Духарной президент и его команда

какому разовьётся сценарию, что там у оппозиционных грузинских лидеров на уме. После чего он получил из столицы чёткий и твёрдый ответ: ДЕЙСТВОВАТЬ ПО ОБСТАНОВКЕ.
И когда грузинские национал-сепаратисты преступили все грани дозволенного, когда, обнаглев и осмелев, и окончательно распалившись от выкриков безнаказанных и угроз, перешли от слов к делу и принялись уже и на механизированные колонны нападать, выбрасывать механиков-водителей из машин и прилюдно их избивать, обзывать захватчиками-оккупантами, - а это были, напомню, 18-20 летние сопливые русские парни, из которых призывная советская Армия по преимуществу и состояла, - когда в наших молоденьких солдатиков из оцепления полетели бутылки и камни из озверелой толпы и среди личного состава появились первые раненые, - только тогда боевой генерал Родионов, не выдержав, 9 апреля дал приказ вверенным ему войскам на силовой разгон демонстрации - без применения оружия разумеется… Но всё равно были раненные и убитые с обеих сторон, и среди демонстрантов-грузин безусловно, что оказали яростное сопротивление. 19 человек тогда в итоге было убито, согласно официальным данным. А как же без этого, когда сходятся стенка на стенку и такие страсти-мордасти кипят?! В драке волос и голов не жалеют.
Демонстранты в итоге были разогнаны: грузины, они трусливы по природе своей, что впоследствии и показали события 2008 года. Однако центральная столичная пресса уже в тот же вечер - оперативность, как видите, без-прецедентная! - запестрела лживыми и подлыми сообщения, что в результате самовольного и несанкционированного разгона были-де многочисленные жертвы среди мирного населения Грузии! Что, дескать, пьяные зверюги-солдаты лопатами и дубинками разгоняли бедных грузин, чаявших себе свободы, и только-то! Что даже-де и беременных женщин они избивали, скоты, ногами били по животу, рубили-де животы сапёрными лопатками! Назывались и фамилии жертв - не русских солдат, какой там! а демонстрантов-грузин разумеется, - печатались и какие-то смонтированные фотографии с окровавленными и перекошенными от слёз и от боли лицами... В общем, гвалт поднялся страшенный в самой Грузии и за её пределами! И в нём толком невозможно было ничего разобрать, кроме одного - случилась трагедия! И виновниками якобы были солдаты, напавшие на безоружных людей.
Генерала Родионова немедленно вызвали в Москву, перед своим руководством отчитываться, где он подробно всё рассказал, живописал всю хронологию последних тбилисских событий и действия обеих сторон. И докладом своим правдивым и искренним немало всех тогда напряг-озадачил. Ситуация была непростой, и её разбирали на пленуме Центрального Комитета партии, на котором защитивший русских солдат генерал в первых рядах сидел и строчил записки одну за другой восседавшему в президиуме Горбачёву. Передавал их ему через помощников, прося Главу государства о встрече, желая лично ему доложить обстановку, какой она реально была в те роковые дни. Он всё надеялся, чудак-человек, что Верховный Главнокомандующий примет его как командующего войсками округа, внимательно выслушает и поймёт главное: против Армии была устроена дерзкая и наглая провокация! Её необходимо было пресечь на корню, и самым решительным и суровым образом это сделать, чтобы националистическая зараза, “мiровой закулисой” подпитываемая, не распространилась на другие регионы страны и не пустила там корни... Но Верховный его не принял, не удостоил внимания. В его это не входило планы - ПРАВДУ выслушивать и искать, - и обескураженный генерал к ужасу своему понял, что от Горбачёва Михаила Сергеевича, кто ему и приказывал действовать по обстановке, он не получит защиты.

---------------------------------------------------------
(*) О подлой роли творца перестройки потом говорили многие военачальники. Генерал армии Варенников В.И., например, в книге воспоминаний «Судьба и совесть» с болью в сердце писал, что «президент СССР, он же – Верховный Главнокомандующий, не отреагировал ни на один выпад в адрес Армии. А ведь молчание подобного рода, - справедливо сетовал Валентин Иванович, - опаснее любой лжи… Но Горбачев упорно молчал, подталкивая к срамословию всё новые и новые силы. Почему Горбачев не защитил Армии? Думаю, что Армия стояла на пути достижения его главной цели – развала страны. Горбачев ненавидел военных, делая ссылки на военные расходы. Любой президент гордится своей Армией. А он – ненавидел! Как и Хрущёв, но поступки были более коварными»...
---------------------------------------------------------

А оказавшийся в тупике Горбачёв, “правдолюбец и миротворец, и друг всех честных людей на планете”, как его окрестили на Западе за его пресмыкательство и лизоблюдство, - чистоплюй-Горбачёв захотел то “грузинское дерьмо” подальше от себя оттолкнуть: Нобелевская премия мира, которую ему пообещали, отбила ему последние мозги и выкачала последние остатки совести. Воодушевлённый маячившей на горизонте наградой (получил её в 1990 году), он, подумав и посоветовавшись с товарищами, предложил создать депутатскую комиссию для расследования тбилисских событий. И председателем её не прокурора какого-нибудь назначил из военной прокуратуры, что было б естественно и объяснимо, что всегда и делалось в таких случаях, - а через чур либерального адвоката Анатолия Собчака из “межрегиональной депутатской группы”, будущего петербургского мера.
В комиссию Собчака в основном одни “прожжённые демократы” попали, прохиндеи - в переводе на русский язык, - чтобы мужественного защитника Родины Родионова наверняка свалить, да ещё и публично наказать после этого. Однако взяли туда для отвода глаз и двух нормальных людей: митрополита Волоколамского Питирима, уважаемого в мiру владыку, и такого же уважаемого генерала из министерства обороны со многими звёздами на погонах, под началом которого Игорь Николаевич ещё на Дальнем Востоке служил в должности командующего 5-ой армией, которого хорошо знал, которому всецело верил. Фамилию его не станем здесь называть: генералом-то он был достойным, много сделавшим для развития Дальневосточного военного округа, реально его укрепившим. А вот человеком, как позже выяснилось, он оказался слабеньким, трусоватым и мелковатым, - но это уж пусть останется на его совести…

*    *    *

Когда комиссия прибыла в Тбилиси, бравый Собчак со своими подельниками-демократами, не раздумывая, сразу же к лидерам “грузинского национального фронта” на рандеву побежал, той кровавой бузы вершителям. Чтобы только их глазами взглянуть на события - ибо они, мiрового еврейства лакеи, были ему, холую-баламуту и шабесгою по совместительству, роднее и ближе стократ. А “тиран” и “палач” Родионов с бывшим начальником несколько часов в своём кабинете сидел, всё ему как на духу рассказывал, как дело с “избиением мирных граждан” было. После чего его собеседник встал и произнёс решительно и недвусмысленно: «Игорь Николаевич, не волнуйся! Как бы там Собчак ни крутил, ни вертел, какого бы мнения ни была комиссия, у меня будет собственное мнение; и я с этим мнением выступлю на предстоящем съезде народных депутатов»…

*    *    *

С таким обещанием он и уехал в Москву - и сделал там всё совершенно обратное: и лживое от начала и до конца заключение комиссии подмахнул корыстно, на пару с владыкою Питиримом; и на съезде депутатском не выступил, как клятвенно того обещал, - предал, если коротко, по-военному говорить, своего боевого товарища, пошло и дёшево сдал на съедение перешедшему в наступление еврейству… Не станем его строго за это судить, человека военного и подневольного: он мог бы за свою строптивость и без погон остаться, без дач генеральских, квартир и большой-пребольшой пенсии. А это для него и его семьи было бы хуже смерти. Поэтому перетрусившего генерала можно хоть как-то понять, если уж не простить за двурушничество, за предательство… А вот митрополита Питирима, кто осветил своим Божьим именем заказную подлую ложь, и у кого ни семьи, ни детей по определению не было, который проживал один как перст, - его понять и простить было сложно, если вообще возможно! Он-то, “светильник Божий”, чего тогда испугался?! Что могли бы сана лишить предельно мстительные господа-демократы и простым монахом сослать в какую-нибудь дальнюю и глухую обитель? Могли. Ну так что из того?! Да пострадать за Правду и за Ближнего для него, архиерея со стажем, сиречь первого человека в Церкви, апостола Христа, на ком заканчивается тварность и начинается Бого-тварность якобы, - так вот страдание для него должно было бы стать по всем нашим обывательским взглядам и разумениям наипервейшим и наиглавнейшим ДЕЛОМ! Тем ДЕЛОМ, какие только и могут по-настоящему духовно возвысить любого смертного на земле, в мiру нашем дольнем, печальном и грешном. Когда-то же для него, раба Божьего, должна была кончиться его обычная тихая мiрская жизнь, и перейти в житие святое.
Он что, Питирим, историю жизни Спасителя позабыл - чем Тот на весь белый свет прославился? позабыл, что люди не верят словам, а верят только делам, верят жертвам или готовностью к оным? Спаситель мог бы до старости разглагольствовать о Боге-Отце и его непреложных законах, о Жизни Вечной и о Спасении, - но, не взойдя однажды на крест, испугавшись казни, кровью и жизнью собственной за проповеди не заплатив, Он бы Сыном Божьим не стал никогда в глазах человечества, не стал Спасителем мiра и слабых душ людских, Чьим светлым и непорочным именем до сих пор вдохновляются миллионы граждан… как и кормятся миллионы церковных чиновников, к слову сказать, и неплохо кормятся. Да Господь Питириму своё испытанье благое ниспослал, проверкой внезапной на стойкость, крепость духовную и Божьему слову верность сподобил, - а тот отчего-то вдруг перетрусил и скурвился, не принял Святой Божий Дар. Кормёжку сытную, видать, пожалел, покой и привилегии архиерейские. И малодушно променял земные радости и удовольствия на святую благодать Господню…

*    *    *

И получилось, в итоге, что на Первом съезде народных депутатов СССР командующий Закавказским военным округом русский боевой генерал-полковник Игорь Николаевич Родионов - Человек Дела, Долга, Достоинства, Чести! - один против Анатолия Собчака и его “демократической своры” как мог отбивался, в одиночку держал удар… и держал с достоинством. Я то его выступление слышал от начала и до конца, по телевизору его тогда в прямом эфире транслировали, и видел, как горячился и нервничал всеми преданный Герой-афганец, встречая со стороны одураченных Собчаком депутатов полное непонимание и отторжение. Под конец, раскрасневшийся и раздувшийся от волнения, он готов уже был на мат перейти, защищая и своих солдатушек оклеветанных, и собственную честь и правду.
Мне, признаюсь, было его искренне жаль, от души хотелось помочь товарищу генералу. Хорошо помню, как, предельно-расстроенный, он тогда только одного не мог для себя уяснить: в зале ведь столько высших военных чинов сидело, кто обстановку в Грузии не понаслышке знал, не из продажных подлых газет и не из лживого от начала и до конца собчаковского заключения, - а реально, по сводкам Генштаба. Но не один из них - не один! - не встал и не защитил боевого