возрастом, болячками и возможным крахом моего начинания. Может быть судьбой не предусмотрено мне подняться снова, тогда для меня наступило безвременье.
Мечтам и годам нет возврата;
Не обновлю души моей…
А.С. Пушкин
К тому же, милые телепередачи, посвященные известным людям, так часто вгоняют нас в депрессию, сообщив о последнем периоде их жизни. Вот были они звездами, жили интересно, любили. Потом стали одинокими и ненужными, с маленькой пенсией, забытые родственниками и коллегами, проводящие остаток жизни у телевизора в компании «зеленого змия» и кошечек-собачек. Наверное, сладко так разлагаться… И, главное, сделать ничего нельзя. Да и не хочется ничего делать – и не надо…Все равно Она уже близко.
То, что происходит после смерти и похорон, часто (почти всегда) достойно пера драматурга. Оказывается, покинувший нас человек был не одинок, как он наивно полагал. У него вдруг появляется много родственников, которые тоже могут претендовать, тоже ухаживали и заботились. Появляются друзья, которые просто не успели, не знали, не могли, но всегда будут помнить. Дарвин их побери…. И вряд ли стоит кому-то на все это обижаться.
После смерти Ирины, когда я очень ослабел, когда я начал падать, по закону природы нашлось молодое животное, которое попыталось меня добить, чтобы выжить самой. Для животных, может быть это нормально, но не для людей. Сколько таких историй, когда человек в пожилом возрасте становиться недееспособным, а близкие люди отстраняют его от жизни, ограничивают его свободу, пренебрегают, грабят. И я теперь твердо решил прекратить падать…
Предположим, еще не конец моей истории. Мне выпадает шанс попробовать отыграться. Счастье – это когда удается вернуть утраченное. Нельзя вернуть старые формы, ушедших близких и друзей, не восстановить преданную дружбу. Однако можно попытаться вернуть любовь, романтику, творчество, ощущения удовольствия от жизни. Эти «объекты» нашего внутреннего мира и есть «ковер-самолет», на котором можно полететь дальше к неведомой цели в далекой стране. А «там» нас пусть подождут…
Мой шанс – интерес к миру, который еще есть. Я почему-то десятки лет пытаюсь изучить женскую природу. Даже смерть Ирины является каким- то этапом моего исследования, как ни противно мне это осознавать. И идеи тоже есть, а жизни все равно нет – не живу, а доживаю. «На западном фронте без перемен». И ничего само почему-то не происходит. Поэтому надо с чего-то начать. Я понимаю, что моя творческая субличность не позволяет мне найти равновесие и подождать, пока что-то измениться. Так с чего начинаем? Вспомним, как приходит плохое в нашу жизнь. Сначала «не так» внутри. Затем это «не так» может отразиться во внешнем мире – проблемы с автомобилем и другими вещами, домашними животными, с родственниками и знакомыми, с работой, наконец, с близким человеком или уже со мной. Теперь начнем наводить порядок «в том же порядке» - сначала с вещами, с квартирой, дачей, гаражом, в питании, в одежде, затем в отношениях с родственниками, с работой. Пишу список дел на каждый день. Это то, что реально можно сделать, если уже появилась для этого энергия. После крупного развала начинаем упорядочивать жизнь там, где есть возможность. Где нет – набираемся терпения. У меня нет другого выхода – у меня всего две возможности…
Несмотря на «разумные доводы» (это никому не нужно, это не принесет денег) возвращаемся к занятиям «для души». Пишем, рисуем, фотографируем, ремонтируем, строим. Как нет смысла? Почему уже поздно? Как сказал О. Уайльд, в жизни есть всего два вида трагедий – когда человек добился желаемого, и когда не добился. Поэтому на крайний случай сгодиться даже имитация творчества. Творческие цели и процессы в значительной степени могут облегчить страдания, вызываемые внешними причинами.
Расширяем контакты с людьми. Когда возможно и есть потребность, углубляем отношения. Думаю, что Ирине такой подход понравиться, а мои бесконечные «сопли» – нет. Ведь она была Женщиной, она мне доверилась и выбрала меня, чтобы вместе написать нашу историю. Вот только конец истории мне выпало дописать одному.
Рассуждаю, рассуждаю –вместо того чтобы уже начать жить… Какую фигню я себе наметил только что. Я готов согласиться даже с тем, что мир-это компьютерная игра, а я играю сейчас за Ваню, но что это реально меняет? Если не врать. Допустим, смерть Ирины – это всего лишь поворот в игре, а не в реальной жизни «там». Предательство дочки – это только запланированный свыше шанс научиться безусловной любви. Но, как известно, «здесь» проигравший человек может застрелиться – не знаю, какие страсти возможны «там».
Мир, конечно, компьютерная игра. Но очень хорошая игра – в это несложно поверить, если знаком с современными информационными технологиями и тенденциями их развития. Сразу напрашиваются некоторые параллели. И что с того? Я ведь на самом деле ничего не хочу, кроме как поговорить с Ириной, обнять ее, рассказать как жил без нее… Неужели я с этим не справлюсь, неужели невозможно как-нибудь жить дальше без Ирины? Что же я такое, как отдельная личность? Я не знаю, как жить дальше без нее, но я должен…. Душа сопротивляется, а судьба затягивает.
© Copyright: Луговский Виктор Васильевич, 2020
