему, видишь ли, жалко, если какой ушлый долгоносик съест мамку, а он в это время будет греть пузо на южном берегу Карского моря. Наконец, Гоша объявил Юрику, что завтра с утра будет ждать того на автостанции, что он поедет в Новороссийск, там пересядет на поезд и поедет к Карскому морю. На этом переговоры закончились, и Юрик поплёлся домой уговаривать родичей бросить всё и тикать, пока не началось.
Ночь Гоша провёл как на иголках и с приходом повторяющихся кошмаров, поэтому утром поплёлся на автостанцию на автопилоте в совершенно расхристанных чувствах: ему казалось, что его прокляли. У Юрика с уговорами родственников ничего не получилось. Когда он стал уверять родичей, что надо срочно бежать, ибо скоро растения захватят мир, никто ему, естественно, не поверил. Наоборот, все родственники поняли, что у Юрика опять начались психозы на почве не то алкоголя, не то чего похуже. Может, обкурился? Я не обкурился – доказывал Юрик – мы все в опасности! Даже закатанная Юриком истерика не проняла глупых родственников, те совершенно не хотели понимать, что капуста величиной с автобус это страшно, а трёхметровый долгоносик ещё и опасно. Убедительные Юриковы доводы, что он лично знаком с чёртом Анцифером, который всё знает, привели только к противоположному результату. Родственники, уяснив, что Юрик уже встал на короткую ногу с чёртом, просто закрыли Юрика в комнате, велев отоспаться. Иначе, сказали родственники, опять поедем в дурку немножко лечиться. Короче говоря, родственники поняли, что в дом пришло горе, в виде Юрика, ставшего внезапно скорбным разумом, на почве его отношений с чертями и с наукой. Семья знала Юрика как облупленного и решила, что под домашним арестом тому будет всяко лучше.
Гоша купил билет до Новороссийска и стал ждать автобус, ну, и Юрика, если тот соизволит присоединиться. Пока он ждал, мысли все разом столпились в его голове и устроили там галдёж. Мысли несли совершеннейший негатив. Гоша понимал, что куда ни кинь, везде клин. Кто ждёт его с распростёртыми объятиями на берегу Карского моря? Разве что чукчи, их олени и какой-нибудь голодный белый медведь, от которого придётся отбиваться подручными средствами. Учитывая, что руки у Гоши растут из жопы, то, скорее всего, одолеет медведь. Тогда, спрашивается, зачем куда-то бежать. Какая разница, кто Гошу съест: медведь или долгоносик. Поэтому, когда подъехал к посадочной площадке автобус до Новороссийска, Гоша не поднялся с лавочки и не пошёл на посадку, а бездумно глядел на суетящихся людей, которые не знали, что доживают в неге последние деньки.
- Сволочь я, какая же я сволочь, - вслух сказал Гоша и с чувством сплюнул на асфальт. Потом он поднялся с лавочки и поплёлся в город, куда глаза глядят. Он уже морально приготовился, что его съест какой-нибудь муравей или паук, чтоб они подавились его косточками. Через час бесцельного шатания по городским улицам Гоша нос к носу столкнулся с Юриком. Тот совершил дерзкий побег из-под домашнего ареста путём открывания окна. Теперь Юрик стал просить политическое убежище у Гоши, который объявил Юрику, что никуда не едет, ибо кто же встанет на защиту олуха царя небесного Юрика и его мамки, если не герой Гоша.
- Ну, ты сказал, Гошак, - развёл руками Юрик. - Тоже мне защитник обездоленных, Воин Света и Причинятель Добра. Я сам могу спасти мамку от свирепого долгоносика, без помощи сопливых ботаников.
- Ага, дремучий Юрик, - стал доказывать Гоша очевидное. - От долгоносика ты её спасёшь, ибо любая, даже самая глупая килька в море знает, что долгоносики людей не едят, они только зерном питаются. А героический дядя Гоша будет спасать человечество от свирепого зверья типа паука или муравья.
Так что, судьба опять свела вместе Гошу и Юрика. Ибо, два сапога - пара, да оба на левую ногу, да одним лыком шиты.
- Да, Гошак, натворил ты дел; мне стыдно за тебя, - иезуитски укорял Юрик Гошу. - Как ты мог сотворить такое? Как ты мог додуматься, чтобы увеличить растения в пятьсот раз и ускорить их рост? Лично я тебя решительно отказываюсь понимать.
- Да, ты чё? Юрик! – искренне возмущался Гоша. - У меня созрела только идея. Идея, понимаешь? А у тебя уже был готовый аппарат, который ты сделал, теперь я точно понял, с самой вредительской целью.
- Гошак, ты умный или где? Ты это серьёзно? - отбрыкивался Юрик. - Мой аппарат, рыба ты моя, это полная фигня, шутка гения такая. Согласен, что шутка гениальная, как все мои исследования. Но, главное идея, Гошак! Как точно сказал товарищ Горбачёв: «Идеи, овладевшие несознательными массами, являются материальной силой». Вот твоя идейно заражённая дурость и овладела массами в виде глупомордого тебя. А дяде Юре теперь всю эту бодягу с мистически модифицированной гадостью разгребай. Дядя Юра, конечно, постарается, но благодаря тебе, скорее всего, героически поляжет в неравной битве с силами зла. Так что скоро всех нас ждёт судьба Йети - мы затеряемся в веках, и в нас перестанут верить будущие разумные существа. Так сам старый академик Иоффе сказал. Да, Гошак, удивил ты меня. Ты даже с чертями знакомство умудрился свести. Уму непостижимо. Вот кто ты после этого? Это же надо: хотел душу чёрту отдать за траву.
Друзья пытались устроить мозговой штурм и придумать панацею от грядущей катастрофы, но пока у них получалось только перекладывать вину друг на друга. Людям, по их природе, свойственно ошибаться, а ещё больше - сваливать свою вину на другого.
- Вот честно скажи мне, красивый Гоша, как ботаник ботанику, - стал допытываться от Гоши Юрик. - Что, собственно, страшного произойдёт в росте растений?
- Для природы страшного ничего не случиться, - отвечал Гоша. - А вот для человека случится. Если бы ты был хоть немного образованным чуваком, то вспомнил бы, что когда-то длилась геологическая эпоха, Карбон её назвали. Это когда всю поверхность земли покрывал толстый слой растений. Стало жарко, внизу под упавшими листьями и стволами застаивалась вода, было
