Нызга

семейные штучки-выкаблучки.
- Все никак не могу привыкнуть к этой девчонке! Как зверь на поводке, того и гляди покажет клыки, - вступает Лукки.
- Ну, это ты загнул, брат, - искоса поглядывая на него, говорю я. – «Девчонка» уже десять лет в космосе. И ни для кого не секрет, что она один из лучших штурманов в нашей эскадре.
- Да знаю я! Тоже мне нашелся знаток! Только на вид и точно пантера.
Мы неторопливо хлебаем суп, и каждый из нас думает о своем.
А вечером в кают-компании Лукки вновь обращается к теме одновременно вышедших из строя роботов и странности подобных событий:
- Нет, друзья, ну вы вот рассудите: перед полетом загрузили абсолютно исправных киберов, я сам проверял. И перед прыжком было все в порядке. И даже по его завершении! И вдруг бац, в те два дня после выхода, когда мы еще спали, киберы разом вышли из строя. Ну, не совсем разом, конечно. А с минимальным зазором. И больше всех пострадала модель «N-386» - электронные мозги вообще набекрень. Разве такое может быть?
- А ты проверял показания приборов? Что именно могло вызвать такую одновременную поломку? – Глисс в раздумье теребит подбородок. - Вот оборудование корабля в полном ажуре.
- Никаких странностей не зафиксировано, если ты об этом. Все в норме еще за секунду до аварии.
- Рыся, жизненные показатели экипажа не изменились? – голос капитана звучит чуть глуховато.
- Не беспокойся, Зордан. Все полностью здоровы, никаких отклонений ни в физическом состоянии, ни в химическом составе.
- Значит, повреждены только роботы… Но Лукки прав, на простое совпадение как-то непохоже, - задумчиво тянет капитан.
- Вот и я про то же! – стукает кулаком по колену Лукки.
- Меня смущает другое, - подхватывает разговор Течер. – Насколько я понял Лукки, повреждены только представители квазиживых организмов, обычные роботы оказались нетронуты.
- Да, да! Особенно модель «N-386», та, у которой есть мозги, - подтверждает Лукки.
- Не было ли это, так сказать, выстрелом наугад? – высказывает свое предположение Течер.
- Именно поэтому я поинтересовался у Рыси, нет ли проблем с членами экипажа, то есть с кем-то из нас, - заявляет капитан.
- Еще раз говорю, после пробуждения все было в порядке. Если есть сомнения, давайте проводить обследование каждые два-три дня. Таким образом мы сможем оперативно выявить непорядок и быстро локализовать его. Только мне непонятно, чего мы опасаемся, - Рыся принимается крутить прядь волос.
- Корабль находится в неизвестной части пространства, поэтому нужно постоянно быть начеку, чтобы не попасть в беду. В данной ситуации мне не нравится, что именно квазиживые киберы вышли из строя, словно попали под прицел того, кто метился в нас, - твердо произносит Зордан.
Рыся зябко поводит плечами и оглядывается в поисках этого неведомо кого. Я же снисходительно усмехаюсь. Но, думаю, холодок проходит между лопаток каждого из нас.
- Лукки, роботы исправлены? – уточняет капитан.
- Да, капитан! Убил на это полтора дня.
- Отлично. Не выпускай их из-под надзора. Рыся, поставь в график плановые обследования членов команды.
- Хорошо, Зордан.
- Глисс, усиль контроль деятельности систем корабля. Если что-то выйдет из строя, нам придется худо.
- Будет сделано, капитан.
В этот момент просыпается Пипер, наш кибер-попугай. Он наклоняет голову, подозрительно осматривается по сторонам и, раскрыв красный внушительный клюв, орет:
- Пр-р-р-раздник начинается! Пр-р-р-р-р-раздник начинается!

Вторник

Ноль-ноль часов по бортовому времени. Начало нового дня. Заступаю на вахту. Дара уже в рубке, следит за приборами, отмечает что-то в блокноте. И будто в нетерпении поводит плечами, задерживает кисть руки над клавиатурой. Брови сдвинуты, в глазах сосредоточенность, губы чуть приоткрыты. Сейчас я вижу ее в профиль, правильный, четкий, словно вырезанный из эбенового дерева.
- Привет, Дара. Неужели я опоздал?
Легкий поворот, едва заметная улыбка. Ни тени испуга или удивления.
- А я все думала, когда же тебе надоест подсматривать за мной, - Дара щурится почти насмешливо.
Потом вновь углубляется в свои расчеты, касается кнопок, переключает тумблеры над головой. Мышцы плавно перекатываются под тонкой тканью форменной рубашки. И я опять не могу отделаться от ощущения, что передо мной не человек, а огромная кошка, миролюбивая и вполне прирученная, однако готовая в любой момент нанести удар, если возникнет необходимость.
Сажусь в предназначенное мне кресло, взглядом пробегаюсь по показаниям приборов и экранам обзора. Все в порядке. Неплохо. На вахте всегда присутствуют не менее двух членов экипажа, чтобы один смог вовремя увидеть то, на что не обратил внимания другой. Это правило, которому мы неукоснительно следуем, ведь Зордан крайне въедлив в подобных вещах. Наверное, благодаря таким установкам он и является одним из самых успешных капитанов нашего флота. Пятнадцать лет полетов, и никаких серьезных аварий или потерь личного состава. А ведь экспедиции были – врагу не пожелаешь. Чего стоит, например, хотя бы обнаружение и исследование Нагулы! И ведь она не единственная в его послужном списке. Да уж…
Открываю результаты своих наблюдений, еще раз оцениваю наше положение в пространстве, кидаю быстрый взгляд на Дару. Ей пока не до меня, а значит я могу беспрепятственно рассматривать ее. По-моему, совсем неплохо. Верно?
- Займись-ка делом, Верес! – не поворачивая головы, слова – как пули.
Я вздрагиваю, едва не подпрыгивая в кресле. «Тебе бы в джунглях охотиться, а не кораблем управлять!», - проносится досадливая мысль. И тут же мне становится стыдно, ведь я веду себя как мелкий проказник. Ни больше, ни меньше. Ладно. Почесав в затылке, принимаюсь за расчет корректировок в программе наблюдений.
Проходит часа полтора. Тихо шуршит, не нарушая общего безмолвия, система прокачки воздуха. Да, совсем иначе представлял я дежурство с Дарой. Мне казалось, что мы будем общаться – нельзя же двенадцать часов провести в молчании! Общаться как друзья, верно? Причем я сумею быть и остроумным и интересным одновременно. И в конце вахты мой страх, трепет и волнение сойдут на нет.
- Верес?
- Что? – с трудом выдавливаю я, настолько врасплох меня застали.
- Может быть, уточним местоположение корабля? Как ты смотришь на то, чтобы оторваться от своей работы? – голова Дары лежит на сплетенных ладонях, в глазах – бесенята, должно быть, она давно наблюдает за мной. А я-то, лопух, раскис, все мысли – на физиономии. Ужас.
- Давно бы так! А то летим третий день непонятно где, - несколько запальчиво выдаю я, стараясь принять суровый вид.
- Какой же ты забавный! Совсем ребенок, - ее смех журчит как чистый ручеек.
Я хмурюсь, твердо сжимаю губы и недрогнувшей рукой давлю нужную кнопку.
Стопроцентно верно рассчитать курс до выхода из подпространства практически невозможно. Вот и сейчас мы вышли не совсем там, где планировалось. Однако подобные накладки не искажают основную линию полета. Поэтому мы движемся в нужном направлении, но в нескольких тысячах километров от планового курса. В общем, требуется корректировка, хотя и небольшая.
- Слева от нас огромные пустоты. Словно ведьминский мрачный лес по ту сторону освещенной улицы, - Дара опять улыбается. – Не страшно?
- А почему я должен бояться? Мне же не пять лет.
- Но ты ведь в первый раз на окраине галактики. Разве нет?
- Ну и что?
- Мы проходим по самой кромке невообразимого пустого пространства между галактиками. Там нет ни звезд, ни пыли, ни газа. Только чернота и пустота. И что в такой зловещей глубине может таиться, неизвестно никому. Ведь никто не пытался исследовать эту бездну.
- Ну, вероятнее всего, там ничего и нет. А разве ты здесь уже бывала?
- Конкретно здесь – нет, а так – уже третий раз. И всегда мне жутковато, если честно.
- Это тебе-то? – с недоверием спрашиваю я. – Разве так бывает?
- Конечно, бывает, - она снова смеется. – Ведь я человек. А ты, может быть, сомневался?
Я качаю головой. Мы некоторое время молчим, Дара покусывает верхнюю губу и гладит длинными смуглыми пальцами подбородок.
- Ты слышал легенды о нызге?
- В черном-черном городе на черной-черной улице… - начинаю шутливо завывать я.
- Нет, ну почему же? Я спрашиваю вполне серьезно.
- Никогда не прислушивался к замшелым россказням. Если ты это имеешь в виду, - презрительно хмыкаю я.
- Однако нызга все-таки ассоциируется у тебя с чем-то ужасным.
- Ну да. Как черт с рогами или баба-яга с кощеем.
- В общем, говорят, что нызга вечно голодна и вечно ищет себе хозяина. И живет в таких вот безднах, где ее нельзя ни увидеть, ни почувствовать. А тот, кто осмеливается забрести на ее территорию, неизменно погибает.
- Почему? – преувеличенно недоумеваю я.
- Она ищет хозяина, безмерно тоскует по нему. Ведь когда-то нызга была чем-то вроде цепного пса на службе у великих создателей. (Ну, гипотезы про создателей ты, наверное, знаешь, их слышали все). Но однажды создателям стало скучно, и они ушли отсюда, в мир с иной мерностью.
- И что?
- А нызгу оставили. То ли забыли, то ли стала не нужна. А, может, и специально приказали охранять те пределы, куда простым смертным проникать нельзя.
- Выходит, она отпугивает или загрызает всех? – продолжаю иронизировать я.
- Ну, не так все просто. Она ищет того, кто когда-то владел ею, поэтому, натыкаясь на любое существо, радостно кидается навстречу, надеясь обнаружить именно хозяина. Понимаешь? Надеется! А находит только чужака. Слабого, безвольного и ограниченного. Ну, это, конечно, если сравнивать с великими создателями. И тогда отчаяние нызги возрастает в сотни раз и превращается в ярость. Черную, злую и беспощадную. Согласно легенде уйти от нызги в этот момент уже невозможно.
- Неужели раздирает в клочья? – интересуюсь я, слегка усмехаясь, так как подобные бредни всегда вызывают у меня неприятие. И вот уж никогда бы не подумал, что Дара может верить им.
- Самое страшное, что она пожирает душу живого существа! – с убежденностью выдает Дара.
И тут я не выдерживаю:
- Душу? – преувеличенно ахаю я. - Ну, здесь ты явно перегнула палку. Точно! Согласно научным данным такого понятия в природе нет уже лет триста, не меньше. И я просто не понимаю, как ты, заслуженный штурман космофлота, можешь серьезно говорить о таких глупых небылицах!
- А вот здесь ты не прав! Это не небылицы. Вернее не совсем небылицы, - звучит звонкий голос у нас за спиной.
Мы с Дарой дергаемся от неожиданности. И ошалев, едва не стукаемся лбами, пытаясь обернуться. На пороге, опершись плечом о косяк стоит Рыся.
- А ты-то откуда тут взялась? – изумленно выдыхаю я.
- Никак не могу уснуть. В отличие от вас с Дангом, - язвительная усмешка в мою сторону. – Вот и решила проведать тех, кто тоже не спит. Скоротать, так сказать, время. А, может, и сон нагулять. И, оказывается, не зря шла! – опять смешок. – Столь интересного разговора я давно не слышала, признаться.
- Очень странно, что я не уловила твоих шагов, - Дара прищуривается и цокает языком.
- Не удивительно. Вы были крайне увлечены. И это можно понять: легенда о нызге – одна из самых волнующих и занимательных в современной истории.
- Ну вот, ты сама говоришь – легенда! Верно? – все еще запальчиво вставляю я.
- Но не думаешь ли ты, что легенды возникают на пустом месте? – выгибает бровь Рыся.
- Люди всегда любили тешить себя сказками, а особенно