Проклятие Каменного острова. Книга 1. Пророчество

полусгнившая дверь была сплошь покрыта слизнями, но Светлая госпожа не обратила никакого внимания на запустение и грязь.
      Она вошла в смрадный сумрак и быстро огляделась. В центре единственной комнаты стоял длинный деревянный стол, на котором лежал человек. Из многочисленных ран на его теле сочилась густая темная кровь, стекая на грязную столешницу, а с нее на земляной пол.
      У Джонатана при виде жуткой картины вырвалось громкое рыдание.
      – О Боги, Джас!!!
      Мона окутала умирающего своей магией, чтобы не дать угаснуть слабой искорке жизни, которая едва теплилась в израненном теле. После гибели ведьмы темные чары развеялись, и теперь несчастный узник мог в любой момент пересечь роковую черту. Дела обстояли даже хуже, чем опасалась волшебница. Ведьма не просто срезала с капитана почти всю кожу, а начертала прямо на теле свои грязные желания. Она искромсала его с головы до ног, нетронутым осталось только лицо, и, приглядевшись, Мона поняла, почему. Даже бездушная тварь, питающаяся человеческими страданиями, не осталась равнодушной к привлекательной внешности молодого капитана.
      По знаку волшебницы эльфы накрыли Джастина несколькими слоями чистой ткани, завернули в походное одеяло и переложили на носилки из крепкого домотканого полотна. Джонатан время от времени порывался погладить брата по грязным слипшимся волосам, а Алан испуганно смотрел, как на походном одеяле стремительно проступают кровавые пятна.
      Когда они снова очутились под стеной форта, и эльфы принялись отвязывать лошадей, Мона попыталась достучаться до растерянного и подавленного Джонатана.
      – Мне необходимо уединенное безопасное место, где есть чистая вода, но вы должны думать быстрее, потому что жизнь вашего брата неумолимо истекает.
      Джон и Алан в отчаянии уставились друг на друга, а потом в один голос воскликнули:
      – Домик у озера!

Глава 3
      Место, куда немедленно отправился спасательный отряд, понравилось Моне с первого взгляда. На берегу небольшого озера стоял просторный и чистый деревянный дом. Две комнаты, кухня и прекрасно оснащенная баня – вот и все, что оказалось внутри, но большего волшебнице и не требовалось.
      Эльфы осторожно уложили капитана на широкую скамью и отправились к колодцу за водой, а Алан принялся разжигать большую банную печь. Джон, у которого все валилось из рук, не отрываясь, смотрел на бледное лицо брата.
      – Смотрите, Светлая госпожа, он совсем не дышит!
      – Дышит, но слабо. Джонатан, вам лучше уйти до того, как мы начнем снимать покровы. Поверьте, вам не нужно больше на это смотреть.
      – Нет, я не уйду! – неожиданно уперся патрульный. – Это мой брат, и я его не брошу.
      Не обращая больше внимания на Джона, Мона сосредоточилась на своем подопечном.
      – Вода должна быть не ледяной, не теплой, а прохладной, – когда эльф поднес ей полное ведро, волшебница окунула в него руки и кивнула. – Теперь лейте, только очень медленно.
      Как только одно ведро пустело, эльфы тут же подносили другое, и лили воду до тех пор, пока одеяло полностью не намокло. Его осторожно размотали и начали снимать слои ткани. Когда стекающая на пол вода из алой сделалась бледно-розовой, Мона дала ранам немного подсохнуть и тщательно промыла волосы капитана. Она слышала, как мучительно рвет за ее спиной Джонатана, но ни на секунду не отвлекалась от работы.
      На тело Джастина Хартли невозможно было смотреть без содрогания. Поскольку обездвиженный пленник все время находился в сознании и все чувствовал, наблюдать за его лицом доставляло ведьме особое удовольствие. На свою беду, капитан Хартли был необычайно привлекателен, поэтому ведьма истязала его с особой жестокостью.
      Мона устало поднялась с банной скамьи и вышла посмотреть, готова ли постель для ее подопечного. Она выбрала меньшую по размеру комнату, в которой стояли две кровати, шкаф, стол и четыре стула. На стене над небольшим комодом висело зеркало, окно украшали цветастые занавески. Вся мебель в доме была простой и удобной, пол выскоблен добела, на полках нашлись чистое постельное белье и полотенца. Как и в форте Кэннон, в доме у озера царил идеальный порядок, и это было несомненной заслугой командира.
      Маленькая спальня имела отдельный выход на задний двор, и когда эльфы устроили капитана Хартли на одной из кроватей, Мона вышла, чтобы немного осмотреться. Зеленовато-голубая гладь озера безмятежно дремала под затянутым облаками небом, моросил мелкий дождик. На лодочном причале сидел Джонатан и безутешно плакал, закрыв лицо руками.
      – Кэйд, – обратилась волшебница к кианнасаху, – сожгите покровы и носилки, вымойте там все, как следует, а потом помойтесь сами. Когда закончите, разбивайте лагерь, возможно, мы задержимся здесь на несколько дней. Принеси мне, пожалуйста, чистую одежду и больше в дом не заходи, пока я не позову, - сэйдиур коротко кивнул и удалился, а Мона спустилась к берегу. – Джонатан, у вас здесь есть сменная одежда?
      - Да, Светлая госпожа.
      - Очень хорошо. Сейчас вы вернетесь в баню, вымоетесь и сожжете в печи свою форму. Потом отправитесь в форт и, как следует, отдохнете. Когда в состоянии вашего брата произойдут какие-нибудь перемены, я за вами пришлю. Вам все понятно?
      Едва заметный нажим в голосе волшебницы оказал на Джона магическое воздействие. Он вскочил, вытер глаза и бодро кивнул.
      – Да, Светлая госпожа!
      – Тогда ступайте, у меня еще много работы.
     
      В доме Мона сняла испачканное кровью платье, выбросила его за дверь и тщательно вымылась за ширмой. Она находилась не в лучшей форме, потому что практически каждую ночь Таэль незаметно исчезал из спальни, и ей приходилось отправляться на поиски. Если ее мужу однажды удастся выбраться за пределы замка Розы, в семье возникнут по-настоящему серьезные проблемы. В любом случае, это был всего лишь вопрос времени…
      Волшебница подошла к постели и всмотрелась в застывшее лицо капитана Хартли. Природа была к нему благосклонна и щедра, а вот Судьба обошлась немилосердно жестоко. Даже на расстоянии Мона чувствовала жар, исходящий от израненного тела, над которым все еще властвовала темная магия. Дело осложнялось тем, что он голодал больше семи дней и потерял слишком много крови.
      Мона накрыла Джастина тонким влажным полотном и легла рядом, прижавшись к нему как можно теснее. В первый момент от жара и боли у нее едва не остановилось дыхание. Собрав остатки сил, волшебница закрыла глаза и с головой окунулась в то адское пекло, где сейчас находился ее подопечный.
      Время шло, капитан по-прежнему горел в лихорадке, сбить жар никак не удавалось. В конце концов, чтобы избавить его от страданий, не подвергая смертельной опасности, Моне пришлось принять нелегкое решение. Она залечила ужасные раны, оставив темную магию внутри тела, и только после этого горячка неохотно пошла на спад, а многочасовая агония сменилась тяжелым беспамятством.
      Глубокой ночью волшебница с трудом перебралась на свободную кровать и мгновенно заснула, но как только первый солнечный луч робко проник в комнату, она открыла глаза. До полной победы над вездесущим злом было еще очень и очень далеко. Ее извечный противник находился здесь, совсем рядом, а она пока ничего не могла с этим поделать. Мона оделась, умылась и подошла к постели капитана, чтобы посмотреть на результат своих усилий.
      Джастин Хартли лежал на спине, слегка повернув голову набок. Краски жизни пока не вернулись к его благородным чертам, но такое лицо не могла испортить даже восковая бледность. На ее фоне лишь эффектнее выделялись высокие скулы, идеальные дуги бровей, четко очерченные губы и темные волнистые волосы. Красота этого мужчины не могла оставить женщину равнодушной, и Мона не оказалась исключением.

В нескольких шагах от дома эльфы установили нарядный шатер и походную печку, на которой уже весело булькал котелок. От хорошо знакомого аромата рот Моны мгновенно наполнился слюной. Она очень любила тушеные эльфийские бобы со специями и воздушные лепешки, которые заменяли эльфам хлеб. Все ее сэйдиур умели готовить сытную и вкусную еду, более того, они всегда и везде могли ее добыть. Мона уже заметила в ведре утренний улов, значит, на ужин у них будет чудесная рыбная похлебка.
При появлении волшебницы Кэйд мгновенно пришел в движение. Он усадил сиятельную госпожу на перевернутый ящик, сунул ей в руки миску с бобами, а сверху положил еще горячую лепешку. Мона жадно набросилась на еду. Как только миска пустела, Кэйд тут же подкладывал в нее добавки. Он уже неплохо изучил особенности организма молодой волшебницы, поэтому у него всегда были наготове еда и тонизирующий эльфийский чай.

Глава 4
      Капитана разбудил стук топора под окном. Этот звук его всегда успокаивал, но сегодня почему-то показался тревожным. Хартли открыл глаза и несколько мгновений бездумно смотрел на незнакомую женщину, сидящую на стуле рядом с кроватью.
      – Доброго дня, капитан Хартли. Я Мона Корвел, волшебница из замка Розы. Ваш брат Джонатан и патрульный Алан Старк обратились ко мне за помощью, – Джастин убедился, что накрыт одеялом, и на всякий случай покрепче обмотал им бедра. – Мы освободили вас вчера на рассвете. Вы помните, что с вами произошло? - Хартли не ответил. Его разум, погруженный в сплошной непрекращающийся кошмар, отказывался воспринимать действительность. Некоторое время Мона наблюдала, как в глубине зеленых глаз капитана клубятся мрачные тени, потом приняла какое-то решение и поднялась со стула. Ее неожиданное движение заставило Хартли вжаться в спинку кровати. - Сейчас мой человек принесет вам еду и питье, а вы постарайтесь сделать все так, как он скажет. На стуле одежда, которую мы нашли в шкафу, и вот это тоже принадлежит вам. – Мона наклонилась и осторожно положила на край одеяла фигурку дикого лесного кота. - Просто чудо, что перед самым отъездом Джонатан сунул амулет в карман, потому что эта безделица спасла вам жизнь.
      Как только за женщиной закрылась дверь, Хартли поспешно выбрался из постели. Ноги у него дрожали, голова кружилась, но все это было несущественно. Главное – он ощущал босыми ступнями нагретые солнцем доски пола, вдыхал запах смолистого дерева, чистого белья, а еще неповторимый аромат цветов и специй, который оставила после себя обворожительная незнакомка.
      Она явно не была иллюзией, потому что капитан никогда ее раньше не встречал, а ведьма могла принимать только те обличья, которые извлекала из его памяти. День за днем Джастина насиловали и резали то родная мать, то покойная жена, то юная сестра его школьного товарища, то нищая старуха с рыбного рынка… Темная магия ни на минуту не позволяла ему забыться, он не мог даже закрыть глаза, поэтому вынужден был не только переживать, но и наблюдать это жуткое, бессмысленное издевательство.
      Слабая и немощная с виду женщина обладала какой-то жуткой темной силой, поэтому легко подчинила своей воле обученного, опытного бойца. Джастин полностью утратил контроль над собственным телом, позволяя дикой извращенке делать с собой все, что ей только приходило в голову.