Тысяча и одна осень

Шэнь Цяо, — пока что я остаюсь.
  Обрадованный Янь Уши склонился над ним, крепко прижав его к постели. Его язык уже скользнул по шее даоса.
  — Лао Янь, не оставляй отметин на моей шее, пожалуйста!
  — Я помню, я оставлю их пониже, — прошептал Янь Уши, покусывая его за плечо. Шэнь Цяо подумал, что этого человека уже просто невозможно остановить и в этот раз ему не отделаться. Янь Уши с жадностью пробовал на вкус его тело, не оставляя ни единого шанса вырваться. И все же, Шэнь Цяо попробовал предпринять последнюю попытку и с силой дернулся. Янь Уши застыл над ним и молча смотрел.
  — А-Цяо, — сказал он, — чем я не устраиваю тебя?
  Шэнь Цяо смутился, не зная, что ответить, как сказать помягче и повежливее.
  — Глава Янь, ты очень... навязчивый. Меня это пугает.
  Янь Уши вскинул брови:
  — Ты утверждаешь, что этот достопочтенный навязчивый? Если я хочу своего возлюбленного, в этом есть что-то плохое? Это вполне нормально. Если тебя это пугает, тогда бойся меня...
  Сказав это, Янь Уши пригвоздил руки даоса к кровати, а колено выставил между его бедер, закрыв рот поцелуем и не давая произнести больше ни слова. Глаза Шэнь Цяо округлились, ему казалось, что он не может больше дышать. Вырваться уже не было никакой возможности.
  — Я чувствую, как ты возбудился от моих ласк... — словно демон, прошептал ему на ухо Янь Уши, заставив щеки Шэнь Цяо пылать. — Будешь продолжать лгать себе, что хочешь, чтобы я тебя сейчас отпустил? Отдайся страсти, А-Цяо, — с этими словами Янь Уши рванул на нем халат и разорвал его. Халат стоил дорого, но главе Янь было на это все равно. Увидев прекрасное, будто из нефрита, тело даоса, с нежной шелковой кожей, он, как безумный, принялся прогуливаться по нему губами и языком, оставляя отметины на груди и животе. Шэнь Цяо не мог не признать, что Янь Уши был прав и на самом деле ему не хотелось, чтобы он останавливался, хоть даос и ненавидел себя за эти постыдные мысли.
  Янь Уши любил, когда Шэнь Цяо лежал на спине, так он мог наблюдать за выражением его лица и за тем, как оно менялось. Когда Янь Уши овладевал им, глаза Шэнь Цяо раскрывались как цветки лотоса. Глава Янь не хотел пропустить ни один стон, срывающийся с его уст, ни один крик. Но в этот раз Янь Уши изменил своей традиции и перевернул Шэнь Цяо на живот. Он убрал его длинные густые волосы  набок, обнажая гладкую спину и нетерпеливо провёл по ней языком. Шэнь Цяо издал стон.
  — Видишь, А-Цяо, — склонился к его уху Янь Уши, — ты больше не можешь контролировать свое тело, которое жаждет меня.
  Когда Янь Уши ворвался в него, Шэнь Цяо вскрикнул.
  — Глава Янь, мне на самом деле очень больно...
  Янь Уши провёл пальцами по его спине, наслаждаясь шелковистой кожей.
  — Прости, А-Цяо, впредь я буду нежен с тобой этим утром.

  — Почему ты уже несколько дней никуда не выходишь? — удивленно спросил Юй Шэнъян.
  — Меня угораздило появиться не в то время и не в том месте, — ответил Бянь Янмэй. — Лучше мне сейчас не попадаться учителю на глаза.
  Юй Шэнъян смутно догадывался о том, что произошло.
  — Я тебе принёс поручение от учителя, — сказал он. — Ты немедленно должен отправиться в Сюаньду и доставить мази и лекарства ученику Шэнь-даочжана.
  Эта новость даже обрадовала Бянь Янмэя: просто убраться с глаз долой, пока гнев Янь Уши не уляжется. Юй Шэнъян же подумал о том, что, видимо, Янь Уши серьёзно влюбился, раз проявляет о Шэнь Цяо такую заботу, какую прежде не проявлял ни к одному человеку. Это очень удивляло Юй Шэнъяна, знавшего своего учителя как человека, безразличного ко всем и крайне циничного. Невероятно, как Шэнь Цяо удалось растопить этот лёд и проложить тропинку к сердцу равнодушного Янь Уши.




Глава 23. "Глава Янь желает сегодня сыграть в вэйци с этим бедным даосом?"

  Когда Янь Уши вошёл в комнату, Шэнь Цяо уже ждал его за игральной доской. Они собирались сыграть партию в вэйци — китайские облавные шашки. Доска — прямоугольное поле, расчерченное вертикальными и горизонтальными линиями, на ней плоско-выпуклые белые и чёрные камни. Суть игры заключалась в том, чтобы захватить на доске как можно больше территории, отгородив её камнями своего цвета и уничтожить наибольшее количество камней противника. Эта игра с древнейших времён считалась одним из четырёх умений, "четырёх добродетелей" — игры на музыкальных инструментах, каллиграфии и живописи, умений благородных мужей.
  Но увидев Шэнь Цяо, одетого в белое, Янь Уши забыл про облавные шашки. Главе Янь все же удалось уговорить даоса надеть что-нибудь из того, что он купил для него и Шэнь Цяо выбрал белое. Кроме того, на дворе стояла осень, а осенью в Китае предпочтительно носить белое. Как же шёл ему этот хзалат! И цвет гармонировал с чёрными прядями волос, струящимися по плечам. Янь Уши застыл в немом восхищении. Да, белое шло Шэнь Цяо, возможно, даже больше, чем небесно-голубое. Любая девушка позавидовала бы такой стройной талии, как у него.
  Даос не любил, когда на него так пристально смотрели, он не мог выдержать взгляд другого человека, а тем более, если этот взгляд принадлежал Янь Уши, да ещё и после того, что между ними совсем недавно произошло. Шэнь Цяо готов был сквозь землю провалиться, просто встать и убежать отсюда подальше.
  — Глава Янь желает сегодня сыграть в вэйци с этим бедным даосом? — спросил он, пряча взгляд.
  Янь Уши продолжал стоять на месте и выражение его лица говорило, что он хочет сыграть в кое-что другое. Шэнь Цяо прекрасно знал, что может обозначать этот взгляд.
  — Лао Янь, пожалуйста, — запинаясь, проговорил даос, — дай мне передышку после... — он не знал, как культурнее выразиться и замер на полуслове, смутившись. Янь Уши просто замордовал его в постели с самого утра и даже сейчас, сидя за игральной доской, Шэнь Цяо ощущал боль, но не хотел, чтобы глава Янь это заметил.
  Янь Уши резко бросился к нему и Шэнь Цяо испуганно отпрянул в сторону. Глава Янь опустился перед ним на пол и, обхватив его колени, уткнулся в них лицом. Даос был очень удивлён, так как подобные порывы были несвойственны Янь Уши. Он чувствовал себя неловко и не знал, что ему делать. Неуверенно положив ладонь на голову главы Янь, даос ощутил, какими мягкими были его волосы. Янь Уши поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза:
  — Я люблю тебя...
  Шэнь Цяо отдернул руку, ещё больше смутившись. "Что он мог найти во мне?!"
  — Глава Янь... — пробормотал даос, не зная, как себя вести.
  — Ну почему ты всегда называешь меня "глава Янь"? — сказал Янь Уши и положил голову ему на колени, крепко обнимая их руками.
  — Янь-лан... — тихо, почти шепотом, проговорил Шэнь Цяо, проведя рукой по волосам Янь Уши.
  Случайно увидев эту сцену, Юй Шэнъян незаметно удалился, он совсем не хотел повторять участь Бянь Янмэя. Но эта сцена поразила его до глубины души. Юй Шэнъян никогда себе не мог и вообразить, чтобы его учитель сидел вот так перед кем-то на полу, обнимая колени другого человека. Происходило что-то из ряда вон выходящее, что было выше понимания Юй Шэнъяна.
  Шэнь Цяо сам был удивлён таким проявлением чувств Янь Уши и его сердце затрепетало в груди и забилось чаще, а по телу поползли мурашки. "Глава Янь так любит меня, а я ничего не могу дать ему взамен, не могу вести себя так, как ему хотелось бы, я ни на что не способен", — с укором в адрес самого себя подумал Шэнь Цяо. Вспомнились многочисленные упреки Янь Уши, что даос не проявляет по отношению к нему никакой инициативы. Осознав это, Шэнь Цяо все равно не мог пересилить самого себя, будто натыкаясь на невидимую каменную стену.
  — Глава Янь, мне бы хотелось выпить вина... — неожиданно сказал он. Янь Уши поднял на него изумленный взгляд:
  — Вина?! А-Цяо, я знаю, что ты не любишь спиртные напитки, в прошлый раз тебе стало совсем худо от них.
  — Я помню, но мне все равно захотелось немного выпить...
  — С чего бы это? — поднялся Янь Уши. — Этот достопочтенный в ближайшее время не собирается умирать. Ну хорошо, я удовлетворю твое желание и могу порекомендовать хорошее сливовое вино у-мэ.
  Из китайской сливы можно было получить очень вкусное вино, но выращивание урожая и приготовление напитка было дорогим удовольствием, поэтому, вино у-мэ пили люди состоятельные, в число которых входил Янь Уши.
  На закуску был подан "Яншэнь фань" — бруски куриного мяса, моркови и лука, обжаренные в масле с тростниковым сахаром и имбирем, копченое мясо краба и ослятина со специями на пару, а также были поданы рис, овощи и фрукты в деревянной посуде, чёрной изнутри и красной снаружи, украшенной разнообразными рисунками.
  Шэнь Цяо сказал, что не голоден и осушил полную чашу сливового вина, после чего у него зашумело в голове и все поплыло перед глазами. Янь Уши с едва заметной улыбкой наблюдал за ним.
  — Этот бедный даос желает испить ещё одну чашу сливового вина у-мэ? — спросил он и, не дождавшись ответа, снова наполнил чашу Шэнь Цяо до краев. Поняв, что деваться некуда, даос осушил и её. Он быстро захмелел и кое-как поднялся со своего места.
  — Глава Янь, — пробормотал он заплетающимся языком, — пойдём в спальню.
  Янь Уши удивленно посмотрел на него.
  — А-Цяо, ты собираешься меня чем-то удивить?
  Даос схватил его за руку, увлекая за собой, но его так сильно шатало из стороны в сторону, что Янь Уши постоянно приходилось поддерживать возлюбленного, чтобы он случайно не упал и не расшиб себе лоб.
  — Ну что, А-Цяо, что ты хотел мне показать? — спросил с ухмылкой Янь Уши. Шэнь Цяо был такой пьяный, что еле держался на ногах. Он повис на Янь Уши, обнимая его за шею.
  — Янь-лан, я тебе сегодня покажу...
  — Что покажешь? — продолжал усмехаться Янь Уши.
  — А вот сейчас увидишь, что я сделаю с тобой... — Шэнь Цяо попытался толкнуть его на кровать, но сам едва не упал, вовремя подхваченный Янь Уши, который искренне этому рассмеялся.
  — Ну, А-Цяо, так что ты со мной сделаешь?
  — То, что ты постоянно делаешь со мной, — проговорил совсем уже пьяный Шэнь Цяо и заснул у Янь Уши на руках. Главу Янь позабавила эта пьяная выходка даоса. Он долго вглядывался в его лицо, пожирая глазами каждую черточку — лицо Шэнь Цяо поистине было прекрасно, потом уложил его в кровать и прилег рядом, снова сжав в объятиях. Полночи Янь Уши смотрел на Шэнь Цяо, гладил его лицо и волосы, слушал его дыхание.





  Глава 24. " Это был очень плохой сон, я не хочу вспоминать о нем"

  Шэнь Цяо посмотрел вниз — пропасть, чёрная, зияющая бездна, раскрывающая ему навстречу свои безликие вечные объятия. Поднялся такой сильный ветер, что волосы, упавшие на лицо Шэнь Цяо, полностью закрыли глаза, он смахнул их рукой. Медленными шагами, с невероятно циничной улыбкой, к нему приближался Янь Уши. Даос знал, что Янь Уши хочет столкнуть его в пропасть. Глава Янь напоминал охотника, загнавшего добычу в угол и медленно смакующего его страх.
  — Янь Уши, не делай этого!
  Но Янь Уши лишь рассмеялся даосу в лицо:
  — Какой же ты глупый, А-Цяо! Я никогда тебя не любил, ты был лишь игрушкой для меня. Но игрушка наскучила мне, поэтому она должна умереть.
  Шэнь Цяо обернулся назад  и покачнулся от головокружительной высоты, едва удержавшись на ногах.
  — Глава Янь, как ты можешь, я доверял тебе!
  — Доверчивость — вернейший показатель