"Во селе, селе Покровском"

вышли на крыльцо. Пётр и Елизавета соскочили с лошадей.
    - Это что ж, Ваше Величество, все охотники? – спросил Иван Родионович, оглядывая кавалькаду.
    - Это ещё мало. Повара где-то заблудились, квартирмейстеры с походными шатрами, пришлось ночевать в вашей деревне.
    - Очень рад оказать вам гостеприимство. Но что же можно поймать такой толпой?
    - Да не все же ловят. Повара не ловят. Тётушка, - Пётр обратился к Елизавете, - говори, что хотела, да поехали. Не досуг нам, вы уж извините, торопимся, в дом заходить не будем.
    - Как прикажите, Ваше Величество, - улыбнулась Елизавета. - Дарья Арчиловна, вот пятнадцать рублей, Иван Родионович покупает у вас мужика.
    - Это кого же? – удивилась Дарья Арчиловна.
    Иван Родионович был удивлён не меньше.
    - Акима Иванова сына Тихонова.
    - А что это мне продавать его? Тихоновы мужики справные, такие на вес золота.
    - Что, пятнадцать рублей мало?
    - Обождите, Елизавета Петровна, у меня и самого деньги есть, - сказал Иван Родионович, - купить я его могу, а зачем?
    - Дело в том, Иван Родионович, что у вас в Покровском, есть такие Михайловы, Влас Афонин.
    - Есть.
    - А у них есть дочь Авдотья. Так вот, я хочу Авдотью и Акима поженить.
    - И ввести меня в убыток, - сказала Дарья Арчиловна.
    - Почему «в убыток»?
    - Тихоновы мужики справные, у меня от них доход идёт не малый. Давайте, княжна Елизавета Петровна, я куплю эту девку у Ивана Родионовича.
  - Нельзя, - сказала княжна, - Михайловым примака надо.
  - Да, - подтвердил Иван Родионович, - состарятся, кто за ними ухаживать будет?
  - Всё понимаю, но Акима Тихонова мне отдавать совсем не хочется. От доброго корня добрый росток.
  - И как же нам быть? – растерянно спросил Иван Родионович.
  - Я не знаю, - пожала плечами Дарья Арчиловна.
  - Да поменяйтесь вы мужиками и всё, - предложил Пётр.
  - Вот что значить государев ум, Дарья Арчиловна! Давайте я вам кого-нибудь из Козловых дам.
  - Этих драчунов? Нет. Как где драка, так там обязательно кто-то из Козловых. Нет.
  - Кого вы поменяете на этого Акима вы и без нас обсудите, - сказал Пётр, которому всё это надоело. – Правда, тётушка? А мы поехали.
  - Его Величество изволит ехать, - засмеялась Елизавета Петровна, - и я вынуждена вас покинуть. О свадьбе сообщите, приеду.
  Кавалькада двинулась дальше.
  - Зачем ты ввязалась помогать этой Дуняши, тётушка?
  - А что, разве не люди, Петечка? Мы государи и должны заботиться о своих подданных. Тебя это в первую голову касается. Чтобы добрым словом тебя поминали.
  - Пустое всё это, - не согласился тринадцатилетний император, - главное – это воинская слава.
  - Мальчишка.
  - Девчонка.
  - Не только, я ещё и твоя тётя.
  Кони шли рысью иногда переходя на шаг, всадники ритмично качались в сёдлах. Ритм движения создавал какие-то образы и в голове Елизаветы сами собой стали складываться слова:

  Поезжай со мной, Дуняша,
  Поезжай, - он говорил.

  Ещё неясный образ стихов будоражил душу, обрывки слов и чувств вплетались как кружева, в ход коней, создавая что-то неясное и волнующее.
  - О чём таком задумалась, тётушка? – спросил Пётр.
  Елизавета пожала плечами.
  - Вон Марьино, должно быть скоро Сокольники.
  - Должно быть.
  - Да что ты такая не разговорчивая, тётя?
  - Не мешай, Петечка, я стихи сочиняю.
  - Стихи!?
  Пётр был несказанно удивлён: Елизаветы любила французские стихи, но что бы самой сочинять?
  - На французском?
  - Нет, Петечка, на русском, не мешай.
  Проехали Марьино, за рощей увидели зайца, собаки взвыли.
  - Заяц, тётя, заяц!
  - Да Бог с ним, Петя.
  Зайцу повезло. За Сокольниками свернули на юго-восток. Елизавета что-то бормотала себе под нос, Пётр ехал молча.
    - Вон Покровское уже видно, тётя, вон улица ваша большая, - с некоторой обидой в голосе сообщил Пётр. – Adieu.
    - Au revoir, Pierre. – ласково улыбнулась Елизавета, - не обижайся.
    - Я не обижаюсь, - с напускным безразличием сказал Пётр, - всё, я в Лефортово.
    Они разъехались, Елизавета и её свита ехала по большой улице, среди крестьянских домов, вдали чёрные деревья обозначали берег Яузы.
    Во селе, селе Покровском
    Среди улицы большой, - всплыло в её голове.
  - О, это начало, - обрадовалась Елизавета.
  Пол ночи Елизавета писала стихи, зачёркивала, переписывала и опять зачёркивала. Наконец, закончила сочинять и заснула счастливая.
  Утром, вскочив с кровати Лиза бросилась к своим стихам, прочитала, подправила и потом переписала аккуратно на бело и вышла к своим сенным девушкам с листом бумаги.
  - Слушайте, - сказала она.

Во селе, селе Покровском *
Среди улицы большой,
Разыгралась-расплясалась
Красна девица-душа,
Красна девица-душа,
Авдотъюшка хороша.
Разыгравшись, взговорила:
«Вы, подруженьки мои,
Поиграемте со мною,
Поиграемте теперь;
Я со с радости, с веселья
Поиграть с вами хочу:
Приезжал ко мне детинка
Из Санктпитера сюда;
Он меня, красну девицу,
Подговаривал с собой,
Серебром меня дарил,
Он и золото сулил.
«Поезжай со мной, Дуняша,
Поезжай, — он говорил, -
Подарю тебя парчою
И на шею жемчугом;
А там будешь госпожа;
И во всём этом уборе
Будешь вдвое пригожа!»
Я сказала, что поеду,
Да опомнилась опять.
«Нет, сударик, не поеду,-
Говорила я ему, —
Я крестьянкою родилась,
Так нельзя быть госпожой;
Я в деревне жить привыкла,
А там надо привыкать.
Я советую тебе
Иметь равную себе.
В вашем городе обычай -
Я слыхала ото всех:
Вы всех любите словами,
А на сердце никого.
А у нас-то ведь в деревне
Здесь прямая простота:
Словом мы кого полюбим,
То и в сердце век у нас!»
Вот чему я веселюся,
Чему радуюсь теперь:
А в обман не отдалась!

  - Ну, как? – спросила Елизавета Петровна.
  - Да это же песня, госпожа, - сказала одна из сенных девушек.
  - Ты, думаешь, Наташа?
  - Ну, конечно. Прочитайте ещё раз.
  Елизавета прочитала ещё раз, потом ещё и ещё. Наконец, Наташа кивнула головой, взвизгнула, махнула ладошкой и, стуча каблучками и кружась, запела:
    - Во селе, селе Покровском…
    Песня получилась на славу. В Покровском, что на Яузе Елизавета Петровна жила долго и с удовольствием участвовала во всех деревенских гуляньях, наряжаясь в кокошник и сарафан. Сарафан из дорогой материи, но всё же сарафан, а не французское или немецкое платье. Она с удовольствием водила хороводы с деревенскими девушками и пела народные песни, в том числе и «Во селе, селе Покровском».
    Потом, уже став императрицей, путешествуя по стране, она слышала в деревнях эту песню и очень гордилась этим. Ну как же! Подарила песню своему народу.

        __________________

*подлинные стихи Елизаветы Петровны