безопасной тропинки ломали все эти сомнения и, как будто, открывали второе дыхание.
Выйдя по ту сторону дьявольской преграды, подуставшие Николай и Алексей оказались между магазином «Пятёрочка» и автобусной остановкой. Все полосы шоссе были забиты забытыми автомобилями, грузовиками, которые вереницами уходили в сторону Москвы. Некоторые из них покоились на пешеходных дорожках, надеясь обойти затор, другие промяты упавшим столбом, несколько такси являлись сгоревшими. В основном это были иномарки и двери у них торчали открытыми. Иногда на пути возникали сгнившие человеческие останки, то по одиночке, то по несколько единиц. Судя по наличию ржавых гильз, пары пистолетов и автоматов, становилось ясной причина смерти усопших.
Попытка пройти вдоль трассы не удалась, но зато подход к метро оставался открыт. Стеклянные двери вестибюля были разбиты, окна разворочены, вокруг валялись чемоданы и сумки. Обстановка внутри практически не имела отличий. Лишь окна полицейского участка выделялись десятком пулевых отверстий, а на полу догнивало девять трупов. Нынешними посетителями входного зала стал большой рой мух, скрежет которого эхом отдавался вокруг. Спуск на станцию уходил дальше в непроглядную темень, словно в жуткое царство забвения. Путники включили фонари и медленно двинулись по эскалатору, заполненным брошенной поклажей и парой мёртвых тел. Тёмная неизвестность заставляла держать оружие наготове, ибо в этих катакомбах наверняка мог остаться какой-то сюрприз. Лучи света доставали из мрака пыльные полы, поцарапанные своды, обесточенные провода и лампы, открытые вагоны покинутого поезда. Где-то посреди станции снова встречались погибшие, некоторые оказались жестоко растерзаны. Глядя на столь мрачное поле битвы, сложно было представить эти платформы в привычном виде. Когда сотни людей в рабочей суматохе спешили на службу или домой, когда станция являлась освящённой, а каждые пять минут мимо проносились поезда.
- М-да, насколько же быстро распространялась инфекция, - с грустью рассуждал Николай. – Особенно из-за метро.
- Да, ведь этих тварей развозили поезда или они и так шли по туннелям. Странно, почему не заблокировали, не запечатали, не взорвали туннели, не затопили? Ведь можно же было, - негодовал Алексей.
- А зачем? Потом восстанавливать долго. Не выгодно. Видно надеялись, что смогут остановить дубинками, газом каким-нибудь слезоточивым, пулями. Тем более, как отследить распространение? Настолько всё быстро происходило. Не знаешь даже где друг, где враг. Людей только жалко… Не уберегли.
- Просто противник оказался слишком новым. Это не на войне, когда чётко понятно, где свой, чужой. Все одеты в разную форму, находятся по другую сторону окопов. А здесь ещё распознай попробуй... Весь твой полк может перейти на сторону врага. И при этом надо гражданских как-то спасти…
- Да и враг свирепый, голодный, бесстрашный. А для нас убийство, смерть, жестокость, страх смерти: все эти понятия далёкие. Для нас это жутко, страшно. Поэтому, люди были деморализованы. Обезоружены заранее.
- Так, - И Алексей навёл луч фонаря на указатель. – Мякинино, Строгино, Крылатское… Нам туда. Судя по карте, мы должны будем выйти на метромост.
- Думаешь там удастся пройти? – со скепсисом спросил Николай. – Защитное поле идёт же пол центру реки. Павшинский же мост перекрыт.
- Давай проверим, - Алексей спрыгнул на рельсы. – Лазейка может быть где угодно.
- Верно. Тогда вперёд.
Две яркие линии света пронзали мрак, словно острые ножи листок бумаги. Весь суровый хаос разрушений, что творился на станции, совершенно не коснулся железнодорожных путей. Ни поломок, ни трупов, ни гильз, ни трещин, только холодные рельсы и пыльные шпалы уходили дальше во тьму. Иногда встречались стаи диких мышей, а по бетонной кишке гулял лёгкий сквозняк. Не смотря на отсутствие кровожадных тварей вокруг, всё равно друзей не покидало чувство тревоги. Иногда человеку сложно представить себя одиноким и никому не нужным. Ему часто мерещится какой-то подвох, даже если вокруг ни души и сплошная тишина.
Впереди показался граница темноты и открылся вид на огромные стальные перекладины. Выбравшись из гнетущего подземелья, путники двинулись вдоль железных опор, балок и слегка заросшей железной дороги. На миг они ощутили себя запертыми в большой клетке, подобно людской душе. Ведь человек часто скован прочными рамками стереотипов, предрассудков и личных интересов. Ржавые рельсы напомнили про линейность человеческой жизни, где итак же имеется конец и начало. И постоянно остаётся неясным, что ждёт нас на следующей станции.
Интуиция не обманула Николая: посередине моста проходил очередной виток силового барьера. Ещё один потайной путь оказался очередным тупиком. Надежды Алексея не оправдались. Отчего его настрой сильно пошатнулся. По его лицу было видно, как нескончаемое пребывание в зловещих застенках «барьера» уже надоело, как погружали в уныние новые неудачи, как с каждым разом меркли всякие перспективы на успех.
- Чёрт! - в гневе бросил Алексей и сел на отключённый контактный рельс. – Тот, кто это придумал, надёжно, блин, всё запер. Повсюду эта канитель. Может нам разбежаться, что есть сил, и прорваться?
- Не надо, а то нам конец. Нужно проверять…
- И сколько? Такое ощущение, что Роман Семёнович как в воду глядел. На один козырь находит три… Иногда даже кажется, что с нами кто-то играет.
- Интересно, кто же это? Кто любит играть краплёными картами?
- Подонок какой-то. Не иначе.
- Может просто мы ещё до не до конца вычислили её сущность!? Иногда мне кажется, что это штука проверяет в нас терпение, силу воли… Не знаю. Так, вон она, - Николай указал рукой в сторону моста, где проходил МКАД. – Она рядом. Я думаю, здесь расстояние даже меньше километра.
- Да, вижу, - обернулся Алексей. – Надеюсь, что скоро там окажемся.
После изучения тоннелей метро отряд продолжил поиски вдоль Пятницкого шоссе. Было найдено несколько лазеек и тупиков. И так происходило последующие три дня. Каждый из них всё больше походил на предыдущий, как будто время ходило по кругу. Уставшему от неудач отряду стало казаться, что очередное утро является лишь перезагрузкой вчерашнего. Однако, Сергею и Алексею удалось найти длинные проходы в окрестностях Митинского радиорынка, а Иван Макарович даже ободрился. Он больше не забывал готовить еду, искать запасы и активно рыбачить. Канули в прошлое мерзкие попойки и пораженческие мысли. В нём словно открылось второе дыхание: нередко его храбрая натура отправлялась в опасные рейды вместе с остальными. Все искренне полагали, что так мощно вдохновил его на подвиги светлый пример негласного лидера группы. Неиссякаемое упорство и целеустремлённость Николая, по мнению большинства, не давали погаснуть надежде. Так же считал и ведущий, думая, что все распри и сомнения позади.
Отныне все помыслы первопроходцев были прикованы к новым тропам, что обнаружили Сергей и Алексей. Каждая из них проходила через извилистые помещения Митинского радиорынка. Снаружи он больше походил на громадную крепость, собранную из белого и красного кирпича. В передней части располагалась главная башня, от которой длинной лесенкой спускались несколько бастионов. Вместо рва с водой его опоясывала асфальтная дорога, а внутренний двор был оборудован под широкую автостоянку. В глубоких и тёмных чертогах мёртвого замка путники неистово стремились отыскать сокровенный путь к мечте.
Незваные гости осторожно ступали по мрачным коридорам, состоящим из разграбленных торговых павильонов. Вокруг были разбросаны телефоны, планшеты и аксессуары к ним. Неподалёку лежали ноутбуки, компьютерные запчасти и портативная акустика. Где-то во тьме помещений томились смуглые ряды холодильников, посудомоечных машин, кухонных плит и многое другое. В отличие от первых товаров недавно царившая здесь анархия их спокойно обошла стороной. Стоило только прибраться и можно было бы вновь открывать магазин. Глядя на такое обилие электроники и бытовой техники невольно всплыли воспоминания из истории личного быта. Резко захлестнула ностальгия по тому приятному комфорту, когда тот уклад жизни казался таким привычным. Стоило только захотеть, как по нажатию кнопки еда становилось горячей, чайник кипел, монитор показывал желанное изображение, а из колонок звучала любимая мелодия. Иногда возникало странное ощущение: в кармане нет смартфона, в ушах наушников, на руке смарт-часов. Как будто тело на время отключилось от мирового жизненного цикла. От этого на душе воцарилась чарующая безмятежность, ибо старые привычки и программы поведения оказались более не актуальны.
Во время одной из вылазок группа разбилась на пары и аккуратно продолжала осматривать коридоры радиорынка. Из-за темноты являлось слишком трудно разгадать местоположение смертельных ловушек. Бывало, что сатанинский капкан скрывался сразу за углом или дверным проёмом. Самое неприятное заключалось так же в том, что свет от фонаря никак не выделял зловещий объект. Приходилось тщательно вглядываться вперёд. Некоторые проходы были надёжно запечатаны прозрачной изгородью, но размер сего комплекса оставлял шанс на обходной путь. Из-за высокой плотности аномалий снова возникали унылые тени. Их могильный шёпот давил на мозг и сбивал с толку. Снова доносились мольбы о помощи, которые сливались в один тоскливый хор. Иногда в глазах всё меркло: стены разлетались бумажными самолётиками; провода, лампы, рекламные панели и витрины с товарами уносились осенним листопадом; полы сворачивались в большие ковры. И как всегда на сцену выходили ненавистные двойники, продолжавшие сеять смятение.
Все эти трудности внезапно перестали казаться какими-то жуткими. Души товарищей резко поразил леденящий ужас. Алексей пропал из поля зрения и перестал выходить на связь.
- Лёха, что случилось? – испуганно спрашивал Николай. – Вань, вы же вместе шли, где он?
- Хрен его знает, - взволнованно ответил Иван Макарович. – Шли по коридору. Я осматривал слева. Он справа. Ищу…
- Мы идём! Будь аккуратней там.
- Постараюсь. Вы тоже там смотрите по сторонам.
Сердце юноши с каждым ударом всё больше сжималось от страха. Дыхание стало тяжёлым, медленным и горячим. Мысли вихрем разносились по сознанию и толкали в липкие объятья паники. Одно предположение по степени отчаянья сильно опережало другое. «Почему молчит? Может рация села!? Сколько уже прошло времени? Настолько он глубоко зашёл в эту дыру? А если…,» - и так острые колья невыносимых раздумий царапали его рассудок. На горизонте бушующего внутреннего мира грозным заревом пылали возможные последствия. С потерей друга встревоженный Николай смирить никак не мог. Ему скорее хотелось сгинуть вместе с ним, но не остаться одному. Жгучее чувство вины схватило за горло. В объятый трепетом мозг ворвались осуждающие суждения: «Я своим упрямством завёл его сюда. Один раз уже чуть не погиб. Лучше бы я один искал путь и никого не подставлял. Я должен был быть рядом. Зачем я всех торопил?» Яростное порицание самого себя быстро ушло в небытие. Ведь сейчас
