За дверью

Трель дверного звонка была такой неожиданной и громкой, что я вздрогнула и едва не разлила чай. Сердце забилось сильнее – напугалось, чего уж тут.
Я вообще начинаю думать, что дверной звонок был выдуман людьми, которые очень не любили гостей. Поэтому такой противный звук – в надежду, что хозяин квартиры, пару раз вздрогнув от него, просто перестанет приглашать к себе домой.
Я вот перестала. Не поэтому, конечно, ну если только отчасти. Но вообще – гостей не жду.
Трель повторилась. На этот раз я уже не испугалась, а просто поморщилась. Вставать не хотелось. Я слишком хорошо знаю этот дом и уже не в первый раз сталкиваюсь с запутавшимися доставщиками. Да, это очень удобно получать продукты и даже лекарства на дом, но почему-то заказывающие и доставщики нередко говорят на разных языках и от того путаются то вход, то номер квартиры, то подъезд, то этаж…
Я думаю лет через двадцать-тридцать в каждом большом доме, где есть хоть какое-то плетение и сложность коридоров будет бродить призрак доставщика, который просто не смог найти нужный вход.
Я никого не жду, потому могу позволить себе остаться на месте. Мне никто не нужен.
Но трель опять повторилась.
Никаких объявлений о проверках газа, света или чего-то другого не было. Гостей иного рода я не жду. Доставщикам объяснять, что четвертый этаж это выше надоело…
Так кого принесло это утро? Ну как утро. Кому-то день, но мне ещё утро.
А что если это какие-нибудь воры проверяют квартиры? Мол, кто откроет, а кто не откроет в будний день? Это имеет смысл. Я сейчас не пошевелюсь, а они внесут меня в какой-нибудь там свой список и ограбят!
Мысль сверкнула и исчезла. Я оглядела комнату – откровенно говоря, брать у меня нечего. Наличности нет, а карту я ношу с собой. Техники нет – только старый рабочий ноутбук да ещё планшет. Украшения? Ну есть колечко да пара сережек. Я их не ношу уже очень давно, так что даже не замечу. А так – кофты, платья, видавшее лучшие дни постельное бельё? Это не добыча. Это волокита.
Не горжусь, конечно, но что делать? Когда начинаешь жить с чистого листа бывает и не такое.
Ладно, если ещё раз позвонят, так уж и быть, пойду, посмотрю хоть кого принесло.
Только успела подумать и позвонили. Гадство!
Я поднялась, пошла к дверям. Идти недолго – всего три шага, но всё же не хотелось. Эта трель не оторвала меня ни от чего важного, но было досадно так, будто меня посетила муза, а тут – земное!
Сдвинула задвижку глазка. Пустая лестничная клетка, помаргивающая, никак не желающая умереть лампочка. Никого.
Поколебавшись, я отодвинула щеколду и осторожно выглянула за дверь. Площадка просматривалась очень хорошо и тот, кто звонил, не мог бы спрятаться. Да и уйти так быстро вверх или вниз по лестнице тоже едва бы успел.
–Дети! – нарочно громко прошипела я, вернулась в свою квартиру, закрыла дверь.
Да, кажется, в моём детстве мы тоже так пару раз развлекались. Звонили и убегали, не понимая, что творим глупость. Не думали совсем. Теперь кто-то не думает о нас. Карма? Бумеранг? Да нет, просто глупость, переходящая глупость.
Но да ладно, надо работать, а то сроки горят. Им же не объяснишь про досадную трель? Им наплевать. Они – договор. Не сдам работу, попаду на штраф. Да ещё и минус репутация.
Извлекла необходимое, уселась за стол, поставила лампу – днём светло, но мне нужно больше света. Гораздо больше!
И только развернула бумагу под нужный угол и потянулась к палитре, как снова трель.
Это уже было похоже на издевательство. Ну ко мне никому так не было никогда нужно!
Я резко поднялась из-за стола, даже слишком резко, а всё от раздражения, и ни в чём неповинная тонкая полукруглая кисть упала на пол от моего рывка, пошла к дверям, намереваясь, наконец, прекратить это, щеколда поддалась…
Никого.
Пустая лестничная клетка. Мерцающая лампочка, которая никак не может сдохнуть окончательно. И пустота.
Я выглянула, и даже вышла, наплевав на брезгливость по отношению к грязному, чёрт знает когда в последний раз вымытому полу. Выглянула на лестницу вниз, поднялась к верхней лестнице. Никого.
Ну знаете!
Впрочем, дверью я, наверное, всё-таки зря хлопнула. Дверь уже немолода. Её ещё менять мне не хватало.
Ладно, ладно, надо просто собраться!
Я заставила себя успокоиться, подняла невиноватую в дурноте чей-то шутки кисть, вернула её на место, снова потянулась к палитре. Сегодня мне нужно было проработать фон. В прошлый раз Мария сказала, что заказчику угоднее сделать его чуть ярче.
–Я понимаю, что мы утверждали уже,– Мария чувствовала вину передо мной гораздо больше, чем следовало.  – Я всё понимаю, но заказчик…
–Сделаю, – перебила я.
В самом деле, кто платит, тот и музыку заказывает. Я предпочла бы фон гораздо тусклее, но если заказчику угодно – что ж, желание клиента это закон. В конце концов, я творю сейчас для того, чтобы после заказа творить для себя.
Не будет денег от заказа и не будет денег на то, что действительно хочется сделать. Так что наступать на горло своим желаниям и не спорить с заказчиками я научилась давно. Да и Мария чудо. Именно она избавляет меня от обсуждений и просто передаёт техническое задание, стараясь взять как можно больше подробностей и вывести клиента на что-то конкретное, а не на абстрактное: «чтоб продавалось!» или «чтоб было красиво!»
Мария избавляла меня от этого, взамен требуя свой процент и соблюдение сроков. Первое давалось мне легко, а второе…
Трель! На этот раз снова неожиданная, да такая, что я рванула кисть слишком резко. Её след получился темнее и насыщеннее, чем надо было.
Я выругалась и рванула к дверям с намерением, по меньшей мере, эту кисть кому-нибудь в глаз воткнуть!
Но картина была привычна. Пустая лестничная клетка, уродливо мерцающая лампочка. На этот раз я уже громко крикнула всё, что думаю о шутниках, которые отрывают порядочных людей от работы.
Полегчало. Я вернулась в квартиру и…
На этот раз телефонный звонок. Да чего ж я так понадобилась-то всем? Но звонила Мария.
–Привет, прости что отвлекаю, – её голос был жутко официальный. Видимо, звонила недалеко от клиента.
–Ты невовремя, – мрачно сказала я. Даже если сейчас она мне скажет о новом клиенте, я не смогу обрадоваться. – Я работаю над заказом Саншеша.
–А я по нему и звоню, – голос у Марии упал. Она явно была расстроена. – Господин Саншеш хочет, чтобы фон был как мы изначально договаривались. Он посетил…консультацию.
–А в известное место он пойти не хочет? – поинтересовалась я, с трудом держа себя в руках.
Буквально в прошлый раз этот же человек утверждал, что ему надо ярче и сколько бы ни билась Мария, пытаясь уговорить его не менять макет, он стоял на своём. Но вот! Приплыли! Где-то с кем-то посовещался и теперь всё возвращается на круги своя.
–Я понимаю, – Мария вздохнула.
–Я уже начала работу!
–И это я понимаю. Но…надо.
–Я сделала половину! – ругалась я, зная, что бессильна в этом сражении. Тот, кто платит, тот и музыку заказывает. Да и не половину я сделала, а четверть от силы. Но всё равно – теперь надо снимать краску и возвращать всё как было. И молиться, молиться, чтобы Саншеш ещё с кем-нибудь не посоветовался.
–Я понимаю и это. Но и ты меня пойми. Что я могу? Заказчик имеет право вносить изменения. Тем более, если говорить об изменениях, он просто хочет возврата к изначальному плану. Но ест и хорошая новость. У нас есть пара дополнительных дней.
Я сбросила звонок. Во мне всё кипело. Я смотрела на свою работу, которую начала, и ругала, сама даже не знаю кого. Всех! И Саншеша, и Марию, и звонящих…
Больше всего раздражало меня то, что Мария позвонила именно сейчас! Вот что ей мешало набрать меня раньше? Нет, она, конечно, не могла знать, что сейчас я принялась за работу, но всё же не могу же я винить себя во всём?
Ладно, спокойно. Просто день начался не с того.
Я отложила работу Саншеша. Больше не хотелось ничего делать. Завтра верну как было, но сегодня хватит с меня. Наработалась на вас! Теперь на себя. Всё равно рабочего настроения нет. и вот ещё – раз Саншеш продлил срок работы, то он явно работу не получит раньше! До последнего дня, последнего часа выдержу.
Зато работа над собственной задумкой пошла лучше. Мысли успокоились, пока я набирала на кисточку цвет. Ничего, всё образуется. Всё получится.  Я справлюсь.
Кисть покорялась мне. Кисть вырисовывала то, что я ей велела – мазок за мазком возникал город. Просто город, наполненный светом дрессированного электричества, множеством бегущих, спешащих, смеющихся людей. И всюду фонарики, огоньки, и всюду движение.
Я уже знала, что назову эту работу «Жизнь». Может быть это слишком громок, но как по мне справедливо. Жизнь именно здесь, на улице. Среди дрессированного света, лампочек магазинов, проезжающих автобусов, спешащих людей.
И они понемногу возникали, и улица, и фонари, и скамейки, и машины, и люди. Уже около пяти месяцев  я работала над «Жизнью». С той самой поры, как, пожалуй, начала свою с чистого листа, вернувшись к тому, чем хотела заниматься. Да, было разочарование, была неприятная неожиданность, когда оказалось, что просто кистью заработать сложно, но кажется, я преодолела это.
Я теряла счёт времени. Я подправляла, рисовала, размазывала краску, разводила её, снимала остатки краски с кисточки, вытирала и просушивала их. Я теряла счёт времени, вглядываясь в созданные мной паутинки-людей.
Вымотавшись, я окончательно простила Саншеша. В конце концов, он просто хочет идеального результата, вот и мечется. Я сама только что три раза перекрашивала маленький фонарик, которого толком и не разглядишь за спешащими людьми.
А всё же мне ведь не нравилось!
Трель дверного звонка меня уже не удивила. Во-первых, я уже за день к ней привыкла. Во-вторых, я устала. Мне было равнодушно.
Я даже голову не повернула к дверям. Ну и пусть звонят, если нравятся.
И только успела подумать, как на глаза попался циферблат. Оказалось, что час уже вечерний. Неужели детям не надоело за день издеваться? Или, быть может, пришли их родители? Тогда я скажу пару ласковых.
Я отложила кисти, вышла в коридор, сдвинула задвижку, чтобы глянуть в глазок. Никого не увидела.
На этот раз было уже не весело, не досадно, а непонятно и почему-то страшно. Мерцала лампочка, которая доживала последние свои часы. Лестничная клетка пустовала.
–Кто? – крикнула я сквозь дверь.
Тишина. Нет, ну если никого нет, то вряд ли будет ответ.
Но выходит уже не хотелось. Прежнего запала крушить и ругаться не было.
–Послушайте, это несмешно! Перестаньте хулиганить, а то я вызову полицию.
И снова тишина. Но мне стало спокойнее. Всё же – я дома, закон  на моей стороне, и…
Резкий скрежет по дверям разорвал мой недолгий покой. Я взвизгнула, отшатываясь от дверей, за которыми и шёл этот страшный, едкий, режущий уши звук. Как будто что-то металлическое скребло.
–Хватит! Прекратите!
Я услышала в своём голосе панику, и неожиданно это отрезвило меня. Я попыталась мыслить здраво. Где гарантия того, что этот звук был о мою дверь? Может он этажом ниже? Здесь хорошая, слишком хорошая слышимость.
Но руки мои дрожали, когда я отперла щеколду и медленно толкнула дверь. Выходить за порог не хотелось, но как ещё было победить свой страх? Я высунулась – никого. Выдохнула. Наверное, Мария права и я всё-таки немного