мне показывай!
Кивнула бабка и потащилась к лесу.
- Стой! - шумит ей Иона, - Пады́-то не в той стороне!
- А домишка мой тама! - машет руками бабка, - Идём, касатик, идём! Я ишшо с ума не выжила, дорогу к своему домику знаю!
Подивился Иона, однако ж пошёл следом.
И вот вошли они в лес, а ночь не то, чтоб светлая была - обнакновенная такая ночь, со звёздами и месяцем в небесах божьих, одначе и дороги выглядывать не приходится - тропку как кто нарочно утоптал. Дерева стоят, не шелохнутся, в снегу утопли, шубами снежными укутались, оттого и в лесу светлей. А мороз меж тем давит не слабший - кусается, да Ионе нипочём - тащит хворост бабкин, будь он неладен, да чудится ему, что всё чижелей и чижелей он становится! А бабка шпарит впереди на всех парах, на поворотах покряхтывает, и Иона за ней еле поспевает!
- Ты, касатик, не боись, - смеётся бабка, - куды тебе надо, в самый срок поспеешь!
- Далёко ль ещё? - спрашивает Иона.
- Не-е! - отвечает бабка, - Уж недалече!
Вот прошли они ещё сколько-то, бабка уморилась, под сосну повалилась, рассупонилась.
- Всё! - кричит, - Умаялась я, касатик! Передохнуть мне надоть!
Иона вязанку с себя скинул, присел на неё да колокольчик вдали услыхал.
"Дорога што ль рядом?" -д умает.
- Ага, дорога, - кивает бабка, - совсем уж нам немного с тобой осталось!
Раззявила было бабка рот, чтоб ишшо чиво сказать, как сосна над ней затряслась, снег хлопьями посыпался, а что-то оземь грохнулось! Не успел Иона к бабке на помощь бросится, как видит - смеётся бабка, а рядом с ней парнишечка лет десяти стоит!
- Бабушка! - кричит мальчишка, - Любимая! Давненько я тебя здесь поджидаю! - а сам к бабке так и ластится.
- Ах, шельмец! - смеётся бабка, - Сам сгинул со вчера, а мне всё самой делать пришлось!
- Да ты что, бабушка, что ты! - пищит внучек, - Да я...Да я...Да ты знаешь, сколько я тех делов переделал? Да мне...
- Ну,будя, будя! Хвастать негоже, потом всё обскажешь! Пора нам! - поднялась бабка и Иону кличет, - Идём, касатик!
Вздохнул Иона - не на мальчишку же вязанку грузить! - поднял хворост да за бабкой дальше в лес двинулся. А внучек скачет то округ бабки своей, то округ Ионы, только под ногами мешается.
Вот слышит Иона - сызнова колокольчик дребезжит, близёхонько совсем. Глядь, а промеж деревьев какой-то зверь проскочил!
"Волки што ль?" - думает Иона.
И тут его как сомнение взяло. Бабка с мальчишкой впереди идут да о своём лясы точут, и вроде как страха им нет ночью по лесу идтить. Как сказать, дело им это будто привычное. А меж тем ишшо один зверь проскочил, и ишшо, а им и горя мало! "Чертовщина какая-то!" - подумал тут Иона, и промеж деревьев карета показалась!
Встал Иона на месте, как вкопанный, да и бабка с мальчишкой остановились, а карета к ним подъехала, да только ни лошадок у ней нет, ни кучера - одни оглобли вперёд торчат! Дёрнулась занавеска на окошке и голос елейный с кареты спрашивает:
- По чём сапог продаёшь?
Иона вязанку с рук выронил, рот раззявил и глаза вытаращил, а бабка меж тем хворост легонько подняла, словно пёрышко, и в окошко кареты зашвырнула!
- Как, - говорит, - хорошо, что ты здесь поехала! Я думала, не поспеем к сроку-то! Оно ж, вишь, пришлось самого темна дожидаться!
Раскрыла бабка дверцу, внучека в карету запнула и кивает Ионе :
- Поедем, касатик! Гля, как свезло нам - с ветерком прокатимси!
Тут, конешно, Иона доподлинно сообразил, с кем дело имеет - нечисть, будь она не ладна, в самом своём натуральном виде!
- Што, касатик, испужался? - смеётся бабка, - Да ты вроде как не с пугливых! Меня вон проводить не опасился, так чиво ж до дому не доведёшь?
Пересохло во рту у Ионы, одначе ответил он :
- Провожатых у тебя, бабушка, и без меня хватает, можно мне и обратно возвращаться!
- Куда там ещё обратно? - пищит из кареты голос, - А сапог? Я сапог торговать хочу!
- Ну-у-у, - покачала головой бабка, - не разговор это! Нельзя тебе, касатик, назад, не выйдет! Сам понимать должон, не маленький! Поехали, чиво уж!
Подумал Иона да в карету полез - это только у Господа всё с добром да с миром, а у диавола, как известно, наоборот! И решил Иона осмотреться, силы поберечь да разобраться, чиво ж от него нечисти понадобилось?
Присел Иона на скамеечку, глядит, а супротив него дамочка обретается - ничего себе такая, только носата дюже да худа! Шляпка на ей с пёрьями, платье богатое, в ручках веер да ридикюль.
Зыркает дамочка в Иону глазками и ухмыляется :
- Гляди, - говорит, - парень, не прогадай, я тебе за сапог хорошую цену дам! Ежели мы с тобой чичас сговоримся, дальше можешь и не ехать, я тебя отпущу!
Рядом с дамой внучек бабкин примостился, скребёт себя, чешется, а бабка Иону боком подпёрла, хворостом прижала и фыркнула :
- Ишь какая, отпустит она! Зря я его, что ли в снегу три часа караулила да через весь лес тащила?
- А я? - пищит внучек, - Я его на дороге так закрутил, так закрутил, что он вмиг к бабушке попал!
"Э! - думает Иона, - Вот оно что! Это нечисть всё нарошно устроила!"
- А зачем тебе нужон сапог мой? - спрашивает он у дамочки.
- А вот и не твой он! - отвечает ему дамочка, - Не твой твой он, а девкин!- и язык высунула,- Знаю я! Она его ишшо и не нашивала, только в проходку по дому шастала! Нюх у меня на это дело хороший!
- Да это соседки его сапог, - пищит внучек, - Полинкой звать которую! Она в него по уши втрескалась, цельный день гадает - замуж за него дюже хочет! Вот она сапог свой за ворота кинула, да прямо суженому своему по башке и попала! Ой, умора! Ой, не могу!
Начал тут внучек хохотать и ногами дрыгать, и увидал тут Иона, что заместо ног у него копыта...Чёрт, как есть чёрт! Вон и свиной пятачок заместо носа, и хвост по полу вьётся, заместо рук - лапы мохнатые, а на голове рога виднеются!
- Ну, какой же он чёрт? - хихикает бабка, - Он ишшо чертёнок, а вот как будет меня слухаться, подрастёт, тогда и станет чёртом!
Глянул на неё Иона, а бабка кивает:
- Ну, да, - говорит, - ежели он - чёрт, а я выходит, евоная бабка. Чёртова бабушка! Будем знакомы, касатик!
Ну, и дела! Одурел Иона, да так, что все мысли вон! Чёрт, чёртова бабушка, сапог, ряженые, карета - как в уме своём остаться? А дамочка меж тем не отстаёт :
- Продай сапог, на что он тебе? Носить его ты не сможешь, а как мне продашь, так тебе прямая выгода : девка-то эта, Полинка, любить одного тебя будет, а ты будешь над ней полный хозяин, чиво хошь с ней делай! Продай, а?
- А ты кто ж такая есть? - спрашивает её Иона.
Осклабилась дамочка, зубки свои показала.
- Посерёдь людей меня по-разному кличут, - говорит, - и Грусть-Тоской, и Кручинушкой, потому как людишкам без меня никуда! В делах сердешных я для них первая помощница, да и кое в чём другом подсобляю. Так продашь мне сапог али нет?
- Нет, - отвечает Иона, - не продам, не отдам и не подарю! Не мой он, понятно? Права такого не имею, а потому я тебе тут не ответчик, зря стараетесь!
- Ну, мне ты не надобен, - отмахнулась Грусть-Тоска, - а сапог этот я у тебя всё одно куплю, вот увидишь!
Закряхтела тут чёртова бабушка :
- Ты вопросы задавать не спеши, касатик, успеется! Всё узнаешь, дай срок!Спервоначалу гостем моим побывай да хлеб-соль мою отведай, а потом и разговор у нас с тобой приятственный будет...Ну, приехали што ль?
Подивился Иона - кажись, они и с места не стронулись, одначе бабка из кареты вон полезла, за ней следом внучек, а Грусть-Тоска глазом дёргает :
- Первое энто дело у порядошного кавалера - руку даме подать!В семинариях, поди, такому и не обучают, но здесь, касатик, ты меня держись! В гости к чёртовой бабушке в одиночку ходить себе дороже - к столу не попадёшь. А покудова мы в дом не вошли, ты ишшо можешь на своих ногах уйти, если сапог мне продашь, а?
Махнул Иона рукой :
- Брешешь ты, как и вся ваша братия! - крякнул он и наружу полез, а как вылез, так замер.
Прямо перед ним дом стоит высоченный - наверх взглянешь, и крыши не видать! Окошек в том дому превеликое множество, больших да малых, и все вразноброд, а крылечко в землю вросло да дверка скособочилась. И вороны округ дома летают да каркают, а деревьев каких али кустов и в помине не видать - стоит дом этот в чистом поле один-одинёшенек, а лес сгинул, как и не было его!
И сошлись перед крылечком четыре дороги широкие, а в том месте, где сошлись они шесть столбов стояд в два ряда, а на каждом факел огнём пылает, дымом чадит.
А округ, насколь глаз хватает, нечисть всякая собралась - тут тебе и змеи мохнатые, и птицы рогатые, и быки о двух головах, и лошади со свиными рылами, и все блеют, мычат, ржут да пищат! Как завидела эта нечисть чёртову бабушку,смолкла разом, и поклонились ей все до самой земли!
И чёртова бабка им поклонами на все четыре стороны ответствовалав :
- Доброго здоровьица, - говорит, - гостёночки мои дорогие! Рада я всех вас видеть у себя в гостях! Молодцы, уважили старушку! - носом хлюпнула, - Но допрежь, чем в дом вас пригласить, я хочу напомнить бывалым и тем, кто у меня в первой раз - законы мои простые, но блюсти их следует крепко, а потому запоминай : врать да завираться, до последний крови драться, об заклад биться да во всём лениться, но главное - без парадного платья за стол не садиться, а коли сел за мой стол, то каждое блюдо отведать должон! Так-то! Ну, - бабка рукой махнула, - Гости дорогие, милости прошу!
Завыла тут нечисть голосами дикими да в дом повалила.
-А ты чиво? - говорит бабка Ионе, - И ты иди, касатик!
"Што ж, - думает Иона, - раз дал мне Господь такое испытание, значит, сдюжу! И потяжелей моего у людей бывало, да с честью держались, а этой своре хвостатой ужель меня напужать выйдет?"
- Да на столбы я засмотревшись! - соврал он, - Мыслю, а на кой они, украшение што ль какое?
- Дык нет же, - отвечает бабка, - покамест энто столбы, а вот погоди маленько, повесим мы на них фонарики, вот и будет тебе украшение!
Захихикала тут Грусть-Тоска, завизжал чертёнок, а Иона зубы стиснул и в дом вошёл.
И попал он спервоначалу в залу длинную : по стенкам там свечки горят, пауков разгоняют, а на полу по всем сторонам шкурки звериные горами набросаны. И вонь стоит такая, что голова кругом идёт! Однако крепится Иона, терпит.
А чертёнок подскочил к большому зеркалу, округ себя обернулся и появился на ём заместо старенького зипунчика сюртучок ладный, с пуговками! Вот стоит, значит, этот хлюст да на лапки свои мохнатые поплёвывает, патлы на башке разгребает.
Опосля его Грусть-Тоска к зеркалу подошла : она, вишь, и так была одетая, а тут мехами да бусами завесилась, а заместо пёрьев на шляпе цельный сад появился - тут тебе и виноград круглый, и яблочки наливные, и вишенки спелые, и Бог знает, что ещё!
Да и сама чёртова бабушка не подкачала : заместо лохмотьев старых такую одёжу напялила, что впору на бал-парад к самому губернатору отправлятся - всё оборки да кружева, а на плечах шаль серебряным крылом зацепилась, а на нос очёчки золотые влезли! Видит Иона, что и не бабка это уже - куды только космы седые да брови мохнатые подевались? Не девка, конешно, но для которых и самый антирес, тем паче что горб со спины натурально на перёд переехал! Стоит, ключами на пояске позвякивает и Ионе улыбается :
- Чиво ж ты тулупчик свой не сымешь? - спрашивает, - Упрел, поди! Сутанкой своей никого не смутишь - и не таковских видали! Скидавай тулуп-то! Да и сапог свой брось - на кой он тебе таперича нужон? Так, смех один!
-Ну, значит, ничиво, посмеёмся! - говорит Иона, - А тулупчик у меня самый что ни на есть
