тем, что имеет, если бы не один из генералов.
- Как смеешь ты, вонючая обезьяна-торгаш мечтать о карьере политика? Неужели ты думаешь, что мы, люди, допустим обезьяну во власть? Похоже ты забыл, кто ты есть? Каждый должен знать своё место! По-хорошему, твоё место в джунглях или зоопарке. А ты посмел сделать нам такое оскорбительное предложение?! – громко сказал генерал и обратился к остальным:
- Стоит навсегда покинуть этот дом. Идёмте, господа!
Хануман преобразился. Моментально с него слетела вся фальшивая оболочка. Он превратился в того, кем был, - в обезьяну. В страшную разъярённую обезьяну, обладающую нечеловеческой силой. Он метнулся к двери, запер её и набросился на гостей, терзая их своими страшными клыками. Кабинет наполнился предсмертными воплями…
Когда Хануман пришёл в себя, он услышал, что за дверями кабинета царит паника. За окном пронзительно выли полицейские сирены.
Дворец Ханумана находился за городом. Хануман взял из стола револьвер и выпрыгнул в окно. Преследуемый криками и стрельбой, он бросился в лес. Попав в родную ему стихию, он оказался в безопасности. Сидя на дереве, он чётко осознал, что вновь стал обезьяной. Жизнь среди людей казалась ему сном. Может, это и был сон? Хануману стало страшно. Да и какой он теперь Хануман? Оставшись без дворца, без денег, без сотен женщин, он вновь стал обезьяной, обезьяной сидящей на дереве. Последнее время он начал забывать, что он – всего лишь обезьяна. Генерала оскорбившего его, Хануман убил. Теперь он понимал, что убил его за то, что он сказал ему в правду в глаза. Правду, которую никто и никогда ему бы не сказал.
Наступило утро. Он продрог от сырости. Привыкший спать в мягкой постели, он забыл, что такое спать на дереве. Его кости болели. Он был в отчаянии.
Хануман почувствовал тяжесть в кармане и достал пистолет. Вот он, выход! Хануман убьёт Провидца и сам сядет на его трон! Эта мысль подбодрила его. Он почувствовал прилив сил.
После долгих дней пути, он наконец добрался до заветного Древнего Дерева. И, о, чудо! Провидец сам спустился с дерева и встал во весь свой громадный рост. Хануман его не боялся. Приятная тяжёлая холодная сталь придала ему уверенности.
Провидец остановился и ждал, когда Хануман приблизится.
- Ты изменился, обезьяна! Ты перестал ею быть! Тебе не место среди нас! Уходи обратно, к людям! – крикнул Провидец.
- У меня другие планы, Провидец! Я останусь среди вас! И я тебя не боюсь, большая обезьяна! – дерзко крикнул в ответ Хануман.
По толпе обезьян прокатился ропот. Обезьяна, которую все считали ненормальной, говорила не хуже Провидца.
- Ты сам жил среди людей и перестал быть обезьяной! – снова крикнул Хануман.
- Да, ты прав, я жил среди людей, в неволе, пока не сбежал. Я не осквернял себя человеческими самками, а ты осквернил себя. Ты мог дать людям неизлечимые болезни, а нам принести болезни людей! Убирайся!
- Никуда я не уйду! Я займу твоё место на дереве! И ты, Провидец, знаешь, как я это сделаю.
- Доставай свой револьвер, ничтожество, и попробуй меня убить!
Взбешённый оскорблениями, Хануман выхватил из кармана револьвер и несколько раз выстрелил… Только вместо грохота раздались щелчки.
- Почему ты не ушёл? Я не зря сказал, что ты перестал быть обезьяной. Живя среди людей, ты изнежился, твои инстинкты притупились. Ты стал крепко спать. Ты позволил мне незаметно подкрасться к тебе и вынуть патроны из револьвера, - сказал Провидец и разжал ладонь. Шесть жёлтых, отливающих латунью патронов лежали в ней. Провидец кинулся на Ханумана и одним движением разорвал его пополам.
