Караул

включалось. Он мог даже маршировать, помогать водителям ставить красных автомонстров на гидрант или водоём. Он всё равно продолжал при этом видеть сны, куда более привлекательные и значимые для его сверхтонкой душевной организации, чем вот эта вся бодяга вокруг.


БОЛЬШЕ ТОГО, он и обучил своей прогрессивной методике сначала сокараульников, а потом и всю часть, уже ставшей целиком военизированной. Так что и за себя у него это дело срабатывало и за того парня! Похоже, что уже и за всю страну.

Внешне как будто ничего не изменилось. Пожарные в погонах вроде всё продолжали проделывать в строгом соответствии со служебными требованиями, уставом внутренней службы, а также по всем нормативам и должностным инструкциям. Успехов каких-то достигают. На самом же деле внешний мир уже проносился сквозь них практически беспрепятственно, никак ничего внутри не затрагивая. Каждое боевое дежурство стало для служивых чем-то вроде спасительного выхода в параллельное измерение, где никто никого никогда не гоняет, не дрючит, и где можно вполне замечательно существовать. В то же самое время в мире этом они могут уже гореть на адовом огне где-нибудь на краю взорвавшейся цистерны. Получать орденские кресты и медальки. Наконец, сдавать зачёты, маршировать. Но это всё уже от лукавого.


БЫВАЛО на боевом разводе пройдёшь мимо построившихся суровых караулов, пощёлкаешь пальцами перед глазами бойцов и офицеров, отлично экипированных, вымуштрованных и пронумерованных – никто и не сморгнёт даже. Ни одна линза не запотеет! Идеал тысячелетней селекции! Отстранённое сознание на потоке – главный национальный проект. Даже война с родной Украиной - как бы во сне. Паршивом, гнусном, когда хочется проснуться от кровавого наваждения, а всё никак.
Когда сам дьявол затягивает всех проспавших свою жизнь и страну в огненную преисподнюю.

Единственное, с чем старослужащий сержант Филиппыч так и не смог смириться в сильно изменившемся мире, где приходится спать на ходу, а то и на бегу, так это то, что теперь на пожарах сбегающихся зрителей уже невозможно назвать по старинке зеваками.

Во-первых, никто уже не зевает, глядя на великолепную, слаженную как шикарный механизм, работу боевых расчётов.
Это зрелище бывает похлеще иного боя на фронте.

Во-вторых, никто уже не называет бойцов в пожарных робах и при военной амуниции старым, весёлым и родовым словом «пожарники».
Всё больше предпочитают современную тупую муть вроде «огнеборцы», «солдаты огненного фронта». Аж, тошнит, право слово.
Надо ж было так испохабить древнюю профессию!

Наконец третий, главный изъян современности с точки зрения Филиппыча. Возмущает больше всего. Никто уже не кричит весело возле пожаров при виде подъезжающих караулов: «О! Пожарнички приехали! Проснулись! Воду взяли?»

Воду-то ладно, могли как-нибудь и не взять. Но почему «проснулись»?! Никто покамест не просыпался! Покажите такого! Хоть одного.