Белый шум

похвалам как один из лучших выпускников Техноложки по своей специальности. И совсем не вникал в ее чувства и в то, что она думает о своих собственных талантах, фактически зарытых в землю. Она всегда оберегала мое мужское самолюбие и вселяла в меня уверенность в своих силах и знаниях. Потому что учеба и диплом – это одно, а настоящее производство – совсем другое.
    Я принял душ, сел и задумался. Потом глянул на часы. Маруся отсутствовала уже больше часа. Я начал волноваться, схватил мобильник и позвонил ей.
-Я просто сижу недалеко от дома в сквере. Тут тень и ветерок.
-Тебе стало плохо? Жарко?
-Да нет, сейчас уже приду. Не переживай.
    Немного подумав, я позвонил  своему непосредственному начальнику из управления компании:
-Василий Николаевич, а могу я, к примеру, взять себе секретарем свою жену? Вакансия ведь до сих пор не занята.
-Думаю, да. У нас вроде бы нет ограничений на тему семейственности. Я уточню и потом сообщу тебе. Тогда твоя юристка точно умоется, – засмеялся он в конце.
-Как ты себе это представляешь? – спросила Маруся, стоявшая на пороге и слышавшая мой разговор.           
-Прекрасно представляю,– ответил я,– По совместительству будешь отвечать за связи с общественностью. До сих пор, несмотря на вакансию, собственно секретарь мне ни разу не понадобился, а вот референт очень даже требуется. Мои помощники технари, у них мозги по-другому устроены. Так что готовься после отпуска работать со мной. Потому что никому не могу тебя доверить. Да и заработок у нас очень приличный, домашний бюджет сразу существенно пополнится.
-Ты даже разговариваешь сейчас со мной как в офисе. Не заметил? Этого хочешь?     
-Маруся! Другого выхода я не вижу. Я не смогу спокойно жить, если ты пойдешь работать куда-то еще. Я никому не доверяю, потому что люблю тебя!
    Я убью тебя, Семёнкин, подумал я. Зачем ты позвал ее к себе работать?
Слава богу, к вечеру после просмотра фильма, между нами вновь воцарился мир. Но больше сегодня мы оба старались не возвращаться к теме Марусиной работы. Однако этот вопрос все равно незримо висел в воздухе и всплывал в моей голове всякий раз, когда я шел в кухню или ванную. Потом, когда Маруся уже спала, я снова сидел в лоджии и смотрел на светлое по причине белых ночей небо. Хорошо, что на море небо ночью бархатно-чёрное и усыпано звездами. Там она забудет обо всем.
    Однако, начиная прикидывать, как бы она смогла работать у меня в штате, я уже очень сильно сомневался, что такое возможно. Маруся права, зачем ей видеть меня в официальной офисной обстановке, а еще хуже – в производственной, когда я могу послать технологов за нерадивость жестким матом. Она, конечно, всяким меня видела, и пьяным после вечеринок, и мою ругань слышала, над которой смеялась от души. Все потому, что как филолог выявляла в моих несвязных монологах кучу наносного мусорного сленга вместо классического мата.     

***6
-Нет, а в чём дело? Чем ты недоволен? – спросил Семёнкин, когда я заехал к нему в издательство в понедельник утром.
-Хочу знать, чем будет заниматься моя жена здесь и сколько получать? А также, в случае болезни ребенка выплаты у вас по закону? Не шарашкина контора, надеюсь?
-Вот образец контракта. При желании Майя может работать дистанционно.
-Майя? – удивился я.
-Не могу же я фамильярно называть ее на работе Марусей.
    Семёнкин учился вместе с Марусей. За эти годы он много где поработал – и в глянцевом журнале, и в сетевых изданиях, и даже моделью в рекламной компании. Я специально приехал, чтобы увидеть, каким он стал. Этот сучий кот так и остался лощеным красавчиком хрупкого телосложения, даже мышцы не нарастил. Но это и хорошо, Маруся не воспринимает таких мальчиков-переростков как мужчин.
-Где будет ее рабочее место? – спросил я его. Он показал.
-Не сажай ее возле окна, она очень чувствительна к сквознякам.
-Тогда можно здесь, – показал он другой стол.
-Хорошо. Я смотрю, у вас в основном женщины работают.
-Да, мужчины только в типографии. Есть еще пиар-менеджер, мой помощник.
-И кто он?
-Также наш с Майей однокурсник. Ты наверняка знаешь его, Киреев. Мы все дружили.
-Понятно. Маруся с кем только ни дружила. Он женат?
-Кажется, да. Ты что, ревнуешь?
-А ты как думал? Имей в виду.
Он промолчал, глядя на меня своими девчоночье-кукольными глазами с длинными ресницами.
-Маруся сказала, ты женат.
-Да, два года уже.
-Про Киреева хотелось бы поподробнее.
-Ладно, уточню и пришлю смс.
-Мы скоро на море уезжаем, у меня отпуск. Выйти на работу Маруся сможет только через месяц.
-Буду ждать. Желаю хорошего отдыха. Но ты… точно не против ее трудоустройства ко мне?
-Не против. Но чтобы никаких поползновений, имей в виду!
    С работы я позвонил Марусе. Она обрадовалась:
-Жоржик, спасибо!
-Ты так рада? – спросил я ревниво.
-Конечно, рада. Впервые за 10 лет настоящая работа. Он мне два больших издания предлагает сделать самой под ключ. Где еще я найду такое?
-Киреева помнишь?
-Киреева? Вроде помню.
-Он у Семёнкина пиар-менеджером работает. Ты в каких отношениях с ним была?
-Да ни в каких, мелькал на наших тусовках. Он же не лингвист, с другого факультета. Так я съезжу, подпишу контракт?
-Я предупредил Семёнкина, что только после моего отпуска, как с моря вернемся.
-Хорошо, хорошо, но я хотела бы контракт заранее подписать.
-Маруся… договорись, в обед я сам свожу тебя туда.
-Ты до сих пор ревнуешь меня к нему?
-Я не ревную тебя, много раз говорил. Меня заботит только твой психологический комфорт на новой работе. Проверял, будет ли он снова приставать к тебе с ухаживаниями. А сейчас не хочу, чтобы ты добиралась туда сама. Жарко, ты устанешь…
    Когда я заехал за ней, она выскочила из парадного в платье на тонких бретелях, но, увидев мой пристальный взгляд, тут же накинула на обнаженные плечи легкую пелерину, которая вполне успокоила меня. В машине она улыбалась.
-Жорик, пойми, мне не 22, я давно уже не приманка, – говорила Маруся, усаживаясь поудобнее.
-Сейчас ты выглядишь более обольстительно, чем в 22. Любой мужик сразу начнет поедать тебя глазами. Это в нашей природе, тут ничего не поделаешь. Поэтому просто не провоцируй.
-Сегодня жаркий день, не хотела сразу в строгий офисный наряд облачаться. Обещаю – на работу буду ходить в юбках-миди и строгих блузках.
-А волосы?
-Ну… как сейчас, буду закалывать. Неужели ты думал, я начну прически всякие делать? Много чести. Ты же видел его, он остался почти таким же… на мой взгляд, мужчина должен выглядеть более по-мужски. Так-то он далеко не глуп, прошел многое, фирму сам организовал и достаточно успешен.
    Когда мы приехали и вошли в здание, а потом поднялись на второй этаж, где находился офис Семёнкина, вдруг сам он выскочил нам навстречу. Лицо его было мокро то ли от слёз, то ли от пота, а в глазах застыл страх. За Семёнкиным выбежала какая-то женщина, но он оттолкнул ее. Увидев нас, он махнул рукой на дверь офиса и выдал звук: А-а-а-аааа…, после чего умчался по лестнице вниз. Женщина обратилась к нам:
-Здравствуйте, Павел Андреевич ждал вас, но у него… Понимаете, его жена беременна, уже на 9 месяце, а тут ее вдруг увезли раньше времени в роддом. Хорошо, что мать все последнее время с ней была. Но Павел Андреевич…он так испугался…
    Мы переглянулись, и Маруся спросила:
-А какой роддом, адрес у вас есть?
    По дороге я все поглядывал на Марусю, но она не выказывала сильной тревоги, ей просто хотелось побыстрей доехать. А у меня перед глазами всплывали воспоминания Марусиных родов и моего тогдашнего состояния. Так что я очень хорошо понимал сейчас Семёнкина.
    Мы увидели его на скамейке под яблоней, растущей прямо под окнами роддома. Я остался возле машины за оградой территории, а Маруся побежала к Семёнкину. Они о чем-то говорили, потом Маруся обняла его, а он плакал у нее на плече. Я не выдержал и пошел к ним.
-Мальчик, 3500, доношенный, здоровенький! – смеялась Маруся и обнимала Семёнкина за плечи. 

***7
    В этом году мы решили отдыхать в Крыму. Маруся очень хотела увидеть Серебряный и Яшмовый пляжи. Но прожили мы в отеле недалеко от Севастополя неделю, а потом уехали в Ялту, где я забронировал небольшой частный отель только для нас двоих. Мы хорошо знали это место, и пляж был совсем рядом. Мини-отель, в котором мы жили, имел и свой небольшой бассейн с морской водой, так что часто мы наслаждались в тишине. Хотя оба любили море, и Маруся даже неплохо плавала. Конечно, только в моем сопровождении. Это никогда не обсуждалось и само собой разумелось. Юльку мои родители на весь этот месяц увезли на дачу, где вместе с ней купались в ближнем озере, которое славилось чистой водой и тем, что там часто появлялись цапли и аисты. Мать присылала мне видео, на которых Юлька прекрасно проводила время без нас и вовсю помыкала дедушкой и бабушкой, покорно исполнявшими все ее прихоти. 
    Но на третьей неделе Марусю уже стало тянуть домой, да и я, если честно, соскучился по нашей девочке. Я еле сумел поменять наши билеты до Петербурга на более раннюю дату, и уже в начале августа мы вернулись домой. Меня беспокоила какая-то легкая тревожность Маруси, ничем вроде бы не объяснимая. Мы съездили к Семёнкину, вручили ему подарки по поводу рождения сына и очень довольные вернулись домой. Сейчас на его счёт по отношению к Марусе я был спокоен как никогда. Но дома Маруся, замешкавшись сначала в ванной, а потом в туалете, вышла и вдруг протянула мне тестер. Я уже знал, что это такое.
-Две полоски? Откуда? – изумился я, глядя на нее.
-Море, море, природный белый шум… ну, и любовь, конечно, – ответила Маруся. А я обнимал ее и чувствовал себя совершенно счастливым.

                                                                                     ***  


© Copyright: Марк Шувалов,
      ноябрь 2023